Свирепый - Дж. Б. Солсбери

В гардеробной я достаю презерватив из своего тайника. Я всегда считал банальностью — класть их в прикроватную тумбочку, но теперь злюсь, что они так далеко, что мне пришлось покинуть тепло тела Ванессы, чтобы взять один. Сбрасываю штаны и бросаю их в корзину для белья, а тяжесть между ног настолько велика, что мне приходится поддерживать член при ходьбе, иначе это больно.

Я добираюсь до кровати и собираюсь разорвать упаковку презерватива, когда наступаю на трусики Ванессы на полу. Затем слышу тихое похрапывание, доносящийся из-под пледа.

Ванесса стянула с себя трусики и отключилась.

Я улучаю минутку, чтобы посмотреть, как она спит. Жутковато, знаю, но все, что связано с Ванессой, кажется таким мимолетным. Как будто если моргну, то могу все пропустить. Поэтому я впитываю все это, как будто это мой последний шанс. Когда боль между ног становится невыносимой, я отправляюсь в ванную, чтобы принять холодный душ.

Тихонько закрываю за собой дверь, чтобы не разбудить ее. Затем принимаю самый быстрый душ, какой только возможен, забираюсь в постель к Ванессе и притягиваю ее к себе.

Ладно, это не то завершение ночи, на которое я рассчитывал.

Но во многих отношениях так даже лучше.

ГЛАВА 18

Ванесса

Я просыпаюсь разгоряченной и потной, и... почему-то пахнущей баром??

С пересохшим ртом и больной головой открываю глаза. Как всегда, мне требуется минута, чтобы сориентироваться. Я не дома. Я у Хейса, в его гостевой кровати.

События ночи проносятся перед глазами. Хейс на мне, рядом со мной, подо мной... Ох, я стояла на четвереньках над его лицом! По телу разливается жар. Я пытаюсь сесть, но чувствую, как железная хватка смыкается вокруг моей талии.

— Слишком рано, — ворчит Хейс мне в затылок.

Черт, черт, черт!

Мы занимались сексом! Но подождите, я не помню секса... О, боже мой, я занималась сексом с Хейсом и не помню этого! Нет, нет, нет, нет. Что я сказала? Что мы делали? Я молюсь Богу пентхаусов на небесах, чтобы он открыл портал и вытащил меня из этой ситуации.

— Не делай этого, — сурово говорит он. — Я чувствую, как ты накручиваешь себя.

— Я не... — Прочищаю горло, чтобы избавиться от хрипоты в голосе. — Я не накручиваю. — Нет, хрипотца осталась. И у меня во рту привкус дыма. Ах. Сигары с Хелен. — Я пытаюсь вспомнить.

Его тело напрягается у меня за спиной.

— Ты не помнишь.

Облизываю пересохшие губы.

— Я помню. Просто пытаюсь вспомнить все.

— Уверен, что ты не забыла, как я перегнул тебя через кресло и трахнул сзади.

Я смотрю расширенными глазами на коричневое кожаное кресло, стоящее в паре метров от кровати, и пытаюсь представить себе то, что он описывает. Пытаюсь вызвать хоть какое-то воспоминание.

— Да. — Я тяжело сглатываю. — Я помню это.

— И как я трахал тебя у стены в ванной.

О. Боже. Черт!

— М-м-м...

— Я думал, что ты выдоила меня досуха, пока мы не легли в постель, и ты так скакала на мне, что у меня синяки на бедрах.

Я подношу руки к лицу, переворачиваюсь на живот и кричу. А, теперь я знаю, откуда взялся запах перегара. Мерзость.

То, что начинается как небольшая дрожь рядом со мной, перерастает в землетрясение, когда Хейс разражается хохотом.

— Прекрати смеяться, — говорю я в свои ладони. Думая, что могу опьянеть от собственного дыхания, я отворачиваюсь от него. — Это несмешно!

— Несс, детка. — Он переворачивает меня на спину и подпирает голову рукой.

Черт... Я и забыла, как горяч только что проснувшийся Хейс. Есть что-то такое в утренней поре, когда обязанности дня еще не навалились на его разум, когда он все еще пробивается из страны грез в реальность. Мужчина выглядит более мальчишеским, игривым и совершенно потрясающим. У меня перехватывает дыхание.

— У нас не было секса прошлой ночью. — Хейс приглаживает мои волосы, которые, должно быть, выглядят сейчас ужасно. — Честно.

— Но мы... — Я прикусываю нижнюю губу, вспоминая его поцелуй, его пальцы, этот порочный рот.

Он ухмыляется.

— Мы определенно делали это.

Я выдыхаю, а потом закрываю рот рукой.

— О, боже, прости. У меня изо рта пахнет джаз-клубом.

Он отдергивает мою руку и целует меня, конечно же, близко к губам.

— Мне было весело прошлой ночью.

Весело. Точно. Весело. Потому что мы не встречаемся. Мы не вместе. Мы просто дурачились. Даже не занимались сексом, слава Богу. Мне только не хватает заниматься сексом с отцом моей дочери.

— Мне тоже. — Я отодвигаюсь в сторону как можно более грациозно, учитывая неловкость, и сажусь на край кровати. — Наверное, мне стоит вернуться в свою комнату, пока Хейван не проснулась.

Хейс прищуривается, как будто хочет что-то сказать, но не делает этого. Я беру плед с собой, насколько это возможно, но когда дохожу до края кровати, он вылетает у меня из рук.

Оказавшись обнаженной при дневном свете, пока Хейс наблюдает за мной, приподнявшись на локтях с непроницаемым выражением лица, я нахожу свое платье и трусики и бегу в ближайшую комнату с дверью. В итоге это оказывается шкаф. Достаточно хорошо.

Натягиваю платье и, вместо того чтобы надеть грязные стринги, комкаю их в руке.

Когда возвращаюсь в спальню, Хейс стоит там, прислонившись к коричневому кожаному креслу, одетый в серые спортивные штаны. Его выпуклость между бедрами невозможно не заметить.

— Несс, мои глаза здесь.

Я перевожу взгляд на его лицо. Его брови подняты в той дерзкой манере, которая говорит: не пытайся отрицать, что ты смотрела. Я игнорирую его невербальную команду.

— Я оценивала... ткань. Это египетский хлопок? Неважно, мне пора.

Я направляюсь к двери с пылающим красным лицом.

— Я, э-э, еще увидимся. — Я бегу по коридору в прихожую, а затем в наш коридор. Забегаю в свою комнату и закрываю дверь с выдохом облегчения.

— Мама? — Хейван выходит из моей ванной с тушью в руке. Ее взгляд опускается на мое платье, мои босые ноги, а затем на то, что, я уверена, является размазанным макияжем и крысиным гнездом у меня на голове. — Подожди, ты только что вернулась домой? — Медленная, заговорщическая улыбка появляется на ее губах. — Я застала тебя на последнем километре твоей прогулки позора?

— Что? Нет.

—