Беседы с К. Станиславским, записанные Корой Антаровой. «Театр есть искусство отражать жизнь…» - Константин Сергеевич Станиславский

роли от одной фразы к другой, т. е. ощущая, сознавая всегда живую внутреннюю задачу, можно ли стоять так, как вы сейчас стоите, если вы Вертер?

Шарлотта вспоминает о смерти матери. А мы на лице вашем читаем, что вы думаете, как вам дальше по музыке вступить. Вы весь – одно беспокойство.

Если вы не можете переключить внимание на сострадание любимому существу, не можете поставить себе задачи: «Хочу поддержать ее моим мужеством», или: «Хочу отвлечь ее от печальных воспоминаний», перемените задачу.

Отвлеките внимание от чего-то беспокоящего вас в дальнейшем и возьмите такую задачу, которой вы могли бы оправдать сейчас свой страх. Например: «Я боюсь, как бы она не заплакала», если вы вообще боитесь женских слез. Или: «Хочу разделить с нею ужас смерти».

Важно, чтобы вы ни минуты не были без задачи в роли. Ни одно ваше слово, ни один момент молчания не могут быть пустым местом, где ваше «я хочу» не живет как действие.

Вы сейчас молча слушаете речь Шарлотты. Но музыка ведь не умолкла, она связывает обоих вас. Мертвой паузы для вас, молчащего, быть не может, потому что вы так же подчинены музыке, как и ваш поющий партнер и все остальные, кто на сцене.

Мысле-слово-звук – это весь человек. Вот сейчас мы с вами говорим. Остальные молчат, но все мы, воспринимая по-разному, чувствуем одно и то же, т. е. что вы дуетесь на меня.

Что вам нужно сделать сейчас, чтобы вы легче вошли в спокойное творческое состояние?

Не надо усиленно тревожить свое подсознание. Этим вы его только пугаете. Если к нему грубо прикасаться, – оно прячется.

Вызовите ярче к жизни ваше творческое воображение. Сосредоточьте в тесном круге ваше внимание. К счастью, у человека многоплоскостное внимание, и каждая плоскость не мешает другой. В привычках многое становится автоматичным. Во внимании путем работы многое может стать таким же.

Никогда не забывайте, что именно внимание и есть ваше орудие добывания творческого материала. Артист должен быть внимателен не только на сцене, но и в жизни. Он должен смотреть не как рассеянный обыватель, а проникать в глубь того, что видит и наблюдает. Без этого весь творческий метод артиста окажется однобоким, чуждым правде жизни.

Надо уметь в жизни слышать, различать по лицу, взгляду, тембру голоса, в каком состоянии собеседник, уметь стать в его положение и слышать по-настоящему.

Прежде всего артисту надо стараться видеть не плохое, а прекрасное. Стремясь научиться видеть прекрасное, начинайте рассматривать самое прекрасное – природу. Но ищите прекрасного, а не красивенького, сентиментального, сладенького. Наблюдает прекрасное опять-таки не ум артиста, а весь он горит тем, что происходит кругом, он увлекается жизнью; он старается запечатлеть полученное не как статистик, а как художник, не в записной книжке, но в сердце. Холодно в искусстве работать нельзя. Необходима теплота, т. е. чувственное внимание.

Если воображение бездействует, надо его подтолкнуть. Задавайте себе вопросы: кто, что, когда, где, почему, для чего происходит то, что вы наблюдаете на сцене. Наблюдения ваши над самой жизнью особенно ценны. Это тот эмоциональный материал, из которого у артиста складывается «жизнь человеческого духа роли», т. е. то, что составляет основную цель искусства.

Разберитесь в своем внимании и воображении, Вертер.

Вы сейчас сосредоточили свою мысль на простом физическом действии, готовясь к выходу? Да, ну, если это так, то что вам надо теперь сбросить с себя? Где у вас лишняя нагрузка? Где зажим во всем корпусе? Проверьте себя.

По-моему, вы так выпрямились, точно стоите во фрунте, и шашка наголо.

Нет, опять не то. Теперь вы из бани пришли. Теперь еще раз наглядно видно всем вам самим, как трудно выбить из себя те плохие привычки, которые вы себе усвоили. Почти все вы сидите сгорбившись и развалясь. А мы с Зинаидой Сергеевной сидим прямо. Казалось бы, наоборот было бы естественнее, по возрасту судя…

Как вы себе представляете, что такое пауза на сцене? Вы сейчас окончили арию. Все куски и задачи были четко выполнены. Вы были Вертером. Но куда же он сейчас девался? Я вижу не Вертера, а человека, который доволен, что благополучно спел до конца арию и его ни разу не прервали.

А ведь музыка не кончилась; звуки еще льются. Мы сидим под обаянием той жизни, которую вы нам создали. Жизнь продолжается; а вы стоите так, как будто все кончилось. И кончилось потому, что вы уже не издаете звуков.

Если вы выполняли механически свои куски и задачи роли, которые вы разработали со мной или Зинаидой Сергеевной, только тогда вы можете прийти к подобному состоянию после вашей арии.

Но если от вас шло лучеиспускание энергии, которую вы вложили в свою человеко-роль, ваше разъединение с музыкой невозможно.

Вы благодаря сумме счастливых данных вашей музыкальности, слуху, голосу владеете особой способностью, которой у слушающих вас в зрительном зале нет.

Вы можете влиться в музыку действием и можете подать ее из себя действием, т. е. песнью.

Вы можете не иметь звука Карузо или Патти. И все же заставляете толпу притихнуть, слушать вас и разделять вашу жизнь в музыке.

Почему? Только потому, что весь образ роли для вас живет в эту минуту только через музыку.

Ваша музыкальность, как и тембр вашего голоса, составляют лично вашу индивидуальную неповторимость, которая единит вас с залом.

Но не всегда эта ваша особенность будет манком для зрителя. Если вы будете выпадать из жизни роли в паузах, если будете фальшиво петь, заставляя морщиться, как от боли, музыкальных людей, будете есть глазами дирижера и ошибаться в музыке, – вы никого не увлечете за собой из зрительного зала.

Роль надо знать отлично. Голос свой вы должны тренировать так, чтобы каждая музыкальная фраза всегда ассоциировалась с определенными мыслями и чувствами.

Это не значит, что вы вызубрили раз и навсегда свои задачи в роли и можете, как чиж, засвистеть всегда один и тот же мотив в любую минуту.

Это только значит, что вы драгоценный инструмент, что ваш голос – струны, по которым вы можете одновременно двигать не одним, а тремя волшебными смычками: мысль, сердце и тело. Если вы, верно действуя физически, живете и гармонии мысли и сердца, вы будете всегда на сцене правдивым отображением жизни. И вся та энергия, которая приводит в действие ваши смычки и заставляет звучать струны, – это не один ритм вашего дыхания. Это дыхание плюс ритм сердца, плюс щупальцы мысли, плюс ваша музыкальность, плюс чувство прекрасного, но и это еще не все; еще в вас живут: