Охотники за луной - Екатерина Азарова

Не знаю, что кипело у меня в крови, но все разумные мысли исчезали, смываемые бурным потоком новых ощущений, почти животных желаний и потребности почувствовать, каково это, когда нарушаешь все мыслимые и немыслимые запреты. Я сходила с ума. Понимала это где-то на задворках сознания, но не хотела бороться с новыми чувствами, медленно, но верно накрывавшими меня с головой. Я тонула в запахах, эмоциях, и мне было наплевать, что могу не выплыть, когда так тянуло все это испытать!

Почти заскулив от отчаяния, я застыла подобно статуе, не понимая, что мне делать. Точнее, я осознавала остатками разума, что надо уходить. Но куда? И не могла сдвинуться с места, подавив собственные желания, которые просто требовали остаться.

– Марк, это не к тебе гостья?

– Ух ты, а я ее знаю, – раздался заметно повеселевший голос. – Вот так сюрприз!

Несколько мгновений… Лошадь осадили в опасной близости от продолжавшей стоять меня, и Сефер спрыгнул вниз.

По спине прошла горячая волна, а обоняние, уже измученное дурманящим запахом, заставляло тело действовать отдельно от разума. Я качнулась вперед, из последних сил удерживаясь, чтобы не осуществить желание и не прислониться к мужчине.

– Привет, красавица, я же говорил, что мы встретимся. Хорошо, что не пришлось долго тебя искать.

Он подавлял, заставлял мышцы судорожно сокращаться, от запаха кружилась голова, и все, что мне хотелось в данный момент, – прижаться, отпрянуть, поиграть с косой, расплетя ее окончательно, снова прижаться, игриво улыбнуться, укусить… Совершенно дикие желания. Странно, но страха не было. Наоборот, я была уверена в себе, азарт плескался в крови, и мне просто до безумия хотелось флиртовать.

Улыбнулась, с удовольствием наблюдая, как ленивое превосходство в его глазах постепенно сменяется удивлением, как они темнеют, дыхание становится прерывистым, а руки тянутся в мою сторону.

Не отрывая взгляда и слегка наклонив голову, я повела плечами и шагнула назад, не давая Сеферу поймать меня и прижать к себе. Ситуация немного напоминала танцы в храме, но на этот раз, провоцируя его, я делала это не только с непонятным азартом и удовольствием, но и с совершенно диким желанием быть пойманной. В какой-то момент мне страстно захотелось знать, что он предпримет дальше и оправдаются ли ожидания.

Снова склонила голову, еще один шаг назад и немного в сторону, избегая слишком назойливых рук и в то же время не отказывая себе в удовольствии вдыхать волнующий меня аромат, к которому постепенно добавился запах желания. О богиня, да он хочет меня, причем сильно!

– Кто ты такая? – пробормотал он, пытаясь поймать меня. – Скажи, наконец, свое имя!

А я… только улыбнулась в ответ и, зацепив пальцами одну из выбившихся прядей, слегка ее накрутила.

– Молчишь? Все равно узнаю.

– Марк, мы вроде спешили, – недовольно произнес его спутник, подъезжая ближе, – в другой раз развлечешься.

Я фыркнула, разозленная вторжением постороннего в танец только для двоих, отошла еще на пару шагов назад и демонстративно сложила руки на груди.

– Отвали, Ирвин, – отмахнулся Сефер, – я занят.

– Марк, оставь ты крошку в покое. Не видишь, что ли, девчонка возвращается домой после заказа. Вся встрепанная, раскрасневшаяся, видно, еще не остыла от предыдущего клиента. Ни рожи ни кожи, тощая и грязная. Клео тебе намного симпатичнее подберет.

– Отвали, сказал, – зло рявкнул Сефер, не прекращая пристально смотреть на меня.

А меня словно водой окатили. На мгновение разум вернулся, и я поняла, как выгляжу со стороны. Описание моего внешнего вида, как и выводы, любезно предоставленные приятелем Сефера, попало в точку. Шлюха, одним словом. И стало стыдно, очень. Захотелось провалиться сквозь землю, съежиться до песчинки или превратиться в невидимку, чтобы спрятать пылающие щеки. Вернулся ужас пережитого в доме Алдара, припомнилось зрелище его окровавленного тела, и вся страсть, которой я пылала еще секунду назад, затихла под презрительным взглядом приятеля Сефера, так и не слезшего с лошади. И даже то, что Маркус смотрел на меня совсем иначе, чем его приятель, и не было в его взгляде ни капли пренебрежения, я все равно почувствовала себя просто отвратительно.

Да что такое со мной происходит?!

– Я заблудилась, простите, – пробормотала я и, резко развернувшись, бросилась снова бежать.

– Подожди… – донеслось мне в спину, но я не стала оборачиваться, проскользнув мимо Сефера и его приятеля.

