Крысиный бег II - А. Морале

рукой на него. — Я никого не заставляю, но я иду. Просто скажи, ты со мной или останешься стеречь девчонок, это тоже достойный выбор…

— Меня не нужно стеречь! — Встряла Василиска. — Я с тобой!

— Ты серьёзно туда пойдёшь? Сам? — Нахмурилась Алина Николаевна, и я кивнул ей в ответ. — Тогда я с тобой.

— И я.

— И я.

— Ты то куда лезешь? — Проворчал Макс на свою девушку.

— Макс! — Строго ответила та, и парень лишь тяжело вздохнул.

— Как глава группы и ответственный за поход, я запрещаю вам это делать. — Раздался у меня за спиной голос Петровича. — Вы не представляете, с кем связываетесь.

— А ты представляешь? Что ты видел, Анатолий? — Устало спросил я. — Что ты знаешь такого, чего не знаем мы?

— Я видел их. Это… фанатики. Знаешь, почему они не убили нас? Потому что они не видели в этом нужды. Они не видят в нас угрозу.

— Что они сказали тебе?

Он сморщился, словно я при всех вспомнил о его недавнем конфузе, но всё-таки ответил:

— Чтобы мы не вздумали за ними ходить. Ребят вернут через пару дней, целыми и невредимыми. Если пойдём, не вернётся никто!

— И ты им поверил?

— Зачем им врать? Они могли просто убить нас всех, их было двадцать, ты сам сказал. Нам просто нужно посидеть здесь два-три дня!

— Я не буду сидеть.

— Не сиди! Но не тащи с собой остальных!

— Я никого не тащу, каждый сам решает, что ему делать…

«Хрусть!» – Совсем рядом, где-то в той стороне, куда ушли похитители. Какой-то скрип или стон.

— Ты сказал, рядом никого нет. — Макс хмуро посмотрел на меня.

— Я никого не чувствовал. Может ветер?

Снова стон или тихий рык – не могу разобрать, что за звук.

Я двинулся вперёд. То ли глаза уже привыкли, то ли туман стал ещё реже. Метрах в двадцати от нас стояла тень человека. Пока только тень. Две руки, две ноги, высокий рост. Метра два, наверное. Я сделал два шага вперёд, человек не двинулся с места и не пытался убежать. И я пошёл в его сторону смелее, не таясь. За мной, гуськом, двинулась вся наша группа, даже Петрович умудрился скакать на костылях, не отставая.

Серый силуэт всё чётче проступал сквозь туман, словно замершее изваяние. Стоял и не двигался в тени огромного дерева. Ещё несколько шагов, и я увидел его красное, с широко распахнутыми глазами, лицо. Он смотрел прямо на нас, не моргая. Странно… Что-то с ним было не так… Одежда! Он голый? Я на миг остановился, почувствовав какой-то подвох, но затем снова продолжил путь.

— Майки! — Моей руки коснулась рука Василиски, ледяными, слегка подрагивающими пальцами. — Это кто-то из наших? Димка?

— Нет. Это точно не Димка.

Снова какой-то стон от незваного гостя. То ли стон, то ли бульканье. Василиса крепче сжала мою руку, продолжая ступать за мной, шаг за шагом. Он кашлянул… Или рассмеялся. И Василиса замерла, не пуская меня дальше.

— Не ходи к нему. Я боюсь.

— Стой здесь, я схожу сам.

— Нет! — Она помотала головой и упрямо посмотрела в мои глаза.

Я вздохнул и на секунду задумался. Вокруг стало настолько тихо, что я без труда различал дыхание Василисы и ребят, стоявших за ней.

— Охуеть! — Вырвалось у Макса.

Я мельком глянул на его удивлённое лицо и снова посмотрел в сторону пришельца.

Туман ещё немного рассеялся. Теперь человека стало видно ещё лучше, только тень от дерева не давала разглядеть полную картину. Он был всего в нескольких метрах от нас.

— Сейчас… — Прошептала Василиска.

Не знаю, откуда у неё в руке взялся фонарик, но его клацанье в тишине прозвучало, словно звук выстрела. Девушка направила луч и согнала тень с лица незнакомца.

— Блядь!

— Охуеть! — Повторил Макс и поморщился.

Мужчина. Это был мужчина. Он шевельнулся, его голова склонилась в нашу сторону и помоталась из стороны в сторону, грязно-жёлтые глаза смотрели на нас без капли разума в них. Он издал булькающий стон, из его пасти пошла кровавая пена.

Я знаю, почему я не видел его на радаре. Я вижу разумы. В его голове разума не было.

Кол. Его тело было нанизано на длинный кол, входивший в мужчину где-то снизу, и выходя за его правым плечом. Но он был всё ещё жив Ободранный, без кожи, с сочащейся по телу сукровицей. Нижняя челюсть отсутствовала, только длинный язык свисал почти до груди. Потемневший, распухший, бордовый язык вываливался прямо из горла и болтался, словно галстук. Одну из девчонок вырвало, и следом ещё одну.

— Это вообще человек?— Спросила Василиса.

— Человек. Мужчина.

— Кто-то из наших? — Снова задала она вопрос, который уже задавала, забыв и ответ, и то, что из наших пропал только Дмитрий, но это точно не он.

— Нет. Димка жив, а этот уже нет.

Она была шокирована не меньше остальных, но держалась, не вопила и не блевала, только отвела взгляд и чуть ослабила хватку на моей руке.

— Ты всё ещё утверждаешь, что они никого не будут убивать? — Тихо спросил я, не оборачиваясь, но тот, кому предназначались эти слова, меня понял.

— Это просто предупреждение. — Ответил Анатолий. — Предупреждение, чтобы мы никуда не вздумали идти.

— Как раз наоборот. Теперь я точно пойду…

— Давайте проголосуем! — Снова голос Петровича. — Я отвечаю за группу, за детей! Я здесь единственный взрослый. Но раз мы зашли в тупик, раз меня никто не слушает, нужно принять коллективное решение. Давайте проголосуем!

Его потуги выглядели жалко. Он сам это понимает? Ребят похитили, а он готов сидеть на месте, хотя кричит, что отвечает за всех головой.

— Майки! — Алина Николаевна посмотрела на меня внимательным изучающим взглядом.

— Что?

— Ты согласен?

— Мне всё равно, что вы решите. Хотите оставаться – оставайтесь. Хотите голосовать – голосуйте. Я должен найти Николь.

— Я пойду с тобой! — Васька не изменяла своему решению.

Алина тяжело вздохнула, посмотрела на остальных и сделала шаг в мою сторону, словно демонстрируя, на чьей стороне она сама.

— И мы с вами. — Снежанка подошла ближе к нам, а за ней Макс, не отставая