Лагерь живых - Николай Берг

— Можно.

Часть занятия я посвящаю детальному ответу на вопрос. Девочка кивает, а я вдруг вспоминаю, где ее видел. Точно, она дочка того крупного мужчины, который помер внезапно от инсульта. Или сильно ошибаюсь, или подрастает медик…

Потом совершенно неожиданный вопрос задает уже вполне зрелый мужик. Нет, честно, я никак не устаю удивляться ерунде, которой набили головы наших сограждан за последнее время, вгоняя в прямое средневековье, гробя все вековые достижения. Вот и сейчас — хоть стой, хоть падай.

— Доктор, я читал на одном уважаемом сайте, что ранения надо прижигать каленым железом, это лучший способ дезинфекции. Почему вы о нем ничего не сказали?

Несмотря на то что очень охота сказать «мать-перемать, да откуда такой бред берется?!» приходится следить за речью.

— Не сказал я потому, что еще в средние века было совершенно точно доказано, что этот способ только вредит. Пользы от него — ноль. Равно как и от заливания раны раскаленным маслом.

Это что же получается — мне сейчас надо будет читать лекцию по истории медицины для первокурсников? Вспоминать хрестоматийный случай, когда у хирурга-цирюльника Амбруаза Паре[53] кончилось раскаленное масло, а раненых солдат с поля боя волокли и волокли? Калить железо тоже было некогда, да и не на чем, и потому, плюнув на общепринятый способ обработки огнестрельных ран «отравленных ядом свинца», хирург-бедолага применил свой «способ», делая просто перевязки чистой тканью с холодным маслом. Наутро он был уверен, что горемыки, которым не хватило кипящего масла, уже передохли в страшных муках, ан оказалось вовсе иначе — они чувствовали себя куда лучше обработанных «по правилам» и вылечились куда легче. Нет на это времени, и глупо будет выглядеть.

— Но я читал на серьезном сайте и у компетентного человека.

— Возможно, в чем-то автор сайта и компетентен, но не в медицине. Предложенный способ вреден. Вот если вас, здорового, каленым железом прижечь — вам станет лучше.

— Нет, конечно, но у раненого обеззараживание произойдет!

— Где?! На какую глубину? По какой поверхности? Да основная задача хирургов — уменьшение в ране нежизнеспособных, отмерших тканей — базы для инфекции. А вы ожогом еще некроза добавите. Да и где вы во время боя будете железо калить?

— Вот-вот, на сайте как раз и писалось, что в больницах этот способ не могут применить, нет возможностей.

— Вы меня слушаете? Я вам толкую, что уже в середине шестнадцатого века убедились на многочисленном опыте, на тысячах пациентов, что прижигание ран вредно. Понимаете, на опыте — на полях боев, наглядно. Раненому и так хреново, а вы его еще железкой прижжете, вот здорово! Так что кроме дополнительной возможности для инфицирования ничего прижигание не дает. А в том сайте небось обморожения рекомендовалось маслом мазать?

— Да, а что?

— А то, что опять привет из забытого средневековья, когда понятия не имели, что кожа дышит и поры закупоривать вредно. И что вот интересно дает масло на обмороженном месте?

— Тоже скажете — нельзя?

— Именно так и скажу. И что интересно — любой медик скажет.

Продолжить мне не дают, явившийся в зал Павел Александрович терпеливо ждал-ждал, и не вытерпел. Оказывается, в Артмузее уже установили видео с телевизором, и мне пора туда — обещал.

Прощаюсь со слушателями, решаем продолжить послезавтра.

— Замечу, что, например, казнимым культи и после шестнадцатого века обливали кипящим маслом, — деликатно замечает спутник, когда мы уже отошли на некоторое расстояние.

— Ну да, это дает кровоостанавливающий эффект и позволяет не дать преступнику истечь кровью, пока ему будут отрубать остальные конечности. Кстати, а что это вы рассказывали нашему воспитаннику, что за реальные и кульные пацаны?

Музейщик оторопело смотрит на меня.

— Я рассказывал Демидову про русскую историю. По «Повести временных лет».

Офигеваю теперь я. Ну. Точно же. Сообщаю, что мне изложил воспитанник. Смеемся вместе, но с грустью.

— М-да, средневековье возвращается…

— Скоро, вероятно, и тут княжества будут.

— Да, всякая власть от Бога. Только он почему-то выбирает зачастую самых злых, лживых и подлых на эти роли. А уж политика — и тем более символ лицемерия и подлости…

— Интересно, будет ли потом описание приглашения нового Рюрика, скажем?