Разум определил путь своеобразно. Выход там, откуда показались всадники. Так что туда я и бежала, наплевав на ноги, которые снова заболели, и сбившееся дыхание.

Ветер шумел в ушах, ноги окончательно промокли, не выдержав очередного испытания лужами. Я быстро оглянулась и, не обнаружив преследования, с облегчением выдохнула и свернула в ближайший проулок, обессиленно прислонилась к стене какого-то здания и прикрыла глаза.

Не знаю, как я еще стояла на ногах. Последний рывок выпил остаток сил. Резко дернув завязки плаща, непонятно как державшегося на плечах и теперь душившего, я сняла его и сбросила на мостовую. Обхватила рукой шею, пытаясь прогнать комок в горле и восстановить дыхание.

– Ты быстра, но недостаточно, чтобы скрыться от меня… – Тихий голос, немного хриплый, но ровный и… совсем рядом.

В полной панике я открыла глаза и едва не сползла вниз на мостовую. Ноги отказывались держать, сердце снова забилось как ненормальное, дыхание сбилось, а голова закружилась от недостатка воздуха.

Словно завороженная, я смотрела на Сефера, на его шею, видневшуюся в распахнутом вороте рубахи, на глаза, что были серыми, а сейчас стали темнее, чем сама бездна, и понимала, что сейчас самым позорным образом лишусь сознания. Предвестники обморока уже порхали перед моим взором черными мушками, а лицо покрылось холодной испариной.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил меня он.

Я глупо кивнула и, кажется, даже улыбнулась, а потом сделала то, что и следовало ожидать еще пару часов назад, – потеряла сознание.

Очнулась я оттого, что меня нежно гладили по щеке немного шершавой рукой, потом терли виски какой-то пахучей гадостью и на десерт – усиленно прикладывали к плотно сжатым губам что-то воняющее алкоголем.

Не знаю, от чего конкретно я очнулась, но вот от запаха спирта меня элементарно затошнило. Рванувшись вперед, дабы избавиться от аромата, доносившегося из фляжки, обнаружила себя лежащей на руках Сефера, который умудрялся одновременно обнимать меня и совать под нос вонючую жидкость.

– Тише, – мягко сказал он мне, – выпей. Это взбодрит тебя. – И опять сунул мне под нос свою фляжку.

Меня снова замутило, и я, зажав нос рукой, оттолкнула «лекарство».

– Убери, – процедила сквозь сжатые губы.

Сефер недоуменно на меня посмотрел, но послушно закрутил крышку и отбросил фляжку в сторону.

– Ты не пьешь? – уточнил он.

– Мне плохо от алкоголя, – зачем-то призналась я.

А затем он снова провел рукой по лицу и вдруг неожиданно поднялся, продолжая удерживать меня на руках. Стиснул и прижал к себе еще сильнее.

И… я снова забыла, как надо дышать. Едва вдохнула его запах, в голове закружил туман, а по венам словно огонь потек вместо крови. И все, что мне захотелось, это чтобы меня еще крепче обняли, обожгли поцелуем губы и не дали сделать то, что я собиралась предпринять в ближайшее время, – умудрится сбежать.

– Ты невероятно пахнешь, – выдал Сефер и выполнил первую часть моих неозвученных пожеланий: сжал в объятиях и уткнулся носом в шею. – Я с ума схожу от твоего запаха. Он, как сладкий яд, проник в кровь и никак не желает уходить.

О боги, видно, правду говорят: дурак дурака видит издалека. В нашем случае – два нюхача нашли друг друга.

А тем временем Марк продолжал непонятным образом угадывать и исполнять мои желания. Скользнул губами по шее, нежно прихватил мочку уха и нашел губы.

В этот момент здравый смысл окончательно покинул мою дурную голову и ему на смену ворвались инстинкты.

В себя я пришла, лишь когда на лицо упали первые крупные капли начинающегося ливня. Первая, вторая, третья, а затем небо разверзлось, и на нас обрушился водопад.

Оторвавшись от Сефера, я удивленно посмотрела вверх, ловя пересохшими губами холодную воду, остужая пылающее лицо и восстанавливая потерянное дыхание.

Переведя взгляд на Маркуса, я обнаружила себя обнимающей его за шею и прижавшейся так сильно, что вряд ли между нами можно было просунуть ладонь. А он, в свою очередь, тоже не терял времени даром. Его руки настолько крепко сжимали мою талию, поглаживали спину, трогали бедра, что каждое прикосновение разжигало огонь, и казалось, что меня обнимал не обычный мужчина, а сам Ворг. Только бог войны обладал способностью воспламенять прикосновениями, и его последователь однозначно пошел по стопам покровителя.

– Дождь, – зачем-то сказала я странно охрипшим голосом.