Остров Безымянный - Юрий Александрович Корытин

Надо же! Андрей, оказывается, не так прост, как кажется. Он наблюдателен и умеет делать выводы. А по виду не скажешь!

– Ну, и о чём это говорит?

– Говорит о том, что на душе у тебя не спокойно. Не можешь ты просто и бездумно наслаждаться радостями жизни. Несмотря на то, что у тебя в Москве этих радостей, надо понимать, побольше, чем у нас на Острове. Внутренняя потребность в осознании себя, своего места в этом мире, своего предназначения – это и есть начало веры. Не иметь веру – само по себе несчастье. Без Бога люди ощущают пустоту в душе, понимают бесцельность своего существования. Жизнь их превращается в муку, и никакие материальные блага не радуют. Когда человек начинает метаться, искать цель и смысл жизни, он и приходит в итоге к Господу. Вера сразу приносит успокоение. Когда-нибудь ты поймёшь, что истинное назначение человека – вечная жизнь. И твоя собственная жизнь сразу обретёт смысл. А сколько теплоты присутствует в жизни человека поистине верующего! Ты слышал выражение: «Блажен, кто верует, тепло ему на свете»?

– Слышал, но это было сказано, вроде бы, по другому поводу.

– Пусть так, но всё равно очень точно по смыслу.

А ведь, пожалуй, прав Отец Андрюха! Он своими весёлыми глазами разглядел во мне то, что я со всем своим рационализмом рассмотреть не смог. Пусть он только недоучившийся семинарист, но заткнёт за пояс иного профессионального психолога-мозговеда.

– На душе у меня действительно неспокойно. Но это не значит, что я брошусь заниматься богоискательством. Твою логику легко развернуть на сто восемьдесят градусов – с равной степенью доказательности можно утверждать, что внутри каждого верующего дремлет стихийный атеист. Я тебе приведу пример. Когда меня приняли в пионеры, я, преисполненный дурного энтузиазма, решил развернуть антирелигиозную пропаганду. И, чтобы далеко не ходить, начал со своего собственного деда. Пристал к нему с вопросом: верит ли он в Бога? Дед долго увиливал от ответа, ссылался на народные традиции, на религиозность своих родителей, но прямого ответа упорно не давал. Я думаю, по той причине, что он и сам его не знал. В конце концов, когда я совсем уж его «достал», он ответил так: «Пока у меня ничего не болит, не верю, а как заболит, сразу начинаю верить!».

– Гром не грянет – мужик не перекрестится, – согласился Андрей.

– Если понимать эту народную поговорку буквально, то она подтверждает, что мой дед далеко не одинок в своих сомнениях. Его ответ можно трактовать в твоём духе – как обращение к Богу в трудных обстоятельствах. А можно рассматривать как проявление стихийного, то есть ненаучного, атеизма. Окружающий мир не давал деду никаких доказательств существования Бога и потому лишь подпитывал его стихийный атеизм. Сильный, уверенный в себе человек не нуждается в Боге, в его поддержке. Религия – удел слабых.

– Сильная личность тоже нуждается в вере и находит в ней опору, – возразил Андрей. – Вера придаёт человеку дополнительные силы – не физические, а духовные. Тому масса исторических примеров. Вера укрепляет волю человека. Любая логика на порядок ниже даже самой маленькой веры. Истинно верующему она даёт ответы на все вопросы.

Я забыл про пиво, да и на сухость во рту перестал обращать внимание. В этом споре я не собирался уступать, так же как не уступал в последние дни Вадиму.

– В том, что касается объяснения того, что нас окружает, наука, безусловно, проигрывает религии. – Услышав это моё признание, Андрей удовлетворённо кивнул, радуясь своей маленькой победе. – Главное достоинство религиозной гипотезы – ты уж извини, что повторяю этот термин, – это её универсальность. С её помощью действительно можно объяснить всё. Религия знает ответы на вопросы, перед которыми пасует наука: «На то воля Божья» – это ведь тоже ответ! А в крайнем случае ссылается на то, что нам не понять Божественный замысел, и считает это достаточным объяснением. Религия – Великий Объяснитель. А ещё – Великий Утешитель. Какая рациональная идеология, какое научное учение может облегчить страдания матери, потерявшей сына? Но она приходит в храм и там действительно находит утешение. Вообще, молитва – самое дешёвое лекарство, причём сразу от всех болезней. Что говорить про верующих, если даже я, убеждённый атеист, когда прихожу на могилу отца, разговариваю с ним как с живым.

Несмотря на то, что я не принимал наставления Андрея и довольно резко возражал ему, он не злился и продолжал разговор в той же терпеливой и доброжелательной манере, в которой мудрые старики объясняют очевидные вещи маленьким несмышлёнышам.

– Твоё неверие вынужденное, просто ты так воспитан и не имеешь представления о мире духовном. Ты сознательно отказался от веры. В определённый момент жизни тебе показалось, что лучше и комфортнее жить без веры, чем с Богом в душе. Ты попытался спрятаться сначала от своей совести, а потом и от Бога. Совесть – голос Божий в человеке. Ведь вера в Бога – основа нравственности.

Ну нет, я не позволю поставить знак тождества между верой и нравственностью!

– Ты говоришь как Достоевский: он тоже утверждал, что только верующий человек может быть нравственным. А без Бога, по его словам, человек превращается в беса, поскольку, если Бога нет, то всё позволено – нравственные нормы становятся необязательными для исполнения. Получается, что человек должен соблюдать нормы нравственности не в силу своих убеждений, а только из-за страха перед Божьей карой. Движущей силой его поступков должны служить не моральные принципы, усвоенные и принятые им, а только боязнь погубить свою душу и в результате промахнуться мимо рая и прямиком угодить в гораздо более тёплое место. Такова суть религиозной этики Достоевского. За это его очень любят религиозные ортодоксы на Западе. Я неверующий, и я категорически против того, чтобы только на основании этого обстоятельства меня считали безнравственным человеком, бесом. Источник нравственных норм – отнюдь не религия. Правила человеческого общежития были выработаны вовсе не из-за страха перед гневом богов.

Теперь и Отец Андрюха был вынужден частично признать мою правоту:

– Фёдор Михайлович, конечно, немного погорячился. Не только религия является источником нравственности, но её вклад очень весомый. Отношение к вере во многом определяет степень нравственного совершенства личности. Если человек стремится к Господу во всех своих мыслях и поступках, он укрепляется духовно и нравственно. Что касается тебя, то ты, несмотря на своё неверие, в самом деле можешь поступать нравственно, по-христиански. Но не вопреки вере, а потому, что она спит глубоко