Бремя сильных - Андрей Олегович Рымин

паре миль к северу вытоптанная полоска земли упиралась в предместья Синара. Низкие, едва различимые с такого расстояния домики окаймляли показавшийся город, как поросль опят старый пень. За ними величественной серой громадой вставала стена. Не особо высокая по меркам Империи, всего локтей тридцать до края, но все же способная вызвать у родичей бурю эмоций своими размерами. Дальше и вовсе виднелись какие-то нереальные здания: башни и шпили взмывали до самых небес. По крайней мере, так казалось охотникам, недавно считавшим землянки вершиной строительной мысли.

При виде города потрясенный Валай ощутил, как его уважение к северным людям — и так запредельно высокое — выросло еще больше. Да и остальные родичи прониклись похожими чувствами к всесильным создателям этого чуда. Синар — небольшой городок даже в рамках Ализии показался охотникам чем-то великим и древним, едва не божественным. Одновременно прекрасным и страшным, пугающим жителей леса своими масштабами.

Беседа на время затихла. Все молча глазели на дивное зрелище. Кроме местных, конечно. Они-то особых прекрас в пейзаже не видели. Ну Синар и Синар. Что такого?

А город все рос, приближаясь, и рос. Постепенно глазам родичей открывались все новые и новые детали чарующей картины. Вот за рядами домов, меж которых стелилась дорога, показался распахнутый зев широченных ворот. Сквозь него проступали манящие контуры улицы, уходящей куда-то вглубь города. Мина с Волком переглянулись. В глазах обоих читался восторг предвкушения. Неужели сейчас им позволят войти в этот чудный поселок имперцев?

Куда там! Не доехав полета стрелы до края предместий, повозки, возглавлявшие колону южан, свернули направо. Здесь, сразу за полосой огородов, начинался огромных размеров луг, служивший общественным выпасом. Свободного места полно — если лошадей и коров потеснить, все Племя легко расположится. Ну а ручей, протекавший в ложбинке, вконец убеждал — поляна идеально подходит под временный лагерь. На ней-то его и разбили. Не звать же такую толпу гостей в город. Уж больно их много явилось — на раз не расселишь.

Весь день к лугу свозили припасы и всякую нужную всячину: армейские палатки, шатры, что хранились для ярмарок, рулоны материи — делать навесы, кучи хвороста и груды нарубленных дров для костров. Запасов в Синаре хватало, и Монки не жадничали. Буквально за пару часов на поле у города вырос огромный лагерь. Беженцы устроились сносно: не то чтоб вольготно, но и без давки. Да и не надо другого — зачем утруждаться? Совсем ненадолго же здесь. Вскоре снова сниматься в дорогу.

Да и выдохлись родичи: сил на быт и уют не осталось. Это сколько же Племя в пути? Целый месяц без малого минул с той поры, как плоты унесли людей прочь от родимого берега. Сотни миль позади — ноги стерты в мозоли, руки гнутся с трудом. Самое время устроить нормальный привал, отдохнуть день-другой.

Кое-как обустроившись, родичи второпях затолкали в себя ужин и повалились на землю. Малые дети, их матери и самые древние старцы спали в шатрах и палатках, остальным потолок заменяло далекое звездное небо. На ночь даже постов не оставили. А зачем? Наконец-то опасности нет. По соседству еще не друзья, но уже не враги. Чернюки далеко — разоряют Долину. Их можно пока не бояться.

— Утром будьте готовы встречать делегатов от церкви, — наказал Альберт Маргару, покидая поляну. — Да и я появлюсь. Нужно срочно решать, как нам быть. Долго вас здесь держать мне не хочется, но отца, к сожалению, нет — отбыл в Селину, на днях должен вернуться. Как воротится, присягнете на верность Империи и станете нашими подданными. А пока отдыхайте. Увидимся завтра.

Вождь благодарно кивнул и уже хотел было заняться другими делами, но Альберт, заметивший грусть в глазах старого Медведя, остановил его:

— Маргар, что насупился? Все позади. Ты давай-ка, мой друг, веселее. Вы спаслись, и теперь заживете по-новому. Ложись спать с легким сердцем.

На этих словах баронет улыбнулся, поднял руку в прощании и, тронув поводья, направил коня прочь от лагеря. Остальные имперцы тоже не стали задерживаться. Вскоре южане остались одни.

— Ох и пугает же меня это по-новому… — пробурчал вождь под нос еле слышно. — Да и все ли уже позади? Не уверен…

* * *

После завтрака в лагерь и правда нагрянула целая армия блюстителей истинной веры во главе с колоритным мужчиной преклонного возраста. Старый Блай моментально привлек к себе взгляды южан своим необычным видом. Стройные сухопарые родичи не могли и подумать, что на свете бывают такие объемные люди. Даже мощный, успевший с годами набраться жирка и заметно раздаться в боках, здоровенный Маргар уступал в габаритах пришедшему старцу. Вернее приехавшему.

Необъятную тушу епископа привезла на поляну повозка. Да и другие служители церкви не своими ногами притопали. Транспорт всех их доставил до места, вернет и обратно. Возницы, оставшиеся ждать у дороги, блуждали по лагерю любопытными взглядами.

Пришествие гостей из-за гор пробуждало в жителях города неподдельный живой интерес ко всему, что так или иначе касалось южан-дикарей. Ну а как же? Подобных гостей не то что в Синаре, во всей огромной Империи никогда не бывало. Навязчивое желание — хоть парой слов перекинуться с новенькими одолевало людей, но Его Светлость пока не велели лезть к чужакам с разговорами, да и вообще подходить к дикарям и их лагерю. Любопытным приходилось терпеть.

Немного отстав от церковников, из города прибыл и Монк — тот, что Альберт, естественно. Догнав толстяка, ковылявшего к лагерю, баронет лихо спрыгнул с коня. Также стремительно спешились и два десятка дружинников, сопровождавших своего господина. Серия взаимных приветствий, и разросшаяся толпа северян достигла встречавших их родичей.

— Доброго утра всем, — проорал баронет подходя. — Вождь ваш, вижу, очухался, смотрит бодрее. Привет, Маргар. Я гостей к вам привел. Познакомься — брат Блай, — Монк кивнул на обрюзгшего старца. — Прошу любить и жаловать.

Альберт широко улыбался, но веселым не выглядел. Было заметно, что он напряжен: в голосе слышатся фальшивые ноты, жесты получаются какими-то дергаными и искусственными, нервозность плохого актера так и лезет наружу. Видя волнение Монка, напряглись и Маргар со старейшинами. Судя по всему, намечалось какое-то неприятное действо. И следующие же слова баронета немедля подтвердили догадки южан.

— Отец мой вернется нескоро. Присягу же без него принять у вас некому. Этим правом по нашим законам обладает исключительно хозяин земли, на которой дается обет — то есть барон в нашем случае. И ни я, ни мой брат, ни имперский советник