Невеста с подвохом, или Ну, держись, проклятый демон! - Екатерина Слави

опять он как будто к чему-то прислушивался. Я на всякий случай задержала дыхание и решила некоторое время совсем не дышать. Кажется, это сработало. Маг положил на столик свиток и, повернувшись, направился обратно к покоям королевы.

Как только он исчез за дверью, я сделала глубокий вдох. Из комнаты донесся голос королевы, маг что-то ответил, но в этот раз я их не слушала. Догадывалась, что сейчас должно произойти, помнила, о чем королева просила мага, но у меня были другие заботы. То, что сейчас произойдет за этой дверью, на самом деле уже произошло. Меня это никак не касалось, необходимости менять прошлое не было – вот пусть и идет своим чередом. Зато пока маг занят ритуалом, после которого вместо одного ребенка родятся двое, ему будет недосуг отвлекаться – поэтому письмо сейчас в полном моем распоряжении.

Подойдя к столику, я развернула свиток. Нахмурилась. Это еще что?

Во время второго испытания, когда мы прошли по мосту Кархена в его владения, мне попало в руки письмо – тогда я легко прочитала его и все поняла. Сейчас же я смотрела на символы, которые казались мне совершенно чужими, и не понимала ровным счетом ничего.

Я вертела письмо и так и эдак, но символы никак не хотели складываться в слова. То ли это был какой-то чужой для меня язык... – Для меня? Для Сюзанны Бизар? Для Дайнари? Для кого из нас? – то ли это вообще были какие-то магические знаки, но факт оставался фактом – прочитать последнюю волю королевы я не могла.

Из комнаты ее величества послышались громкие стоны, почти крики. Из дверного проема било сияние, которое ясно давало понять – в покоях королевы прямо сейчас использовали магию.

Я сделала глубокий вдох и вернулась к письму. Ладно. Допустим, я не могу его прочитать. Пусть. Но прямо сейчас это не так уж важно. Прямо сейчас у меня совсем другая задача.

Отложив свиток, я достала из поясного мешочка флакончик с чернилами и маленькое писчее перо. Бумагу я с собой не прихватила – в маленьком поясном мешочке места ей не было. Однако писать можно не только на бумаге. Писать можно на ткани.

Без всякого стеснения я подняла верхнюю юбку и поставила ногу на сиденье стоящей рядом кушетки. После чего взяла в руки перо и обмакнула его в чернила. Все, что мне нужно сделать – это переписать тот текст, который я вижу. Воля королевы, заключавшаяся в этом письмо, была скреплена ее кровью и магией Орвина Даркина, и я не знала, есть ли смысл в том, чтобы просто скопировать все эти символы, но другого выбора у меня не было.

Писать на ткани было непросто – она ползла и сбивалась под рукой, чужие символы было сложно копировать, а стоны королевы, доносящиеся из ее покоев и звучащие все громче, сильно отвлекали, но я упорно писала символ за символом. Благо, это странное письмо было достаточно коротким, и, хоть и не без труда, но справилась я быстрее, чем предполагала.

Вернув свиток обратно на стол, я закрыла флакон и вместе с пером вернула его в поясной мешочек. Не успела я завязать его, как крик королевы заставил меня вздрогнуть всем телом. Истошный, пронзительный, надорванный – я почти физически почувствовала, как кровь в моих венах похолодела.

Несколько мгновений я не могла заставить себя пошевелиться, в такой ужас привел меня этот крик. Но он смолк, а вместо него до моих ушей донесся другой – тоже громкий, тоже пронзительный, но в нем не было боли, он звучал требовательно и сильно, словно заявлял о своем праве на жизнь.

Это был крик ребенка.

Кто? Кто это родился? Кто из двоих появился на свет первым?

Подумать об этом не дали. Дверь с другой стороны будуара взорвалась от стука. В нее не просто стучали – колотили изо всех сил, словно хотели выбить. А из спальни ее величества уже слышались шаги мага – он торопился сюда, и я могла только догадываться для чего: видимо, чтобы остановить тех, кто пытался ворваться к королеве.

Одним движением опустив юбки, я бросилась к единственному выходу, который у меня оставался – к двери в комнату для переодеваний, в которую привело меня получасом ранее Зеркало Кархена.

Глава 23. МОНСТР В ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Закрытая дверь и зеркала в человеческий рост сомкнулись вокруг меня, словно клетка. Бежать отсюда было некуда, а за единственной дверью продолжал раздаваться громкий стук. Через две двери я услышала голоса: «Именем короля! Именем короля!». Одновременно с тем я больше не слышала криков королевы.

«Она ведь не умерла?» – напряглась я.

Ее последний крик до сих пор стоял у меня в ушах.

Из-под двери то и дело виднелись вспышки света, и я догадалась, что Орвин Даркин с помощью магии пытается держать дверь в будуар, чтобы ее не выбили.

Почему король приказал ворваться к королеве, я догадывалась. Королева говорила магу, что ее ребенка при рождении убьют по приказу ее венценосного супруга и, судя по всему, у нее были все основания опасаться этого.

Я хорошо помнила один из своих снов с воспоминанием Дайнари – тогда магичка подслушала разговор между Орвином Даркином и Гранвилем, и из него было ясно, что королева не ошиблась: ее ребенка действительно хотели убить сразу после рождения. То есть...

Видимо, прямо сейчас люди короля и собираются это сделать.

«Вот только...» - подумала я и тут из дальней комнаты, где была спальня ее величества, до меня донесся еще один детский плач.

«Вот только им не удастся это сделать», - закончила свою мысль я.

Второй ребенок родился.

Это означало, что маг все же позаботился о том, чтобы их обоих не смогли убить. Король мог бы убить полукровку, но чистокровного демона убить сложно, а значит, сложно убить и связанного с ним узами рождения второго ребенка-человека.

То ли в этот самый момент Орвин Даркин ослабил защиту, то ли убийцы короля оказались сильнее, но следом за криком второго младенца я услышала грохот