Вирус - Даниель Оберг

Сверху прямо ей на голову обрушивается коробка. Пистолет отлетает в сторону. Разбившиеся бутылки наполняют зал хмельным ароматом.

Пока женщина пытается встать, Аманда огибает ящики и бросается за пистолетом. На какое-то время она ослепла от вспышек выстрелов, но ей кажется, что он отлетел к первому ряду полок.

Она падает на пол и отчаянно шарит руками под полками. Надо спешить. Женщина в любой момент может напасть сзади.

Прежде чем Аманде удается схватить пистолет, она слышит громкий панический крик.

– Нет, нет! – кричит женщина и судорожно ощупывает противогаз, словно пытается что-то найти.

Аманда с недоумением оборачивается и сразу понимает, в чем дело. Когда женщина упала, фильтрующая коробка противогаза приняла основной удар на себя и, отломившись, отлетела на погрузочную платформу.

– Твою мать, нет, нет! – Женщина по-прежнему держится за лицо, продолжая лихорадочно искать фильтр.

Потом она слышит шаги Аманды и сжимается от страха. Но боится она не пистолета, а саму Аманду.

– Нет. Пожалуйста, не подходи. Остановись. Ты можешь быть… Пожалуйста… не подходи.

Она ползет к выходу, замечает на платформе фильтр и, не оглядываясь на Аманду, бросается к нему. Она хватает его и трясущимися руками пытается поставить на место. У женщины ничего не получается, и тогда она просто прижимает коробку к противогазу.

– Нет, нет. Резьба. Черт, у него… Резьба.

Обессилев, она роняет фильтр на пол. Аманда видит, что большая часть горловины фильтра осталась в противогазе и вернуть его на место теперь невозможно.

– Пожалуйста, – умоляет женщина дрожащим от страха голосом и вытягивает вперед руку. Аманда стоит прямо перед ней, крепко сжимая пистолет в руке. – Пожалуйста, не подходи. Я могу… – Она вздыхает. – Только не…

– Почему, – резко перебивает ее Аманда, – почему я не могу подойти к тебе? Ты хотела меня убить. Причем несколько раз. Разве ты не видела, что у меня нет оружия? А?

Женщина смотрит ей в глаза и словно становится меньше ростом.

– Мне конец, – шепчет она. – Ты успела сильно надышать здесь. Это помещение плохо проветривается, и я наверняка уже заразилась.

Они молча смотрят друг на друга.

– Это заразно? – спрашивает Аманда.

– Мы думаем, что да, – отвечает женщина. – И судя по всему, очень заразно. Во всяком случае, все говорит об этом.

– Как быстро появляются первые симптомы?

– По-разному. У некоторых очень быстро. Сначала начинает болеть горло, потом начинается кашель. У кого-то через пятнадцать минут, у кого-то – через тридцать.

Аманда поудобнее перехватывает пистолет:

– Откуда ты все это знаешь?

Женщина трет шею:

– На самом деле я мало что знаю.

– И тем не менее кое-что ты знаешь. Это очевидно.

– Человек, с которым я разговаривала по рации, знает намного больше. Это он нас всех обзвонил.

– Кто он?

– Густав. Он был моим командиром в Мали.

Аманда чувствует, что замерзает. Ее рука затекла, и она снова перекладывает пистолет в другую. Оказывается, он весит куда больше, чем она думала.

– Значит, все это как-то связано с военными?

Женщина отрицательно качает головой.

– Нет, – отвечает она. – Хотя мы почти все военные. Точнее, были ими.

– Но… Как же…

Женщина поднимает обе руки к своей голове:

– Не возражаешь, если я сниму противогаз? Хочу перед смертью подышать нормальным воздухом.

Аманда согласно кивает и окидывает женщину внимательным взглядом.

Ей не больше тридцати. Блондинка. Женщина усиленно растирает кожу, распухшую от долгого ношения противогаза.

– Тебя зовут Линда?

