Дураки умирают последними - Гуков Александр Михайлович Карась 72

Внимательно выслушав графа, Верховный жрец медленно поднялся и, подойдя к большому книжному стеллажу, дернул замаскированный рычаг. Первые несколько мгновений ничего не происходило, но потом стеллаж отошел в сторону, и взору графа открылся массивный сейф, вмурованный в стену. Открыв тремя ключами замки, жрец открыл дверцу и, достав одну из папок с верхней полки и закрыв сейф обратно, подошел к столу и, передавая папку, произнес:

– Насчет заговора в высших кругах истеблишмента и элиты империи мне толком ничего неизвестно, хотя кое-какие мысли на этот счет все же имеются. Здесь, в папке, находятся краткие выжимки из приватных бесед некоторых чиновников и представителей элиты за более чем двадцать лет. Эти материалы стал собирать еще мой предшественник, видимо, он что-то знал или, по крайней мере, догадывался, жаль только, он не успел поделиться со мной своим видением, его болезнь скосила буквально за три дня, и все это время он не приходил в сознание. Эту папку я обнаружил совершенно случайно под книжным шкафом, там оказался простой и в то же самое время очень хитро устроенный тайник. Лично я не успел как следует ознакомиться с этими материалами по вполне банальной причине, не было времени, но несколько раз краем глаза ее проглядывал. Оговорки там записаны весьма любопытные, и к ним прилагаются пояснения и описание где, кто и когда и в чьем присутствии их сделал. Если уж и искать ядро реального заговора, так только среди этих людей, хотя вполне допускаю, что я могу и ошибаться, но в любом случае, папка эта ценная, потому как после скоропостижной кончины моего предшественника папку эту определенно кто-то искал, но так обнаружить и не смог.

Внимательно выслушав Верховного жреца, граф Мильке в глубокой задумчивости развязал тесемки и, открыв папку, бегло пролистал несколько десятков листов отпечатанного текста и от неожиданности чуть не крякнул: в тексте фигурировали такие персоны, что голова шла кругом. Не став углубляться в записи, граф с сожалением захлопнул папку и, посмотрев на Верховного жреца, негромко задал вопрос:

– Я так понимаю, вы предполагаете, что вашего предшественника могли отравить?

– У меня были такие подозрения, – честно признал жрец после непродолжительного молчания, – да и сейчас у меня такие подозрения имеются, хотя, конечно, мой предшественник не отличался крепким здоровьем и в последние годы часто болел, но несмотря на это он слишком быстро зачах, и это как минимум подозрительно…

– Знаете, меня этот вопрос всерьез заинтересовал, а посему я берусь организовать негласную эксгумацию вашего предшественника, и вы мне в этом поможете, мы проведем надлежащую экспертизу его останков, весьма вероятно, мы найдем яд. Если наши с вами предположения подтвердятся, то даже не возьмусь предугадать всех последствий… Это даже не скандал, это будет железобетонный непробиваемый аргумент и одновременно повод для начала зачистки истеблишмента и элиты от продажных шкур, а также тех социальных фильтров, которые они установили… – неожиданно жестким тоном проговорил граф Мильке, слегка сжав кулаки, тем самым сдерживая злость.

– Значит договорились. Со своей стороны, я гарантирую любое содействие, в том числе информационное и финансовое, да и вообще я готов оказать любую посильную помощь. Помимо этого, я обещаюсь озаботиться поиском внедренного агента в Генеральный штаб, есть у меня такая возможность. Среди высшего генералитета у нас немало достойных прихожан, готовых оказать любую помощь Главному храму. Конечно, дело это небыстрое, потребуется некоторое время, но я не сомневаюсь, нам удастся многое что узнать. Главное, мы знаем, в каком направлении вести работу, и непременно вычислим гальзианского агента, но не только… – улыбнувшись одними губами, холодным как многовековой лед голосом проговорил Верховный жрец и, глубоко вздохнув, отвернул в сторону свой острый как кинжал взгляд и уже иным тоном добавил:

