Меченосец - Алекс Орлов

— Здесь везде лес, — отозвался Браун. — Но мы слышали перестрелку…

— Перестрелку? — эксперт отложил карандаш и поднялся. — И где же?

— На северо-востоке. Ближе к руслу Желтой Риорды.

— То есть это не в стороне объекта «Ниагара»…

— Нет. Но это может быть связано с этим объектом.

— Когда вы решили добраться до них?

— Не я решаю, а капитан Альварес. Ему виднее.

— Да, конечно.

— Ну, я пойду — ополоснусь «ключевой водой», — сказал Браун и, оставив эксперта с его рисованием, направился к надувному комплексу. Под «ключевой водой» подразумевалась гигиеническая пена, которой приходилось мыться в прозрачном пластиковом мешке.

По сравнению с душевым теплоагентом, которым он пользовался на базе в Онтарио, гигиеническая пена была следующим этапом безводной технологии.

Войдя в «штабную комнату», Браун увидел там лейтенанта Роджерса. Тот стоял, склонившись над планшетом, и изучал присланные из округа спутниковые снимки.

— Добрый вечер, сэр.

— Привет, лейтенант, — ответил Браун, обходя стол. — Что-нибудь интересное?

— Пытаюсь определить место сегодняшней перестрелки.

— Ах да, вам же доложили…

— А где капитан Альварес?

— Он пошел еще посты проверить. А я уже не в силах… — Браун грустно улыбнулся и направился к двери своей отдельной комнатки — единственного персонального помещения во всем палаточном комплексе.

Весь остальной гарнизон ночевал в штабной комнате, убирая стол и разворачивая спальники.

— Вы быстро набираете форму, сэр! Видно, что в прошлом побегали по джунглям!

— О да, — вынужденно согласился Браун, хотя, сколько себя помнил, бегал только по барам и по девицам легкого поведения. Но сообщать об этом лейтенанту он не собирался.

Зайдя в свою комнатку, он плотно прикрыл надувную дверь и, опустившись на койку, с минуту сидел прикрыв глаза. Затем поставил в угол автомат, снял шлем и положил рядом на пол. Немного передохнув, с трудом расшнуровывал ботинки, в которых продолжали шуметь крохотные компрессоры и турбодетандеры.

Заслышав жильца, под полом снова зашуршала крыса, уже почти свое домашнее животное.

Солдаты дважды выбрасывали ее в кусты, и оба раза она возвращалась. На третий упрямую животину хотели убить, но Браун за нее вступился — обшивку она не грызла, а его такое соседство вполне устраивало.

«А ведь я здесь действительно окреп», — подумал Браун и, подняв рубашку спецкомплекта, отметил, что его «пивное брюшко» значительно уменьшилось.

Взяв с кровати спутниковый скриптограф, Браун стал набивать заученную комбинацию цифр.

В Бунсдорфе десять вечера. Если этот ублюдок был на службе, значит он еще трезв.

— Слушаю вас, сэр! — ответил связной робот, старательно маскируясь под живого человека.

— Я хочу поговорить с генералом Штойбергом, робот…

— Одну минуту, сэр, я попробую соединить вас с генералом…

«Вот как? А на слово „робот“ ты совсем не обиделся, железяка?» — усмехнулся Джекоб. Он уже приготовился к тому, что генерала Штойберга снова начнут искать по злачным местам, однако Феликс отозвался сразу.

— Але! Генерал Штойберг, слушаю вас.

— Феликс, это я, Джекоб.

— А, Джекоб! Привет, приятель, как там у вас дела?

— Сегодня ходил в разведку, уже третий раз за последнюю неделю.

— В разведку? Это поступок, Джекоб, поздравляю.

«Пьян, скотина…» — подумал Браун.

— Я сегодня говорил о тебе в штабе. Описал обстановку, в которой ты оказался. Они как будто прониклись. Но нам нужны какие-то сведения, Джекоб, понимаешь?

«Или трезв? Излагает вроде связно…»

— Феликс, сегодня мы слышали перестрелку!

— Правда? Прямо на объекте?!

— Нет, совсем в другой стороне.

— В другой стороне? Нет, Джекоб, это не информация, в другой стороне мог стрелять кто угодно…

— Феликс, я, между прочим, уже вторую неделю живу с грязными ногтями и моюсь пенообразователем. Ты знаешь, что такое пенообразователь?

«Возможно, охотники-промысловики, Феликс, — послышался в трубке невнятный мужской голос с подозрительными манерными интонациями. — Иди сюда, дорогой, я хочу, чтобы мы сидели рядом!»

— Может, это охотники-промысловики, а, Джекоб? — тотчас спросил Феликс. Браун поморщился. Неужели Феликс… этот самый?

