Русские на Мариенплац - Владимир Кунин

– Назарбаеву, – прошептал Нартай.

– Назарбаеву! – бодро повторил Эдик. – И Горбачеву! И министру обороны! И всем, всем, всем!!! А чтобы быть точно уверенными, что наши письма дойдут, я отвезу их в аэропорт, найду наших летунов или каких-нибудь нормальных мужиков-пассажиров, и эти письма уже из Союза отправят. А то если посылать отсюда, да еще с немецкой почтовой маркой – хрен они достигнут адресата. Их у нас там тормознут, прочтут, и хорошо если только выбросят, а не потащат в КГБ. А мы еще сто лет будем ждать ответа. Ты меня слышишь, Нартай?..

Окаменевший Нартай, не поднимая глаз, с трудом спросил хриплым шепотом:

– А мама?.. Папа?.. А сестры?.. Дедушки ждут…

– Им напишем в первую очередь! Будто ты задержался здесь немного… Вроде бы тебя оставили как классного специалиста помочь обучать новеньких, и ты никак не мог отказаться… А сейчас!..

Что «сейчас» Эдик смутно себе представлял. Знал только, что Нартая нужно немедленно приводить в нормальное состояние. А для этого необходим еще один стресс, но теперь уже со знаком плюс.

– А сейчас… – повторил Эдик, и решение неожиданно, в последнюю секунду, само пришло ему в голову! – А сейчас мы едем покупать автомобиль!

Решение было единственно верным, точным и действенным.

Сработал комплекс неистребимых инстинктов советского человека, для которого получение квартиры или покупка автомобиля – такая знаменательная веха в его вечно ограниченном существовании, что счастливое разрешение как первой, так и второй проблемы может привести к легкому помешательству.

Здесь, на этом тоскливом, упрощенном Западе, есть деньги – купи себе дом, квартиру, найми ее на год, на три, на пять. Нужен тебе автомобиль – пойди, заплати и получи соответственно твоим деньгам любую модель любого года, с любым пробегом… Хочешь новую машину? Плати втрое, впятеро дороже – получи новую. Ни борьбы, ни метаний – скукота зеленая…

И не надо никого умолять, упрашивать, писать сотни заявлений. Ждать решения собрания своего профсоюза, которому гораздо лучше, чем тебе, известно – нужна тебе квартира или ты еще лет пять можешь пожить в коммуналке вчетвером на пятнадцати квадратных метрах. А уж что касается автомобиля… Тут интриги почище, чем при дворе короля Людовика Четырнадцатого!

Поэтому, когда у нас в Советском Союзе, ценой чудовищных усилий и унижений, за свои собственные, тяжким трудом заработанные деньги, ты все-таки счастливо получал просимое – это был стресс, приводивший к легким, а иногда и к тяжелым психическим последствиям, позволяющим забыть обо всем остальном. Но это – стресс со знаком плюс!!!

– Вставай, поехали! – сказал Эдик Нартаю. Нартай даже не пошевелился. Он только впервые за полтора часа поднял на Эдика осмысленные глаза. Эдик несказанно обрадовался этому слабому проявлению возвращающегося к Нартаю сознания. Заговорил быстро, выдавая только что возникшую мысль за давно созревшую:

– Сейчас мы едем на Ландсбергерштрассе – там этих автомарктов пруд пруди… И в течение получаса покупаем себе приличный, недорогой автомобиль. Вместительный, сильный гебраухтваген. Желательно с меньшим количеством километров пробега. Чтобы не мы потом работали на него, а он на нас! Теперь, когда у нас на руках беременная Катька, мы просто обязаны иметь машину. Не таскать же ее каждый день по два километра до электрички и обратно?! А велосипед у нас один на троих… Нет, Нартайчик, нам теперь без машины не обойтись! Мой реквизит, Катькина гитара, костюмы для работы на Мариенплац… Я вообще не понимаю, как мы управлялись без машины до сих пор!.. А когда Катька совсем затяжелеет и, не дай Бог, ее нужно будет срочно везти к врачу? Мало ли, что может случиться… Все, Нартай! Вставай. Поехали. В этом деле мне без тебя не обойтись. Ну, кто лучше тебя разберется в автомобиле, чтобы нас не напарили? Тут тебе и карты в руки.

– А деньги? – спросил Нартай.

– А это что?!

И Эдик вытащил из бумажника кредитную карточку своего банка.

– Даром я, что ли, платил сорок марок за вот эту «Сервис-карт»? По этой хреновнике мы с тобой в три секунды в любом отделении «Хипо-Банка» получим столько, сколько нам надо! Это мне еще месяц назад старики Китцингеры устроили. «Мало ли, – говорят, – тебе неожиданно деньги потребуются в городе…»

– А на машину хватит? – спросил Нартай.

