Тирания Я: конец общего мира - Эрик Саден

Кремниевая долина ликовала: вот они, так называемые экспоненциальные технологии, которые с такой же экспоненциальной скоростью сулят искупление всех земных несовершенств, вплоть до того, в котором заложена суть любого организма, – его неизбежного конца. В этом проявился отказ от любых ограничений, подкрепленный уровнем развития техники и, в более широком смысле, фазой развития человечества, словно сравнявшегося наконец с Прометеем, когда некоторые лица – исключительно мужского пола и неудовлетворенные своим естественным положением – сочли, что теперь вооружены всеми средствами, чтобы осуществить нечто немыслимое. Преступной наивностью было обращать малейшее внимание на этих крикунов и на глупости, которые они несли. Обозначился психиатрический сдвиг, – который вскоре стали преподносить как нечто обыденное, – обусловленный одновременно безудержным высвобождением наших желаний, доходящим до отрицания реальности, и технолиберализмом, кичащимся возможностью сметать все текущие препятствия одно за другим и брать любые цитадели, считавшиеся неприступными. Произошел расцененный как нестерпимый разрыв между новым пьянящим чувством всесилия и научной реальностью, которая все еще не приспособлена, чтобы придать ему, так сказать, абсолютное измерение. Желание, чтобы уравнение решилось, да еще при их жизни, свидетельствует о существовании групп людей, страдающих в буквальном смысле демиурическим бредом, в котором, видимо, следует усматривать – без всякой иронии – обостренный симптом некоего духа времени.

Одновременно с этими фантазиями, – ведь главное свойство человеческой природы таково, что нам всегда всего мало, – сегодня находятся те, кто ищет любые мыслимые формы вызова нашему устроению, в том числе стремление «расширить» до необычайного наши когнитивные способности методом, который до последнего времени был из области фантастики, а теперь привлекает промышленные инвестиции: это вживление имплантов в мозг. Эта же цель преследуется и генетическими манипуляциями, которые направлены на изменение участков нашей ДНК для активизации некоторых способностей и уже вышли за пределы лабораторий, став досягаемыми практически для всех, в частности для «биохакеров», как Джозайя Зайнер, который считает так: «Люди впервые в истории перестали быть рабами генофонда. Должна ли эта свобода ограничиваться лишь университетскими лабораториями и крупными частными компаниями? Я убежден, что нет»[134].

Здесь проявляется та же честолюбивая задача нашего времени: мобилизовать технику, чтобы регулярно и согласованно приумножать личные и коллективные достижения. Такая направленность очевидна в замыслах создания антропоморфных устройств: они прямо подсказаны строением нашего мозга, но должны быть мощнее, чтобы в любых обстоятельствах направлять нас – будем считать, что к лучшему, – и представлять собой неотъемлемое свойство технологии, которая призвана сформировать от и до облик грядущих десятилетий и которая называется искусственный интеллект. Эти системы на деле воплощают то, что Фрейд называл «идеалом Я», проистекающим из устойчивого первичного нарциссизма во взрослой жизни и навсегда исполненного ностальгии по изначальным совершенству и всесилию[135]. Как будто человечество подошло к тому, чтобы сделать воображаемое реальным, и это реальное в итоге возобладает для всех и навсегда.

В фильме «Стекло» (режиссер М. Найт Шьямалан, 2019 год) трое персонажей, столкнувшихся в детстве с травматичными обстоятельствами, растут, представляя себя супергероями. Один из них, по прозвищу Зверь, не может преодолеть тягу к разрушению; другой (Надзиратель) видит свою миссию в помощи слабым; третий (мистер Стекло) наделен уникальными мыслительными способностями и становится опасным манипулятором. Все они находятся в одной психиатрической лечебнице, куда помещены за различные преступления или вследствие приступов безумия. Вскоре оказывается, что им и правда даны сверхспособности. В определенных обстоятельствах они могут совершить невероятное. Однажды у мистера Стекло рождается план. Он ловко обрабатывает двух своих «подельников» – они собираются вместе устроить побег, для чего понадобится совершить нечто сверхъестественное: выдавить телами стальные двери, голыми руками перевернуть несколько автомобилей, втроем уложить целую прорву охранников. Все эти действия совершаются так, чтобы их удалось снять и транслировать в прямом эфире – пусть весь мир знает, что каждый потенциально обладает сверхчеловеческими способностями, но только если абсолютно в этом убежден, ведь «мы используем лишь часть своих возможностей», – произносит мистер Стекло в финале.

Видимо, направление, которое мы придадим желанию опровергнуть истинность этой формулы и как можно полнее применить весь спектр наших возможностей, определит глубинный характер наших обществ. Ведь тогда, в одном из вариантов, мобилизуются все наши силы, чтобы мы могли использовать их для избавления от моделей, подавляющих наше достоинство, и вводить формы существования, которые позволят всем наиболее полно раскрыться, заботясь одновременно о том, чтобы не ущемлять других. Либо, напротив, установятся два типа поведения. Коллективный и индивидуальный. Первый будет вести к последовательной оптимизации нашей повседневной жизни, когда усилия прикладываются, чтобы в перспективе убрать все ее недостатки, – своего рода к гигиенизму, тотальному и доведенному до крайности, наподобие системы «социального доверия», в последние годы действующей в Китае и предназначенной для выявления и наказания – автоматическими методами – любого поведения, которое считается неблаговидным, и поощрения, если человек ведет себя правильно.

Второй выделит тех, кто изо дня в день с нарастающим упорством будет насаждать собственное влияние как единственный закон, что при недовольстве или сопротивлении аналогичных сил, – да еще подогреваемых множеством фрустраций, – неизбежно возымеет последствия, с большой вероятностью способные пошатнуть основы совместной жизни: приведет к проявлениям насилия – внезапного и по любому поводу, вплоть до убийства. Мотивация, заставляющая полагаться только на собственный авторитет, – затронув довольно многих и будучи обусловлена растущей изоляцией, – может стать новой нормой поведения и уже создает почву для ситуации, от которой любой политический строй, какими бы ни были его заповеди, предполагал бы нас избавить: имеется в виду перманентная форма войны всех со всеми, разворачивающейся со сравнительно высокой интенсивностью.

Глава V

Времена легитимного насилия

1. Неприкаянность и убийство вслепую

[Смертельный нигилизм]

Плавные длинные планы – раньше такие делали только с тележки, – в кадре спины подростков, они идут по строгим, пустым, нескончаемым коридорам. Прием оставляет впечатление, что фигуры так и будут двигаться вперед, влекомые каждая своей целью. Мы в недрах учреждения, которое наполняется жизнью, присутствием множества душ, – в лицее, – но нам никак не отделаться от чувства, что все его обитатели существуют сами по себе. Конечно, большинство держится бок о бок, они общаются, вместе сидят в классах, занимаются спортом. Но что-то не перестает напоминать, что перед нами прежде всего скопление одиночек. И в конечном счете они копируют современное общество на рубеже нового тысячелетия, возвысившее крайний индивидуализм до нормы поведения, – именно тогда, в 2003 году, вышел фильм «Слон» режиссера Гаса ван Сента.

Преподаватель разглагольствует перед учениками. Одни внимательно слушают, старательно записывают, задают вопросы. Другие,