Турецкий дебют (СИ) - Андрей Лучиновский

с диким грохотом падаю на пол, не долетев с полметра до цели. Бугай резко сокращает дистанцию, и мне прилетает два удара ногами, обутыми в ботинки пятьдесят последнего размера — по голове и в живот. Тут же промелькнула первая за прошедшие сутки умная мысль: "Хочу домой!"

Короче, внезапно мне стало не до ножа. Противник уже успел достать пистолет, а я валялся на полу, подтянув колени к груди. И тут мне в лицо щедро плеснуло тёпленьким. Когда я проморгался, то понял, что у рухнувшего рядом со мной громилы нет верхней половины черепа. Повернув голову, я увидел донельзя серьёзную Лису, убирающую своё оружие за пояс.

Вся схватка не заняла и пяти секунд. На шестой секунде Лика хлопнула по кнопке пожарной сигнализации, а на седьмой девушка уже стояла по ту сторону стола охраны и смотрела в мониторы.

— Кирилл, а может ну его на? Ты только глянь вот на это, — она показала рукой на экраны и принялась изучать разложенные на столе бумаги.

— Девушка, вы меня ни с кем не путаете? — строго спросил я Лику, и когда она подняла голову, покрутил пальцем у виска и прошептал, — Дура, что ли?

Та, тихо ойкнув, прикрыла рот ладошкой. Выглядело это очень забавно, и я прыснул смешком.

По сигналу пожарной тревоги из здания вообще не вышел ни один человек. Охрана барона, рассредоточенная по этажам, вместо того, чтобы бежать вниз, наоборот начала стягиваться к его комнате, создавая там, по сути, непроходимый рубеж обороны. Без малого два десятка бойцов, находилось между нами и Свиридовым.

Берендей меня не предупредил, что здание было снято Свиридовым полностью. Об этом прискорбном обстоятельстве мне сообщила Лика, бегло просмотрев бумаги на столе охраны. В то, что Папа об этом не знал, верилось с трудом. Забыл? Тоже маловероятно. Ладно, оставлю этот вопрос на потом.

— Похоже сегодня нам тут ничего не светит, — громко сказал я и сжёг ко всем чертям аппаратуру, запустив мощный импульс по всем силовым линиям.

Здание погрузилось в полную темноту.

— Пошли потихоньку наверх, — потянул я девушку за рукав к служебной лестнице.

Через полминуты сработала защита и заработали резервные генераторы — включилось тусклое аварийное освещение. Впрочем, мерцающие вполнакала редкие лампы давали достаточно света, чтобы можно было рассмотреть человека на расстоянии нескольких метров.

— Лика, я хочу тебя… — я невольно сделал паузу, переводя дух.

Всё же мы по лестнице почти бежали, и к шестому этажу появилась лёгкая одышка.

— Ну ты и извращенец… — тихо заржала девушка.

— Вот дура-то, прости Многоликий, я только хотел попросить тебя…

— Не буду, я не настолько адреналинщица, что бы на лестницах этим заниматься.

Приколистка, нашла место шутить. Но посмотрев на неё, я увидел, что она просто стебётся.

— Какой нахрен адреналин?! — зашипел я в ответ, — У тебя только одно на уме! Спросить я тебя хотел.

— Ну?

— Ты же у нас девушка скорострельная? — поинтересовался я, продолжив уже медленно и осторожно подниматься по ступенькам.

— Вот дура-а-ак… — снова рассмеялась она.

— Тьфу ты! Тебе сколько времени надо для выбора цели? Как только мы попадём на этаж, я возьму освещение под свой контроль и смогу подсвечивать коридор короткими вспышками.

— Годится, этого мне хватит.

Свиридов явно готовился к моему визиту. В коридоре стояла… металлическая клетка [18], занимавшая собой весь проход. Которая, впрочем больше мешала его людям, чем нам. Ну да, я не мог поразить никого, кто стоял внутри неё, зато всполохи молний отлично слепили противника, не давая им прицелиться. Я даже не стал заморачиваться с освещением, Лике вполне хватало для стрельбы вспышек моих молний, которыми я закидывал решётку. В общем на всё про всё у нас ушло не больше десятка секунд — коридор был чист. В смысле, от живых.

К моему удивлению, Свиридов вышел из офиса сам. А дальше случилось то, чего уж точно никто не ожидал — барон подошёл вплотную к решётке, приложил руки к вискам и… суициднулся, посредством создания между ладоней ледяного стержня, пронзившего его голову.

* * *

— А труп его тогда где? — хмуро поинтересовался Рысь.

— Я решил, что лучше будет подержать Сутормина в неизвестности, — отозвался я, — Пусть подёргается, пытаясь его найти.

— Линки, это же Питер. Одна нога здесь, другая там, — ответила Лика, протягивая ему сложенный пополам лист бумаги.

— Это что? — спросил тот, прежде чем взять его в руки.

— Предсмертная записка Свиридова, где он кается, полностью указав всех участников уничтожения рода Турчаниновых, — так же хмуро ответил я.

— Неужто совесть заела барона?

— Ты бы посмотрел на его комнату. Сплошь пустыми водочными бутылками завалена, — усмехнулась Лика и пошла одеваться.

Всё это время она так и сидела, завёрнутая в одеяло.

— Вины с вас не снимает, — помахал листком Рысь, — Сегодня из дома ни ногой.

— А завтра уже можно ногой из дома? — тут же спросила его Лика, натягивающая в тот момент джинсы.

— Неделю дома будете сидеть, — не поддался тот на провокацию, — Поможете мне разобрать записи в хранилище. Заодно, узнаете много полезного для себя.

…

Мы уже второй час сидели в хранилище и, открыв рты, слушали Рысь.

— Изначально колец не было и в помине. Люди пользовались своим даром напрямую, питая дар собственной энергией, как сейчас это делается с умениями. Кольца-аккумуляторы были созданы уже потом, гораздо позже. Когда собственной энергии уже не хватало, а применение дара было необходимо.

— Последний шанс? — недоверчиво спросила Лика,

— Именно.

— Значит дар, как и умения, можно развивать?

— Поэтому и были учителя дара, — подтвердил Рысь, — Все одарённые рождаются с почти нулевым резервом энергии. Учителя начинали работать с ними с пятилетнего возраста, когда резерв вырастает до приемлемого, а мозг начинает усваивать сложную информацию.

— Здрасьте. А разве дети не начинают говорить в два года? Или для этого мозг не нужен? — снова влезла Лика.

— Суть в том, что у детей до трёх лет мышление наглядно-образное, ребёнок изучает мир глазами и запоминает, что и как делают другие.

— А после что, уже не запоминает?

— А после трёх лет у детей начинает формироваться логическое мышление. В этом возрасте им интересно практически всё: почему солнце светит, а снег падает, почему вода мокрая, а песок сыпется. И на их вопросы надо обязательно отвечать, ребёнок формирует свой собственный мир мыслей и знаний. Этим занимаются родители, именно они закладывают в ребёнка основы для всего дальнейшего обучения.

— Мой отец просто нанял гувернанток, — ухмыльнулась Лика.

— К пяти годам дети уже готовы изучать дар, и если учителя нет, то на этом этапе всё и закончится, дар так и