Ураган для Льдины (СИ) - Лена Зиздок

снова вхожу. О да, так в разы лучше! Можно и целовать, и грудь нормально ухватить! Жаль, в доме темно, не могу оценить выражения лица Горошкиной, но и её довольных стонов и внезапно весьма бурного отклика хватает, чтобы вновь выпасть из реальности. Трахаю девчонку как сумасшедший, перед глазами всё плывёт, уже давно не холодно — жарко до мокроты! Вспотевшие тела влажно шлепают друг о друга в порочной темноте, девичьи пальчики хватают за плечи, скребут по спине, Женька натянутой струной выгибается навстречу, содрогается в сладком оргазме, жадно сжимая меня внутри. Успеваю прочухаться буквально в самый последний миг, чтобы выскользнуть наружу и кончить ей на живот.

Фак. Что это было, раз было так крышесносно?

Темно. Жарко. Часто дышим, захлебываясь ночным воздухом и полученным только что наслаждением. В голове и яйцах пусто, телу хорошо-хорошо. Охренеть, как хорошо.

— Ян, я тебя убью! — с чувством обещает толком не отдышавшаяся Горошкина, — как-нибудь очень долго и мучительно буду убивать!

Хватает меня за шею, притягивает к себе, присасывается в жадном поцелуе. Чувствую, что боец снова рвется в бой, да и Женька трётся об меня голодной кошкой. Окей, если она решила меня убить, до смерти затрахав, это будет не самая худшая смерть!

Хотя мы ещё посмотрим, кто тут кого затрахает.

Глава 50. Утро. Вроде доброе

ЕВГЕНИЯ

Просыпаюсь с совершенно странным ощущением себя. Мне вроде и хорошо и хреновенько слегонца. Башка приятно-сонная, на душе вроде бы хорошо, большая часть меня с чего-то довольна до неприличия, но чуялка на заднем плане пиликает, что не время булки расслаблять. Булки, кстати, вместе с остальным моим бренным телом, чувствуют себя несколько примято. Как будто по мне бульдозер всю ночь разъезжал. Память после некоторой заминки даже выдаёт имя бульдозера — Ян Варламов, он же Льдина-кобелина. Причём разъезжал он по мне всю ночь, от души, как будто решил выровнять все мои площадки до идеальной плоскости.

Я покосилась на мужскую руку, обнимавшую меня под грудью. Блин, после случившегося ночью даже неловко этого трахаря-терорриста старпером звать…

Осторожно отвела его руку в сторону, бочком-бочком выползла из захвата. На лежанку смотреть страшно — матрас одним углом свесился вниз, подушки уползли по углам, простынь сбилась комком — и да, я-таки её вчера порвала в порыве страсти. В двух местах, а нет, в трёх. Абсолютно незашиваемо. Упс. Как неловко получилось. Что на меня вообще ночью нашло, как с цепи сорвалась! Нет, ну можно, конечно, оправдаться трехлетним воздержанием, но блин! Я в такой отрыв не уходила даже в первый месяц наших отношений с Костиком, когда мы в пылу страсти познавали тела друг друга везде, где только могли. Но с бывшим и вполовину не было так мощно, оглушительно, так до самых печенок! Чтоб всю перетряхнуло, насквозь прошило, и голова как пьяная, и неудержимый восторг через край, так, что орать хочется. Я и орала. Стонала в голос, требовала ещё, сильнее, глубже, хотя куда уж! Грозилась убить гнусного совратителя и следом сама же впивалась в его губы и пошире раздвигала ноги, чтобы как следует прочувствовать, принять получше. И он присасывался ко мне в ответ, как оголодавший вампир, вытрахивал мой рот языком, толкал свой снаряд до упора, заполняя собой каждую клеточку меня, присваивая, покоряя, овладевая… Ну вот, только вспомнила обо всём этом разгуле плоти, чувствую, как между ног увлажняется. Это никуда не годится! Один раз ладно, было и было, спишем на стресс и необходимость согреться. Но если мы так каждый день будем шпилиться, я привяжусь к Яну куда сильнее и быстрее, чем хотелось бы. Ему такие как я — на один зуб, недельку поиграет и отправит восвояси, а я ведь привыкну, прикиплю, подсяду на это сладкое безумие. Мы же, девочки, в большинстве своем, не можем без чувств любовью заниматься, для нас это именно в любовь перерастает, глазом моргнуть не успеешь. А если учесть, что я и так на Варламова одним глазом заглядывалась, несмотря на его отмороженный характер… Ууу, всё говорит за то, что для моего сердечка всё может кончится слишком больно и печально. Если не оборвать всё сейчас, пока я не привыкла засыпать на этой широкой груди, пока мозги не превратились в розовый кисель, а воображение не стало рисовать общих карапузов.

Но, мама дорогая, какая всё же это была жаркая и ненасытная ночь… Нет, не думать об этом, не думать! Куплю вибратор, будет не хуже! А сейчас лучше стоит напрячься и найти, что одеть, потому что наша с Варламовым одежда ещё влажная. Может, если не буду голой, мысли перестанут быть такими озабоченными?

Мне везёт — в коробе с бельём находится и мужская футболка, старая, линялая, застираннная, вытянутая, но это лучше, чем ничего. Занесла ведра с дождевой водой, простыню стирать теперь не имеет смысла, так что позволила себе обтереться влажным полотенцем, только после этого оделась. Футболка длинная, попа по ощущениям вроде прикрыта, а большего и не надо.

Поразмыслив, я решила придерживаться линии поведения "ничего не было, один раз не считается". Надеюсь, Ян не будет возражать, ему так тоже удобнее. Что хотел, он получил, инстинкт охотника удовлетворён, можно от меня отстать и заняться своими делами.

Успокоив себя такими мыслями, решила заняться завтраком. Очень уж после ночного марафона есть хотелось, ну оно и понятно, вон сколько калорий насжигали.

Готовить в доме можно было только на печке типа "буржуйка". Я даже умилилась, её рассматривая — у нас на бабушкиной даче почти такая же была! Так что растапливать такую я умела, пошуровав по запасам, решила сварить гречку — для неё молока не надо, зато вкусно и сытно. Благо, в запасах была и вода в пятилитровых баклажках, не пришлось её таскать. После каши, решила ещё и кофе сварить, к нему нарылась позабытая в ящике с посудой пачка крекеров.

Кофе был только натуральный. Готовить его, по всей видимости, предполагалось в турке. Страшной, погнутой с одного бока и закопченой. Пару минут вертела её в руках, хотела даже малодушно махнуть рукой и один денёк обойтись без кофе. Потом решила, что наши так просто не сдаются, и любимый утренний напиток был сварен, обошлось даже без обожженых пальцев.

Чашка с тарелкой в доме были в единственном экземпляре. Надеюсь, Варламов не настолько брезглив, чтобы отказаться есть из посуды после меня. Я, конечно, её сполосну, но кто его знает… На крайний случай может из кастрюли