Лунатики - Брэдли Дентон

Но с другой стороны, старик старика начал с сердечного припадка в сорок девять. А отец матери Арти умер, не дожив до шестидесяти. Арти не знал его точного возраста, но не суть. Суть в том, что мужчины с обеих сторон семейного древа Арти умирали раньше, чем успевали состариться. У Арти было чувство, что это вряд ли хорошее предзнаменование для его собственного будущего.

В августе ему стукнуло двадцать четыре. Может, прошло уже полжизни.

Эта мысль напомнила ему, как некоторые его друзья над ним издевались, когда он стал жить с Кэролин, которая настолько старше его. Вероятно, если бы они знали, что он спал с Кэти, они полили бы его дерьмом еще. Зачем тебе эта пожилая дамочка? – спрашивали некоторые из них, когда он появлялся с Кэролин. Да, она хороню выглядит – но в мире так много уже созревших молоденьких девчонок, почему же ты связался с женщиной средних лет?

Чаще всего Арти отвечал, что Кэролин хорошо знает свое дело, если они врубаются, что он имеет в виду, – но правда заключалась в том, что он и сам не понимал. Кэролин была роскошной опытной женщиной, но существовала масса других – ничуть не хуже и к тому же моложе. И они бы дольше оставались такими. Он не знал, почему решил жить с ней, если не считать того факта, что она ему нравилась. Но вставал вопрос, почему она ему нравилась, – и он не мог на него ответить. В основном она пребывала в дурном настроении и каждый божий день давила на него или затыкала ему рот.

По крайней мере, то, что она ему нравилась, объясняло, почему он хотел с ней трахаться. Но это все же не объясняло, почему он выбрал для этого женщину, которая старше его на десять с лишним лет.

Правда, сейчас, пока он смотрел на медсестру, меряющую давление у его отца, у Арти, кажется, мелькнула идея, почему же он хотел женщину старше себя.

И это не имело никакого отношения к психологической ереси про желание спать со своей матерью. Один из официантов в ресторане предположил это, и Арти ответил вопросом: «Почему я должен хотеть спать со своей матерью, когда я уже спал с твоей?» Официант замахнулся на него, и Арти дал ему коленом под зад.

Тот официант потом его не беспокоил, но Арти имел основания думать, что, даже если бы парень решил, будто Арти на самом деле спал с его матерью, вряд ли это что-то изменило бы. Не было тут никакой психологии. И конечно, ничего, связанного с его собственной матерью, где бы она ни была.

Кроме того, теперь у него имелось объяснение получше: дело в том, что он умрет молодым.

Принимая за точку отсчета своих прямых предков по мужской линии, Арти решил, что он умрет на двенадцать – пятнадцать лет раньше, чем можно предположить по календарному возрасту. Поэтому, живя с Кэролин, женщиной, которой только что исполнилось тридцать восемь, он на самом деле жил с женщиной примерно своего возраста. Если они останутся вместе, очень может быть, что крякнутся одновременно.

Арти порадовали такие расчеты. Но тут он опять посмотрел на лицо своего отца и перестал радоваться. Мозг старика угас, но старик не умер. И с Арти может произойти то же самое. Плоховато умереть раньше, чем состаришься. Но умереть наполовину, как его отец, еще хуже.

– Как его дела? – спросил Арти.

Медсестра, ровесница Кэролин, но полнее и не такая симпатичная, сделала какие-то пометки в журнале и опять улыбнулась Арти. У нее были красивые губы. Арти решил, что, даже если она немного полновата, он бы не прочь ее поцеловать.

Хотя ее кожа наверняка пахнет дезинфицирующим раствором, и он не был уверен, что сможет это вытерпеть.

– Ну, его жизненно важные органы в том же состоянии, – сказала медсестра.

Арти посмотрел на ее левую руку. Кольца нет. Интересно, что произойдет, если он попросит ее пойти с ним куда-нибудь на несколько минут. Она рассердится или будет польщена? Каковы шансы, что она действительно поведет его в чулан или еще куда?

Он прикинул, каков риск. Было бы неплохо даже просто выйти ненадолго из палаты. Что, в конце концов, он тут делает? Даже если доктор покажется – он уже опаздывал на полчаса, – какую полезную информацию может Арти извлечь из того, что ему скажет этот чертов сукин сын?

Он смотрел на волосы медсестры, на ее груди и руки. Воображал, как одной рукой сожмет ее руки, а другой скользнет внутрь голубого халата.

