Гимназия №13 - Андрей Жвалевский

Лёля позволила себе перевести дух. «Похоже, – подумала она, – разговор будет не таким уж сложным». Наверное, он и был бы не таким уж сложным, если бы инициативу не взял на себя Мишка.

– Короче, так, – заявил он, выступив на шаг перед девочками, – из дуба вы уходите. Сегодня же. Мы вам новый дуб посадим – в нем жить будете!

Речь имела успех: у Перуна отвисла челюсть, Ярило и смешливый мужичонка схватились за оружие, а крылатые девицы принялись орать, как стая галок. Только старичок с четками улыбнулся:

– А и славно! Новый дубок! Свеженький… Зелененький… Почки… Желуди…

– Цыц, Симаргл! – гаркнул пришедший в себя Перун. – Тебе лишь бы с почками-цветочками своими возиться!

Ярило выставил перед собой копье. Смешливый – который теперь превратился в свирепого – потянул из ножен тяжелый меч. Мишку это не смутило.

– Если кто забыл, – сказал он почти ласково, – так я Бер!

Меченосец бросил на Ярилу вопросительный взгляд.

– Ага, Даждьбог, – неохотно признал тот. – Бер это… Только армия его далеко отсюда!

– А я позвать могу! – весело отозвался Мишка. – Я ведь теперь их новое имя знаю!..

На лицах у Перуна, Ярилы и Даждьбога проявилась сложная смесь эмоций. Коротко ее можно было бы описать так: «А вдруг не врет? Тогда мы влипли…» Крылатые спутницы Перуна, которые, судя по всему, не обладали глубоким умом, заклекотали еще больше. Лёля поняла, что пора спасать положение.

– Минутку! – она вскинула руки ладонями вверх. – Ничего страшного не происходит! Мы просто предлагаем вам с Черными разъехаться! Один молодой дуб получите вы, второй – они! Это просьба, понимаете?

Мишка всем своим видом показывал, что не такая уж это и просьба, но Перун предпочел сделать вид, что по-прежнему тут главный. Он поскреб подбородок под золотой бородой и величественно задумался.

Паляндра посланных к ней делегатов приняла куда радушнее и, кстати, в полном одиночестве. Она казалась вполне довольной собой и жизнью, развалившись в кресле вахтера (как оно только оказалось в подвале?) и потягивая что-то пахучее из большой глиняной кружки. После обмена почти официальными приветствиями она извиняющимся голосом сказала:

– Вам не предлагаю, потому как вино… Или?

Черная дама бросила на мальчиков испытующий взгляд, но Антон решительно замотал головой.

– Ладно, – кивнула Паляндра-Кощей и ловко достала из темного угла две табуретки. – Присаживайтесь. В ногах правды нет.

Севка уселся, настороженно глядя на Паляндру сквозь запотевшие отчего-то очки. Антон, присаживаясь, вскользь подумал, что табуреточки явно свистнуты из столовой.

– По делу или поболтать? – предводительница Черных с явным удовольствием отхлебнула из кружки.

Антохе очень хотелось выбрать второй вариант, но он пересилил себя.

– По делу.

Пока он, перебиваемый осмелевшим Севкой, излагал свой план, Кощей попивала вино, будто и не слушая. Только изредка кивала – мол, продолжай, я тут, я все слышу.

– Интересно, – протянула она, – хороший план.

Мишка уже стал терять терпение, когда Перун огласил свой вердикт:

– План мы принимаем…

«Неужели так просто?!» – внутренне заликовала Лёля.

– …но не полностью, а наполовину!

Все, даже ближайшие сподвижники Белого бога, удивленно на него уставились.

– Пусть Кощеиха убирается в молодой дубок, а мы останемся в своем, исконном!

– Но… – начала Лёля.

– Перун – бог строгий, но справедливый! – гордо сообщил Перун. – Я всегда готов к диалогу с простыми смертными. Так что, девочка, если что надумаешь, приходи еще.

Перун встал и обратился к своей свите:

– Вот! Уже даже дети понимают, что Черные силы должны быть полностью изжиты! И маленький дуб – это первый шаг к нашей полной и безоговорочной победе. Ура!

– Ура!.. – подхватили полупрозрачные девушки.

