Штамм 3. Вечная ночь - Гильермо Торо

Но он был слаб от недоедания, и, из-за своего размера, быстро уставал. Они достали его, но вместо того, чтобы вцепиться в шею, они заломили его большие руки и с сверхъестественной силой потащили обливающегося потом главаря банды с улицы. Через пару шагов, они затащили его в разграбленный магазин, где его усадили на пол и держали. Ослабший, Крим начал выкрикивать оскорбления пока от своего тяжелого дыхание он не начал терять сознание. Когда магазин сформировался в его зрении, его удивило:”Чего же они ждут?”. Он хотел, чтобы они подавились его кровью. Он не беспокоился, что может обратиться в вампира, это было одним из существенных преимуществ иметь рот полный репеллента серебра.

Два человека вошли внутрь, служащие Стоунхарт одетые в аккуратные черные костюмы как люди из похоронного бюро, кем они в сущности и были. Крим подумал, что они пришли, чтобы снять с него его серебро, он собрался, борясь из последних сил. Кровососы свалили его на колени, скрутив руки. Но Стоунхартовцы только наблюдали за тем, как он свалился на пол, хватаю ртом воздух.

Затем атмосфера в магазине изменилась. Это было похоже на то, как все замирает перед грозой. У Крима волосы встали дыбом на затылке. Что-то должно было случиться. Это было, как момент перед хлопком, когда руки летят друг к другу.

Гудение вошло в мозг Крима, как гул дрели дантиста, только без вибрации. Как рев приближающегося вертолета без ветра. Как гудящее песнопение монахов-только без песни.

Кровососы застыли как солдаты ждущие поверки. Два Стоунхартовца шагнули в сторону от пустой стойки. Вампиры с обоих сторон от Крима отпустили его, отступили, оставив его сидеть в одиночестве в центре комнаты на грязном линолеуме, и темная фигура вошла в магазин.

ДЖИП был переделанной военной машиной с расширенным пространством для груза и без крыши. Господин Квинлан гнал на бешеной скорости через хлещущий дождь и чернильную тьму, его зрению вампира не требовались фары. Эф и остальные сидели сзади, промокая до нитки и ничего не видя в темноте. Эф закрыл глаза защищаясь от дождя и качки и ощущая себя маленькой лодкой пойманной тайфуном, но решившей его одолеть.

Наконец они остановились, Эф поднял свою голову и посмотрел на огромные ворота, которые были темнее тёмного неба. В освещении не было необходимости. Господин Квинлан выключил мотор джипа, вокруг не было ни единого звука, кроме звука дождя и механического грохота генератора, находящегося далеко внутри.

Лагерь был огромен и полностью окружен безликой бетонной стеной. Высотой не менее двадцати футов, на ней днями и ночами работали люди, поднимали арматуру, заливали бетон под стадионными кварцевыми лампами. Стена будет готова очень скоро, но сейчас, ворота сделанные из цепи закрепленной на деревянных планках, давали доступ в лагерь.

Почему то, Эф представлял что услышит детский плач, крики взрослых, или другие звуки страданий, находясь так близко к месту стольких людских мук. Мрачная тишина снаружи лагеря говорила о гнетущей эффективности, которая почти шокировала.

Без сомнения за ними наблюдали невидимые для них стригои. Для тепло-чувствительного зрения вампиров тело господина Квинлана было ярким и горячим, а остальные, что были в кузове Джипа выглядели как более холодные люди.

Господин Квинлан поднял бейсбольную сумку с пассажирского сиденья, перекинул через плечо и вышел из Джипа. Эф держался покорно, его запястья, грудь и лодыжки были связаны нейлоновой веревкой. Все пятеро людей были связаны между собой, всего с парой футов слабины между ними, как скованные цепью заключенные. Эф был посередине, Гас перед ним, Фет сзади. Первым и последним были Бруно и Хоакин. Один за другим они спрыгивали с автомобиля, приземляясь в грязь.

Эф мог чуять запах стригоев, запах земли с их тела, которое как будто бил жар и запах аммиачных отходов. Господин Квинлан шел рядом с Эфом, ведя своих пленников в лагерь.

Эфу казалось, что он идет в пасть киту и он боялся, быть проглоченным. Он не питал иллюзий, что сможет выбраться из этой бойни.

Общение господина Квинлана и вампиров из лагеря, проходило без слов. Господин Квинлан был не совсем на той же телепатической частоте, что и другие вампиры, но существование его психического сигнала было достаточно, чтобы пройти первую проверку. Физически, он выглядел менее тощим чем остальные вампиры, его плоть была скорее гладкой как лепестки лилии чем мертвой и пластмассовой, его красные глаза были ярче с искрой независимости. Они шли по узкому туннелю с крышей сделанной из куриного ограждения. Эф посмотрел вверх через сетку на падающий дождь и чистую черноту беззвездного неба.

Они добрались до карантинного пункта. Несколько питаемых от батарей рабочих ламп освещали помещение, так как эта комната была предназначена для людей. Их тени от слабого света ложились на стену, дождь безжалостно лил снаружи, они чувствовали, что окружены сотнями злобных созданий, все это создавало ощущение, что карантинный пункт маленькая палатка посреди обширных джунглей.

Головы персонала были полностью выбриты. Их глаза были сухими и уставшими, они носили серые комбинезоны цвета шифера и резиновые башмаки.

Их пятерых попросили назвать свои имена, и каждый соврал. Эф, тупым карандашом, подписался каракулей рядом со своим псевдонимом. Господин Квинлан стоял позади, перед полотняной стеной колыхающейся от дождя, а четыре стригоя стояли, как големы, по паре часовых на каждую дверь.

Историей господина Квинлана было то, что он поймал пятерых отбросов съежившихся в подвале под Корейским рынком на 129-й улице. Он объяснил проблемы с телепатией ударом по голове во время усмирения своего груза, но на самом деле, Квинлан активно блокировал доступ вампиров к своим реальным мыслям. Он скинул свою огромную сумку, положив ее на мокрый пол у своих ботинок.

Люди сначала пытались развязать узлы на веревках, в надежде снова использовать ее. Но влажный нейлон не развязывался и пришлось его резать. Под бдительным взглядом вампиров охранников, Эф продолжал стоять опустив глаза, потирая сырые запястья. Он не мог посмотреть в глаза вампиру и не показать свою ненависть. Также, ему не хотелось, чтобы разум улья его узнал.

Он заметил беспокойство разрастающееся в палатке. Тишина была неловкой, охранники перевели свое внимание на господина Квинлана. Стригои заметили, что с ним, что-то не так.