Судьба начертанная кровью (ЛП) - Дженсен Даниэль Л.

Меня пробрала дрожь, кожа покрылась мурашками. Но это ощущение быстро прошло, и я внезапно обессилела. Я почти не спала несколько дней, взбиралась по горе, кишащей чудовищами, сражалась словами и оружием. Все, чего мне хотелось, ― это свернуться калачиком где-нибудь на ровной поверхности и не двигаться до завтрашнего рассвета.

Вот только, судя по ритмичному стуку барабанов снаружи, сон не предвиделся.

― Ритуал начинается, ― сказала Илва. ― Мы должны идти готовиться, и побыстрее.

В окружении воинов Снорри мы отправились в небольшой зал, который, судя по всему, был предоставлен Снорри в пользование. Мы остановились у входа, и Илва палочкой с углем начертила на двери руны ― знаки ярко вспыхнули, а потом, прогорев, словно проникли в дерево.

― Пока мы называем этот зал домом, никто не должен входить в него со злыми намерениями, ― пробормотала она. ― Хотя это не помешает им сжечь его не заходя внутрь.

― Я поставлю охрану, ― сказал Снорри, а затем жестом велел мне войти внутрь.

Зал был обставлен просто ― множество кроватей, в очаге горел огонь, но в остальном он был пуст.

― Где Стейнунн? ― спросил Снорри у Бьорна, в его голосе звучало неподдельное беспокойство. ― Она погибла?

― Ей было слишком опасно идти сюда, ― ответил Бьорн. ― Я отправил ее обратно с твоим воином. Велел ей попытаться догнать тебя.

Лицо Снорри потемнело.

― Мы не видели ее следов. У нее была причина идти с тобой, Бьорн.

Блеск в глазах Бьорна подсказал мне, что он собирается усугубить ситуацию, поэтому я его опередила:

― Она сопротивлялась и согласилась расстаться с нами только после того, как я дала слово, что расскажу ей все, что она пожелает узнать. И хорошо, что она не стала подниматься с нами, ведь она наверняка бы пала в битве с драугами. ― Он выглядел недовольным, и я добавила: ― Сама Стейнунн говорила мне, что ее магия сильнее, когда ее песня рассказывает историю глазами тех, кто прошел через испытания, так что будет лучше, если она будет петь именно мою историю без влияния ее восприятия.

Я затаила дыхание, пока Снорри молча обдумывал мои слова, затем он кивнул и сказал:

― Ты расскажешь ей все при первой же возможности. Сейчас я хотел, чтобы она спела балладу о твоем рождении в огне и о том, как ты была отмечена для всех кланов, но теперь это придется отложить.

― Я расскажу ей все, ― солгала я, потому что в туннелях определенно были моменты, о которых мир не должен был знать.

Снорри отрывисто кивнул мне, снова повернувшись к Бьорну, а Илва затолкала меня за занавеску.

― Снимай одежду. Поскольку все мои рабы мертвы, чтобы помочь тебе, тебе придется искупаться самой. Сделай это быстро.

Ты убила их, а не я, хотела сказать я. Но я промолчала и стала стягивать с себя кольчугу, а затем и нижнюю одежду, морщась от вони металла, пота и крови, которая пропитала меня. Сапоги и брюки присоединились к куче на полу, и я надеялась, что у меня будет время постирать их, прежде чем придется снова надевать, потому что иначе запах станет еще хуже.

Принесли ведро с кипятком, и я с трудом распустила косы одной рукой. Моя правая ужасно болела, шрамы на ней распухли еще сильнее из-за ран, которые я получила, ударив драуга.

― Проклятая, бесполезная девчонка. ― Илва бросила мыться, чтобы помочь мне. ― Голову в ведро.

Она быстро вымыла мне волосы и оставила меня оттирать грязь с тела тряпкой. Из мешков она достала простое платье, в которое помогла мне облачиться, а затем оделась сама.

― Что произойдет сегодня вечером? ― спросила я, надеясь наконец-то получить ответы на вопросы, о которых так долго не хотела думать. За то, чтобы доставить меня сюда для проведения ритуала, была заплачена огромная цена, но я все еще не представляла, что здесь произойдет.

― Все, кто отправился во Фьяллтиндр, принесут жертвы богам, ― сказала Илва. ― Как и ты.

― И это все? ― Не то чтобы я жаловалась. Если мне нужно было убить курицу, я бы с радостью это сделала.