– Граф, проработайте варианты тайной эксгумации и предоставьте мне на рассмотрение и согласование, жду вас в это самое время ровно через неделю, и тогда мы с вами поговорим куда как более предметно. Мы с вами за это время подготовимся, соберем необходимые данные и тогда обменяемся ими и вместе проанализируем полученный результат, но сейчас меня интересует ваше мнение, почему наша контрразведка за все эти годы так и не смогла обнаружить внедренного в Генеральный штаб гальзианского агента…

Граф на некоторое время задумался, поставленный вопрос требовал обстоятельного ответа, но фактов не было, у него имелись лишь сформулированные предположения, с которыми он и решился поделиться с Верховным жрецом:

– На этот вопрос ответить не так-то и просто. Нет, конечно, Управление контрразведывательных операций вне всяких сомнений мышей ловить умеет и делает это великолепно, что прямо свидетельствует о необычности агента и необычайности той задачи, которую он выполняет. Определенно, этот агент не передает военную и военно-политическую информацию на сторону, в противном случае он давно бы был вычислен контрразведкой, его задачей, как я понимаю, является стратегическая диверсия. Вся штука в том, что Управление контрразведывательных операций занимается обеспечением государственных секретов, главным образом, в военной и военно-технической области. В этих областях контрразведка успешно пресекает попытки их хищений и разглашений, к сожалению, не всегда удается это предотвратить, осечки иногда случаются, но они, по крайней мере, в меру сил стараются.

Отсюда следует, что деятельность агента сконцентрирована в совершенно иной области, оттого он и не попадает в поле зрения контрразведки. Насколько я вообще понимаю, агент этот обладает весьма неординарными способностями, так как работает в области смыслов, а именно внедрением своих, а также искажением наших общеимперских смыслов, являющихся настоящим фундаментом нашей Астарианской империи. Он и его деятельность – что-то вроде смыслового вируса. Надо признать, эта его деятельность в высшей степени опасна, и опасность эту никто, по сути, не видит…

Выслушав графа Мильке, Верховный жрец в глубокой задумчивости посидел какое-то время, после чего, пристально взглянув в глаза своего собеседника и вздохнув, задал вопрос:

– Ну, допустим, Управление контрразведывательных операций действительно занимается несколько иными делами… Только еще остается и Разведывательное управление, почему они до сих пор не смогли раздобыть информацию касательно внедренного или завербованного агента гальзианской разведки?

– На мой взгляд, здесь та же самая ситуация, что и с Управлением контрразведывательных операций, разведка ведь работает с признаками и разведывательные признаки оценивает, да и вообще разведка – это искусство особого рода, целью которой является вскрытие смыслов. В данном случае можно смело говорить, что смысл разведке вычленить из поступающих данных, сведений и информации на сегодняшний день не удалось или кто-то активно этому противодействует…

– И в чем же разница между данными, сведениями и информацией? – удивленно приподняв правую бровь, поинтересовался Верховный жрец.

– Данные – это поступающие сигналы, сведения – это тем или иным образом упорядоченные данные, а информация уже там, где удалось вскрыть или вычленить смысл задуманного противной стороной. Кстати говоря, средства массовой информации никогда с информацией не работают, они, как правило, работают с данными, а иногда со сведениями.

– Понятно… – нехотя буркнул Верховный жрец и, помолчав несколько мгновений, задал вопрос:

– Граф, как вы планируете установить личность внедренного или завербованного агента в наш Генеральный штаб?

– Пока я ответить на поставленный вопрос не могу, необходимо продолжать предельно осторожно распутывать эту хитроумную паутину, состоящую из хитрости и коварства, что непросто на самом деле. Мы если и не на начальной стадии расследования находимся, но недалеко от него, хотя и накопать удалось не так уж и мало, но этого не хватает, чтобы не то чтобы установить личность агента, но и с уверенностью сказать, в каком он департаменте обитает… Да и вообще, не стоит зацикливаться только лишь на Генеральном штабе. Да, у нас есть перехваченное четыре года назад донесение, предназначавшееся для передачи высокопоставленному гальзианскому агенту, но ведь с тех пор утекло немало воды и, вполне возможно, он уже там не служит, а пошел по какой-то другой линии… В любом случае человек этот или в истеблишменте находится, или в него вхож, причем на весьма высоком уровне, – выдохнул граф Мильке и, сделав несколько глотков прохладной воды, негромко предупредил: