Подопечный - Сергей Костин

На что я надеялся? Да ни на что. Все произошло так быстро, что я сам не смог дать реальную оценку своим действиям. Только на земле понял, какую глупость сморозил. Но жалеть о содеянном уже поздно. Что сделано, то сделано.

Оборотни замерли, нервно подрагивая хвостами и удивленно порыкивая. Что такое? Кто посмел?

Иногда в жизни встречаются ситуации, когда немаловажную роль при спасении человека играют ноги. Иногда, когда количество недовольных невелико — руки. И крайне редки моменты, когда все проблемы решает голос. Люди так редко прислушиваются к чужим мнениям.

Я решил, что первый и второй случаи отпадают по известным причинам. Потому станем давить словом. Глупость, конечно, но в моем положении это могло сыграть.

— Приветствую Вас, дети мои!

Оборотни озадаченно присели на задние лапы, стали переглядываться, некоторые даже заскулили. Я понял, что первый выход на сцену произвел должный успех и решил развивать сыгранную личность дальше. Так сказать по образу и подобию. Только голос поглуше и пострашнее.

— Вы звали меня, дети мои?

Еще минута молчания. Потом слабое движение в стае голодных, и вожак стаи, я назову его так для удобства, старик с бородой прошел обратное превращение и предстал в нормальном человечьем обличии. То и дело озираясь на собратьев по шкуре, он осторожно приблизился ко мне, принюхался и спросил:

— Ты кто?

Ну что за люди? Им же нормальным языком все объяснили. Раз звали, я пришел. А кто может еще явиться? Только их покровитель, или кто он там у них,

Повелитель Ночи. Я так и ответил.

— Мои дети не узнают Повелителя Ночи? — вот так. Побольше нервозности и скрытой угрозы. Кажется, начинают верить.

— Не очень то ты похож на Повелителя Ночи, — я б сказал, на кого похож, слепота деревенская. И решил рассердиться.

— Повелитель Ночи сердиться! Много лун я наблюдал за вами с неба. Много лет охранял эту деревню. И теперь вы не узнаете, дети мои?

Старик еще раз принюхался, поморгал подслеповатыми глазами и компетентно заявил:

— Ни хрена ты не похож на Повелителя Ночи, — немного подумал и добавил, — Самозванец.

Вообще-то я и сам догадывался, что похож на кого угодно, но только не на вышеназванного. Но не в моем положении раскалываться на месте. Играть роль следует до конца, даже если вся сцена закидана гнилыми помидорами.

— Ты не веришь, старик?! — гробовым голосом, от которого и у меня самого вздыбились волосы, протрубил я, — Кара небесная ждет тебя! Небо обрушиться на головы ваши. Солнце растопит мозги, а земля поглотит тела. Это говорю вам я, Повелитель Ночи. Всмотритесь, неверные. Признайте, непокорные. Иначе, ждет вас

… эта… анафема.

Последнее замечание, кажется, убедило старика. Он задумчиво почесал затылок. Посмотрел на небо, на луну, на бурлящий котел и привязанных пленников. Что двигало им, неизвестно, но после недолгого размышления, он повернулся к стае и протявкал что-то типа:

— К нам спустился Повелитель Ночи.

Из толпы голос:

— А на кой он нам нужен. Тут и так жратвы мало?!

Старик:

— Покушаем, а потом и с Повелителем разберемся. Хрен его знает. Может и на самом деле это он.

Вот такой слабенький, но вполне передающий смысл перевод. Но даже и эти результаты меня обрадовали. Сразу не растерзали, и ладно. А там что ни будь да придумаю. Вот только как ребятам помочь? Попробуй, заступись, вмиг расколют, волки поганые.

Между тем, старик вытащил из кармана (!) микрокалькулятор. Я чуть было на задницу не сел. Что за жизнь? Что за народ?

Покряхтев в бороду, дед быстренько посчитал присутствующих, меня в том числе, и разделил на количество съестных припасов. Имеется в виду Мустафу и Зинаиду. И возвестил радостным голосом:

— На каждого причитается по шесть и шесть процента от живого веса пищи. По самым скромным подсчетам, — и по калькулятору — тырк, тырк, — По четыре тысячи калорией. Совсем неплохо!

Оборотни радостно завыли, затявкали. А я подумал, а сколько калорией во мне? Но шутки шутками, а надо было что-то предпринимать. Подойдя к привязанным пленникам, я, не глядя на растопыренные от ужаса глаза Мустафы, обошел их, пофыркал носом и авторитетно заявил, обращаясь к волчьему племени.

— Нельзя их кушать.

— Это почему?— возмутился старик под неодобрительное ворчание стаи.

— Отравленные они, — брякнул я, первое, что попалось в голову, — Пестицидов много. Пучить потом будет.

Я ожидал, что мои слова окажутся последними в этой жизни. Но старик отнесся к ним совершенно равнодушно.

— Да дьявол с ними, с пестицидами. Ныне экологически чистую еду и не найти. Жрем все, что попало. Привыкли давно. А то, что загадили земельку, это ты, Повелитель Тьмы, верно заметил. За то благодарны.

Ну что я мог еще сказать? Подкованные оборотни попались. Начитанные. То что нельзя заниматься каннибализмом, они не знают. А о пестицидах в курсе. Я ж говорю, дурная планета. Не все как у людей.

Старик достал небольшой ножичек, с локоть длиной и шириной с ладонь, раза два свистнул им перед носом Мустафы.

Вот оно! Пришло время. Я было собрался скинуть лживую лучину и рвануться в драку, но не успел.

Лезвие сверкнуло в лунных лучах и раздался дикий крик.

Кричал я.

Оборотни, как один воззрились на меня. Чего это он?

Я бросил взгляд на пленников. Ничего страшного. Нож только перерезал веревки. Ложная тревога, которая могла стать началом моего провала. Мне оставалось только одно.

Запрыгав на одной ноге, я дико завыл на Луну и принялся выскакивать по кругу. По замыслу это должно означать непомерную радость.

Старик подошел ко мне вплотную и ненавязчиво подергал за рукав:

— Слышь, Повелитель, ты это… не надо так… все-таки живых людей жрать будем. Неудобно радоваться. Детей бы постыдился.

— Что?— глаза полезли на лоб. Наверно я никогда не пойму, в чем смысл жизни.

— Я говорю, детей бы постыдился. Может у вас там принято радоваться по каждому поводу, а у нас по другому. Мы ж не совсем звери. Ну да ладно, Повелитель. Извини, может что и не так старик сказал. Не обессудь.

Не, мне даже стыдно стало. Ничего себе! Они человечину кушают. Наносят, так сказать, непоправимый ущерб природному равновесию, поедая исчезающие виды, а мне стыдно должно быть? Не понимаю.

Дед подошел к столбу с пленниками. Мустафа, кажется, потерял рассудок. Глаза его дико метались, он что-то бессвязно бормотал, явно не замечая или не узнавая меня. Зинаида сползла по столбу, так и сидела, прислонившись к нему.

— Эй, парнишка! — дед ласково потрепал Мустафу за плечо, — Давай очухивайся. Вот так. Хорошо. А теперь с подружкой своей в котел лезьте. Водичка уж вскипеть должна.