— Феликс, ты пьян? Я говорю про ужасные условия, а ты…

— Ты меня задолбал уже, Джекоб! Ты всякий раз думаешь, что пьян! А я не пьян, я трезв! Ты что, совсем меня не уважаешь? Ты меня уважаешь, Джекоб?

— Пошел ты сам знаешь куда… Я перезвоню тебе в другой раз.

Сказав это, Браун отключил связь и с минуту сидел, глядя перед собой.

В подполе зашуршала крыса. Затем успокоилась и, видимо, уснула.

Неожиданно на скриптографе сработал сигнал вызова. Браун даже не поверил поначалу и с удивлением уставился на гудящий и мигающий лампочкой прибор. Затем включил его на прием.

— Джекоб, ты?

— Я…

— Ты чего трубки бросаешь, урод?

— А чего ты там с мужиками любезничаешь? Ты что, педик?

— Я педик? Ты с ума сошел?

— Но ты же с мужиками шуры-муры, правильно? Это ведь не бабы?

— Это не бабы, Джекоб, это проверяющие инспекторы из Министерства обороны…

— И что с того, что они инспекторы?

— Ох, Джекоб, с тобой одни проблемы. Короче, в штабе округа принято принципиальное решение о возможности десантирования к тебе десяти «сантайгеров».

— Зачем?

— Затем. Когда вы реально приблизитесь к объекту?

Браун вздохнул. Век бы ему этот объект не видать. Даже лишь представив, что приближается к ним, он испытывал жуткий, холодящий ноги ужас. Это интуиция или шиза?

— Решение принимает капитан «Нортекса», Феликс.

— Но вы же там уже вторую неделю, правильно?

— Правильно. Сегодня десятый день.

— И все это время постепенно приближались к «Ниагаре», я правильно понял?

— Правильно, Феликс.

— Значит, скоро подойдете совсем близко?

— Да, капитан Альварес так и планировал…

— Значит, когда вам дадут прикурить, потребуется усиление, вот тогда десяток «сантайгеров» к вашим услугам.

— Так, может, сразу начать с «сантайгеров»?

— Нет, Джекоб, так не получится.

— Почему не получится, Феликс? Давай мы подготовим площадку, а вы выдвигаете десант? Как тебе такое?

Ответа не было.

— Эй, Феликс! — позвал Джекоб и потряс трубку скриптографа, но в ответ не раздалось ни звука.

«Крошка… красавчик… ну сядь со мной…» — донеслись до Джекоба приглушенные голоса, стало понятно, что Феликс зажимает трубку ладонью.

— Ничего себе, — прошептал майор. — Вот и будь после этого генералом…

— Короче так, Джекоб! Ты меня слышишь? — вернулся на связь Феликс.

— Слышу…

— Короче, так. Наши старперы хотят быть уверенными, что вы там что-то делаете. Если будут потери, они сразу вышлют десант из «сантайгеров», понимаешь? Эти мерзавцы вскормлены на крови и других аргументов не понимают… Догоняешь?

— Догоняю, Феликс. Ладно, как сходим к объекту, дам тебе полный отчет. Возможно, понадобятся «сантайгеры»… Но не хотелось бы…

— Отлично, старик. Не пропадай. Всего хорошего!

— И тебе…

Браун выключил скриптограф и, вытянув босые ноги, задумался, анализируя услышанное. Однако подпольная суета проснувшейся крысы не давала ему сосредоточиться на анализе. Под полом пыхтели и елозили, елозили и пищали.

— Да она там трахается, сволочь! — воскликнул Джекоб и швырнул в пол ботинок.

Шум прекратился.

65

В относительном комфорте временной базы майор провел еще три дня, после чего капитан Альварес пришел к выводу, что пора подобраться к «Ниагаре» на дистанцию выстрела.

— Мы здесь уже две недели, сэр, стрижем медленно и без спешки. Однако пока, как вы знаете, мы не обнаружили вокруг объекта никаких признаков жизнедеятельности. Теперь мы со спокойной совестью можем подойти на расстояние выстрела, чтобы исследовать объект в бинокль.

— Вы полагаете, капитан, это безопасно? — спросил военно-научный эксперт, которому не нужно было идти со спецназом.

— Мы военные, сэр, и риск присутствует всегда, ведь исчезли же куда-то разведгруппа рейнджеров и наш взвод.

Эксперт и капитан Альварес посмотрели на Брауна. Он должен был сказать свое веское слово и либо поддержать экспедицию, либо запретить.

Из темного угла штабного помещения на него смотрел и лейтенант Роджерс. Он также ждал вердикта главного специалиста, хотя его в экспедицию брать не планировалось. Как заместитель Альвареса, он должен был остаться на базе.

Глядя на Альвареса, Браун так и не смог определить, желает ли тот сам отправиться в столь опасную экспедицию или у него, как и у Брауна, мурашки бегут по спине при одной мысли об этом.