Она медленно кивает.

– А тебя?

Немного поколебавшись, Аманда называет свое имя.

– Не скажу, что мне приятно познакомиться, – говорит Линда, криво усмехаясь.

– Так кто же ты и что здесь делаешь? Отвечай!

– Хочешь узнать все, пока я жива?

– Вроде того.

Линда хмыкает, снова трет шею и решительно взмахивает рукой.

– Два условия, – говорит она и для верности показывает два пальца. – Во-первых, давай выйдем на улицу. Я не хочу сдохнуть в этом вонючем гараже.

– Хорошо.

– Во-вторых. В пистолете осталось всего два патрона. Я хочу, чтобы ты пристрелила меня, когда мне станет совсем плохо.

Последнее условие пугает Аманду.

– Зачем?

– Ты же видела, как люди умирают от этой болезни. На кой черт мне сдались такие страдания?

– На самом деле я не видела, как люди умирают от этого, – говорит Аманда.

У Линды стремительно меняется выражение лица.

– Ты не контактировала ни с одним заразным человеком?

Что это? – удивляется про себя Аманда. Неужели в ее глазах появилась надежда?

– Контактировала. Сначала на меня напал сосед. Он точно был болен. Потом я хоронила своего лучшего друга. Но не видела, как они умирали.

Блеск в глазах Линды гаснет. Она расковыривает пальцем трещину в бетонном полу.

– Поздравляю, – говорит она. – А я видела. Их всех убили люди вроде тебя.

– То есть?

Линда качает головой:

– Потом объясню. Так мы заключили сделку? Две пули в голову. Только в голову. Я не хочу валяться на земле с двумя дырками в животе и одновременно блевать. Договорились?

Аманда кивает. Линда продолжает молча смотреть ей в глаза.

– Да, мы договорились.

Линда очень медленно встает и без команды поднимает руки за голову. Затем она так же медленно поворачивается к Аманде спиной, и они выходят на улицу.

Сигрид

Сигрид смотрит, как ее мама, спотыкаясь, идет по направлению к высотному зданию и скрывается на парковке.

Она видела, как машина сбила какого-то человека и кто-то еще, такой же незнакомый, стрелял в нее. В ее мать.

Чтобы не упасть, Сигрид вжимается в стекло. Зародившийся в животе страх медленно расползается по всему телу. Сначала страх похож на щекотку, но потом он так сильно стискивает ей сердце, что Сигрид кажется – она сейчас умрет. Она не хочет умирать. Теперь ей даже стыдно за то, что раньше она жаловалась, что ей якобы страшно. На самом деле до сих пор она даже не знала по-настоящему, что такое страх. Но умирать все равно не хочется. Во всяком случае, не так, как младший брат Лисы.

Не так, как папа.

На лестнице снова появляется тот большой мальчик. Дано. Она бросает быстрый взгляд в его сторону и тут же отворачивается. Сигрид он кажется довольно милым, но она его по-прежнему стесняется. Она отворачивается к окну и пытается найти взглядом маму. Обшаривает глазами всю автостоянку, но ее нигде не видно. Маленькое сердечко вновь сжимается от боли.

Дано что-то говорит, чего она не понимает, но его голос действует на нее успокаивающе. Интересно, где его мама с папой, живы ли они? Скорее всего, нет, иначе он не был бы здесь один.

Сигрид придвигается поближе к мальчику.

Но уже через минуту чувствует, что ей нужно в туалет. Как же сказать это по-английски? Может, Дано знает, где здесь туалет. Она смотрит на него, а затем четко произносит: «ТУАЛЕТ». К ее удивлению, он кивает и, робко улыбнувшись, осторожно берет ее за руку. Должно быть, она знает английский куда лучше, чем думала.

Они спускаются вниз и, обогнув прилавок, оказываются в комнате, в которой немного странно пахнет, прямо как в спальне родителей, когда они с мамой обнаружили… Нет, только не это. Сигрид резко обрывает себя