― После этого будет праздник, но ты вернешься сюда, где мы сможем обеспечить твою безопасность. Руны, начертанные на дверях, защитят тебя. ― Она подошла к стене, где на крючках висела дюжина масок, и выбрала одну, похожую на ворона, с которой свисала длинная накидка из черных перьев. Она надела ее мне на голову, и когда я подняла голову, то увидела острый клюв, торчащий у меня надо лбом. Пеплом она наложила тени на кожу вокруг глаз, словно я собиралась на войну. Закрепив на голове маску с оленьими рогами, она сказала: ― Мы послали гонца в Халсар после того, как ты пошла через туннели. Уже сейчас Рагнар спешит сюда с остальными нашими воинами, чтобы мы смогли вернуться с этой горы живыми.

― Они оставят Халсар без защиты?

― Да. ― Ее взгляд был ледяным. ― Надеюсь, ты понимаешь, что это делается для твоей безопасности.

И все это ради того, чтобы я могла убить курицу на глазах у толпы людей.

Словно услышав мои мысли, Илва обхватила меня за плечи, глядя на меня немигающими глазами из-за своей маски.

― Ты ― дитя богов, девочка. Твоя судьба не определена, а значит, все, что ты делаешь, способно изменить твою судьбу и судьбы тех, кто тебя окружает, как в лучшую, так и в худшую сторону.

Уже не в первый раз этот факт выводил мня из себя. Я жаждала стать обычной смертной, чтобы все, что я когда-либо сделаю, уже было определено. Ибо мне казалось, что я бегу по неизведанному пути, где легко сбиться с дороги, увлекая себя и всех, кто мне дорог, к верной гибели.

Илва оглядела меня с ног до головы, ее губы были плотно сжаты.

― У нас больше нет времени, так что придется обойтись этим.

Когда мы вышли из-за занавеса, Снорри и Бьорн ждали нас. Они были без масок и стояли в напряженном молчании. Оба сняли кольчуги, а Бьорн оттер кровь с лица, открыв глубокие тени под зелеными глазами. Измученный, он тем не менее сразу подошел ко мне, и отец одобрительно кивнул ему, прежде чем выйти наружу, где ждали воины.

Снорри и Илва повели группу через деревья, сотни людей двигались в том же направлении. Многие мужчины и женщины были одеты в сложные маски, как моя собственная, часто сопровождаемые украшенными шкурами или плащами из перьев, что создавало впечатление, будто стадо зверей приближается к месту проведения ритуала.

Бьорн шел слева от меня, его глаза внимательно осматривали всех, кто приближался. Против потока людей шла женщина, ее лицо скрывала маска из вороньих перьев, сливавшаяся с темными волосами. Бьорн напрягся, когда она приблизилась, и у меня самой заколотилось сердце, от ожидания угрозы на каждом шагу. Но она лишь прошептала:

― Каким путем ты идешь?

Я моргнула, открывая рот, чтобы ответить ей, но Бьорн схватил меня за руку и потянул вперед.

― Похоже, многие уже напились грибного чая.

Нахмурившись, я бросила взгляд на женщину, но она уже скрылась за деревьями, и я перевела глаза туда, где горели факелы, освещая сборище сотен людей, стоящих перед большим плоским камнем. Барабанщики отбивали тот же ритм, что и раньше, ― низкий и зловещий, а над головой сквозь листву деревьев светила полная луна.

Как будто они ждали нашего прибытия, барабаны усилились, и появились годары с чашами, предлагая по глотку каждому прибывшему. Один из них подошел к нашей группе, но все воины покачали головами, отказываясь от подношения.

― Ты будешь пить, ― тихо сказала мне Илва, когда Снорри и Бьорн отказались. ― Чай приблизит тебя к богам.

Меньше всего мне хотелось пить содержимое чаши. Даже отсюда я чувствовала землистый запах грибов, а я вела не такой закрытый образ жизни, чтобы не знать, что произойдет, если я выпью.

Служитель улыбнулся и поднес чашу к моим губам. Я сделала вид, что пью, но Илву это не обмануло.

― Ты думаешь, они не видят? ― прошипела она. ― Думаешь, они не знают?

Я сильно сомневалась, что богам есть дело до того, пью я грибной чай или нет, но я бы не позволила Илве заставлять меня пить насильно, поэтому я сделала крошечный глоток. Илва отказалась пить, а Бьорн тихонько засмеялся, глядя на мой хмурый взгляд.