Тут его отец булькнул, и Арти подскочил на стуле и наклонился к кровати. Отлично, глаза старика открылись. Но они не двигались. И лицо по-прежнему искажено, а рот полуоткрыт. Слюна стекала на небритую щеку и подушку. Арти вытянул салфетку из коробки на небольшом столике на колесах у кровати и вытер слюну. Салфетка прошлась по щетине старика с шелестом – так шелестит застежка-липучка.

– Он открыл глаза, – сказал Арти. – Это ведь что-то значит?

Медсестра подошла ближе к Арти и тоже склонилась над стариком. Ее левая грудь коснулась правого плеча Арти.

– Не могу сказать, – сказала медсестра, коснувшись пальцами старикова виска. Тот не прореагировал. – Вам нужно спросить доктора Лоуренса.

Арти возбудился от ее близости, но еще слегка рассердился. Она не давала прямого ответа. Поэтому он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Это всегда срабатывало.

– Врачи входят и выходят, как будто тут «Макдональдс», – сказал он. – Но вы, медсестры, здесь все время. Держу пари, вы знаете лучше, чем Лоуренс.

Медсестра покраснела, но не отстранилась.

– Я бы так не сказала, – пробормотала она.

Все стало ясно. Ее тянуло к нему. Он расслышал это по дрожи в ее голосе. Если теперь сказать ей что-то приятное, он сможет сделать все, что захочет.

– Бросьте, – сказал он. – У вас подопечных больше, чем у десятка врачей. – Он взглянул на отца. – Ему становится лучше?

Медсестра не ответила сразу, и Арти уставился в ее зрачки.

– Я… – начала медсестра, затем слабо вздохнула. – Я не могу сказать наверняка. Но томография показала значительные мозговые повреждения, и, ну… нет. Я не думаю, что ему становится лучше.

Арти улыбнулся ей. Он сомневался, что улыбка вышла хорошо, но подумал, что за ним должок. Он также думал, что может пойти дальше и поцеловать ее, и наклонился вперед, чтобы это проделать.

Тут в палату вошла Кэролин. Арти заметил ее и сумел лишь превратить потенциальный поцелуй в шепот, который медсестра почувствует как дыхание в щеку.

– Спасибо, – сказал он.

Медсестра моргнула, встала и сказала:

– Вы очень любезны.

Потом она прижала свой журнал к груди, миновала Кэролин и вышла из палаты.

Кэролин посмотрела на Арти, сузив глаза, как всегда делала, собираясь сделать ему внушение.

Он попробовал ее отвлечь.

– Что-то ты рано закрыла магазин, – сказал он.

– Я же сказала, что приду, – нахмурилась Кэролин. Затем показала большим пальцем за спину: – И что же тут происходило?

Арти бросил мокрую салфетку в мусорное ведро в углу.

– Она за ним хорошо ухаживает, поэтому я сказал «спасибо».

– Смотрелось так, будто ты собирался засунуть язык ей в горло.

Арти ничего не ответил. Вместо этого повернулся к старику и спросил:

– Он выглядит хотя бы немного лучше, чем вчера? Кэролин подошла к Арти, положила руку ему на талию и вместе с ним посмотрела на старика.

– Может, цвет лица стал получше, – сказала она. – Точно не знаю.

Арти тоже положил руку на талию Кэролин, продолжая пристально смотреть на отца.

– Ладно, к черту, – сказал он.

Из больницы они направились за город к Хэлли, подъехав к своему дому лишь для того, чтобы Арти припарковал мотоцикл и перебрался на пассажирское сиденье «хонды». Кэролин уже упаковала их одежду и туалетные принадлежности, так что они даже не входили в дом.

Арти пожалел, что не может зайти и захватить несколько презервативов, но не мог придумать, как это сделать, поскольку Кэролин даже не знала о том, что у него есть резинки. Кэролин пила таблетки, и с того момента, как они оба успешно прошли тест на ВИЧ, они больше ничем не пользовались. Но Кэти всегда настаивала на презервативах, и Арти был совсем не против. С ними он дольше не кончал.

Теперь, правда, могли возникнуть проблемы. Он хотел бы найти момент, чтобы побыть с Кэти в эти выходные, но если нет презервативов – ладно, они могут заняться чем-нибудь другим.

Кэролин быстро проехала через Холмы. Дальний свет «хонды» так быстро скользил по лесу, что Арти еле различал отдельные деревья. Он предположил, что Кэролин так мчится, потому что бесится: они сильно опаздывают. Субботний вечер, уже девятый час, и все остальные уже целый день на месте. Кэролин терпеть не могла чувствовать себя за бортом и конечно же обвиняла в этом Арти.

Но разве его вина, что мозг старика лопнул, как проколотый воздушный шарик? Или что доктор сегодня вечером не появился раньше семи?