– Должно хватить. У меня там вместе с тем, что я из Москвы привез, уже тысяч девять марок… Я все на зиму собирал. Думал, зимой туристов меньше, работы не будет, а жить на что-то надо… Не садиться же старикам на шею.

– Давай, еще по сто грамм закажем? – сказал Нартай.

– Нет вопросов! – радостно ответил Эдик и побежал к буфетной стойке.

Спустя четыре с половиной часа светло-зеленый «фольксваген-пассат»-комби выпуска одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года, пробежавший за свою десятилетнюю жизнь (если верить спидометру, документам и клятвенным заверениям хозяина автомаркта) сто шесть тысяч километров, уже зарегистрированный в полиции на имя герра Эдуарда Петрова, с законными мюнхенскими номерами спереди и сзади, оберегаемый от любых автослучайностей оплаченной страховкой фирмы АДиАЦе, обутый в новенькие шины, неторопливо катился по автобану к «Китцингер-хофу».

После долгой и яростной торговли с хозяином автомаркта счет герра Э.Петрова в «Хипо-Банке» уменьшился всего на три тысячи четыреста двадцать семь марок, включая в эту сумму оплату регистрации, страховки и сорока литров самого дешевого бензина под названием «Блайфрай».

Из четырех с половиной часов, проведенных непосредственно в автомаркте, четыре часа были посвящены выбору машины.

Перебрав больше тридцати автомобилей, Нартай проявил себя так выпукло и значительно, обнаружил такие сокрытые от рядового автомобилиста знания, что был вынужден даже отклонить предложение совершенно измученного им хозяина автомаркта – поработать у него хотя бы полгода дежурным автомехаником. Три раза в неделю, по восемь часов в день. Из расчета – двадцать марок в час…

При выезде из города в магазине «Альди» была куплена бутылка тридцатидвухградусного любимого Нартаем «Корна», пара бутылок хорошего итальянского белого вина для Петера, бутылка яичного ликера для Наташи и Кати и ящик с двадцатью бутылками пива «Аугустинер-Гольд» для всех, кто захочет просто пива.

Столь широкий ассортимент алкоголя увеличил стоимость основной покупки на пятьдесят две марки, но, как сказал новый владелец старого автомобиля герр Эдуард Петров: «Это – святое!..»

Но главное было достигнуто! Как верно рассчитал Эдик, покупка зеленого «фольксвагена» создала ту положительную нервно-стрессовую ситуацию, которая вывела Нартая из состояния черной меланхолии и растительной прострации.

Нет, нет!.. Приобретение автомобиля вовсе не затмило впечатление от посещения Генерального консульства СССР, но целительно перевело Нартая в качественно иное расположение духа.

– Я думаю, Эдька, если Назарбаев с Горбачевым будут тянуть с ответом, надо будет написать в Организацию Объединенных Наций и в Комиссию по правам человека, да? Только адрес где-то узнать… – говорил Нартай, развалившись на пассажирском сиденье и потягивая пиво из бутылки.

– Узнаем! – Эдик вел машину привычно, ловко и уверенно. – Мы этим сволочам такое заделаем!..

– Ты не гони, не гони, – говорил Нартай. – Привыкни сначала к двигателю, сцеплению, тормозам… Они, суки, думают, что мы вот так схаваем этот их фокус!.. А вот хрен им в грызло! Обгадились со страху, бараны… Ты подумай, Эдик, они же не только танк – эту потрясную машину списали… Не только меня – как кролика заложили, будто Нартая Сапаргалиева и в природе не существовало… Они же, для спасения своих вонючих шкур и погон все наше государство, всю нашу страну предали, дешевки!!!

– Страна-то тут при чем? – не понял Эдик.

– Да ты что?! Чокнутый?! Ты дальше своего носа что-нибудь видишь? Ну, ты даешь!.. А если я вроде них сблядану, и этот сейфик с секретнейшими документами стратегического значения попадет в чьи-нибудь иностранные руки?! Что тогда?

– А ты уверен, что там действительно документы?

– Эдька! Ты бы видел в обстановке какой секретности меня тогда на платформу грузили!.. Такого и Штирлицу не снилось! Ты почему думаешь, я этот башенный ключ всегда с собой ношу, даже на ночь не снимаю?..

Нартай расстегнул рубашку и вытащил из-под нее теплый, согретый его худеньким тельцем, большой специальный ключ от башенного люка. Ключ висел у него на шее, на тоненьком сыромятном пропотевшем ремешке.

– Я от тебя танк закрываю, думаешь? От Катьки? От Наташи с Петером?.. Я его даже от себя закрываю! А ну, не приведи Господь, кто-нибудь скоммуниздит эти документы?.. Раз мне доверено…

Тут Эдик не выдержал. Наверное, сказалось нервное напряжение последних нескольких часов и он просто устал держать себя в узде.