— А вы считаете, что его приглашали? Который уже век нам тычут в нос тем, что-де пришел Рюрик и нас цивилизовал. До этого, дескать, на Руси вообще не было ничего. Сидели голые дикари посреди поля, потом что-то в голову стукнуло, и пошли князя себе искать… Хотя у дикарей уже был город Новгород…

— Меня вот больше интересует, какой Старый город заменил Новгород?

— Не понял я что-то?

— Новгород. Новый город. А это означает, что до этого был Старый. И сейчас это неизвестно, на смену какому городу возник Новгород.

За приятной и содержательной беседой доходим до музея. И потом я долго показываю и рассказываю по своим записям — что и как. Учитывая, что показ имел полный аншлаг, пришлось выложиться. Потом отвечал долго на вопросы и Овчинникова, и Охрименко, и прочих…

Остался без обеда и успел только на ужин. Комиссия, оказывается, уже свалила. Мне передали записку от Валентины, где та деликатно указала, что нынче при переломах ребер тугую повязку уже не рекомендуют. Учел и проникся.

Настроение у Николаича грустное — оказывается, пришел начвор[54] и изъял полученные нами в начале осады экзотические экспериментальные стволы — все три, сославшись на приказ командира гарнизона. Ну, понятно, они ж оба музейские. Наши как-то посопротивлялись, стволы отдавать было неохота, но начвор вывалил впятеро больше патронов, чем мы тогда за стволы дали, упер на то, что не оговаривалось, — навсегда нам стволы дали или на время, воззвал к сознательности… В итоге моя вторая «рыжая Приблуда», ТКБ, откочевала обратно в фонды вместе с двумя другими экспериментальными стволами. Жаль, я уж как-то и привык к ней.

Вместо нее Николаич выдает мне обычный, слегка пошарпанный АК. Честно признаться, двойственное чувство — ТКБ выглядел экзотично, и можно было попижонить, а вот старичок АК — явно привычнее… Возношусь мыслью в эмпиреи, представляя себе, как сейчас накручу на свою машинку ПБС[55] и оптический прицел — как положено в «Сталкере», и сам черт мне не брат. Постный Николаич возвращает меня с небес, последовательно отказав по обоим пунктам.

Неприятно чувствовать себя сидящим в галоше, тем более что вообще-то уже не в первый раз убеждаюсь, что все всегда только с виду просто, а начнешь вникать — и дьявол сидит в деталях. Так и тут…

— Получается так, что не стоит оно того, Доктор. Патронов УС[56] у нас мало. Это раз. Резиновых шайб — тоже мало. Это два. Пуля после ПБС дает поражение на триста-четыреста метров. Это три. Для перехода к обычной стрельбе — надо откорячиться: снимать сам ПБС, накладку на прицел, магазин менять, да еще иногда и пристрелку заново проводить. Так что либо оптика, либо ПБС. А оптика вам в нашей вылазке не полезна будет — черт его знает, может противник сбоку выскочить, и не увидишь, да и не имеете вы опыта работы с оптикой. Серьезный навык требуется.

— Шайбы-то зачем? И что за насадка на прицел?

— Без шайб бесшумки не выходит. Пуля первая пробивает мембрану, делает в ней дырочку, газ в эту дырочку с трудом пропихивается в глушитель, там расширяется в камерах и уходит в атмосферу. Звук и глохнет. Чем больше пуль выпустишь — тем дырочка в мембране больше, и звука тоже. Ну, а накладка на прицел — пуля-то УС тяжеленная, траектория совсем другая, соответственно и прицеливаться надо по-другому.

— Вот ведь чертовщина…

— Так оно только в кино все просто. Кстати, «калаш» этот хорош — старый выпуск, серьезно тогда к работе относились, качественно…

— И что, подвернись случай, на новый менять не стоит?

— Смотря какой новый. Но с восьмидесятых годов — качество резко вниз пошло. Вот и смотрите. А сейчас и вовсе опаскудились, такое фуфло лепят… Без напиллинга — не работает. Причем серьезно работать приходится. Капитализьм, не напаришь, не продашь… Кстати, чужое оружие — дело темное, хотя бы по пристрелке. Хапнете, а оно непристреляно — ну и получили палку с железной инкрустацией. Наше-то мы здесь качественно пристреляли. Впрочем, может, вы и правы, и стоит прицелы на «калаши» поставить оптические. Но сейчас уже не успеем — опять же из-за пристрелки, да еще и подгонку делать надо — АК под ПСО[57] не предназначался, вообще-то… А для понтов лучше не делать.

— М-да… Озадачили вы меня, «старшой».

Беру автомат, приноравливаюсь. Руки-то помнят… Нормально, прижился.

После ужина собираю сослуживцев. Раздаю им медикаменты на завтра, еще раз напоминаю, как и что применять — и тут уже оказывается, что пора отбиваться. И как в темную воду проваливаюсь.