– Ура-то, ура… – скептически сказал Даждьбог, – но, по-моему, они имели в виду что-то другое…

– Все свободны! – заявил Перун и обратился к визитерам. – Назначаю вас ответственными за переезд. Чтоб к четвергу духа этой черной твари в нашем дубе не было!

– Почему к четвергу? – спросила ошеломленная Лёля, глядя как бог со свитой удаляется за трубу.

– Четверг – день Перуна, – машинально ответила Маша, – Только как мы определим, когда он настанет, время же остановилось…

– Он что, совсем тупой? – возмутился Мишка.

– Не знаю, – сказала Лёля, – я уже ничего не знаю.

– Я – согласна, – сказала Паляндра.

– Так просто? – изумился Севка.

– А что? Меня этот солдафон напыщенный, знаешь, как достал?

Паляндра вытаращила глаза и прорычала:

– Я – Верховный бог славян, и я повелеваю…

Получилось так похоже на Перуна, что мальчишки покатились со смеху.

– Идите, растите дубы. А я буду готовиться к переезду, – сказала Паляндра и с наслаждением потянулась.

Мальчики резво подскочили, раскланялись, но уже у выхода Севка притормозил.

– Па-па-ляндра, – спросил он, волнуясь, – а можно вам вопрос задать?

– Конечно, – улыбнулась девушка.

– А почему все считают, что вы – плохая, а Перун – хороший?

– Все? – Паляндра кокетливо приподняла бровь.

– Нет, – поспешно заявил Севка, – то есть мы, конечно, нет…

Мальчик сбился и покраснел.

– Ладно, ладно, не смущайся, – засмеялась Паляндра, – считай, что комплимент засчитан.

– Я читал книжки. Много, – продолжил Севка откашлявшись – и везде одно и то же. Перун – свет и справедливость, а Кощей – смерть и злость. Но вы… Мы вот на вас посмотрели, битвы все эти и вообще… Вы же одинаковые!

Паляндра опять приподняла одну бровь. Севка опять смутился.

– Ну… Я хотел сказать, что вы даже лучше, – прошептал Севка.

– Да ладно, – махнула рукой Паляндра. – Одинаковые мы, ты прав… Просто так получилось, что последнюю тысячу лет я провела в заточении…

– Тысячу лет? – ахнул Севка.

– Вообще-то даже больше, – отмахнулась Паляндра, – я неплохо сохранилась. Так вот – историю пишут победители. Перун на троне, Кощей в цепях – и в результате Перун хороший, а Кощей плохой. Все просто.

– А сейчас? – спросил Севка.

– А сейчас у нас равновесие, – оскалилась Паляндра, – и стоит его качнуть в мою сторону… Уж поверь мне, я отыграюсь…

Севка поверил. Антоха коротко кивнул, и мальчики побежали наверх. Рассказывать всем хорошие новости.

– Гад он! – заявил Мишка. – Надо дать ему по голове разок!.. Тоже мне, Перун нашелся!

Антон, который задумчиво рассматривал замысловатую тень на потолке коридора, промолчал. Зато отозвался Севка:

– Ты уже один раз пытался!

– Я тогда не знал, что я Бер! – возразил Мишка. – А теперь как рявкну! Мои беры… то есть медведи как сбегутся!..

Девочки, сидевшие рядком на подоконнике, как две курочки на насесте, угрюмо переглянулись, а Севка только головой помотал.

– Ты не веришь в моих беров?! – возмутился Мишка.

– Да верю, верю, – вздохнул Севка. – Только они даже не пошевелятся…

Мишка даже побагровел от такого наглого заявления, и Севка поторопился объяснить.

– Просто они снаружи, за пределами школы, в застывшем времени они нас не услышат.

Все уставились на Севку.

– Почему в застывшем времени? – спросила Маша.

– А что? – удивился он. – Вы сами еще не догадались? Часы на мобильниках остановились, за окнами – непрерывная ночь… Для всех, кроме нас, время остановилось!

Подумал и, ради объективности, добавил:

– Возможно, для нас оно идет в миллионы раз медленнее, чем для остальных.

Все пригорюнились. Но тут неожиданно ожил Антоха.

– Мишка прав, – сказал он глухо, как будто даже и не выходя из задумчивости. – Тут нужна грубая сила.

– Но ведь беры… – попыталась встрять Маша, но Антон ее перебил.

– Без них разберемся. У нас есть Мишка, есть я, есть Лёля… Севка с Машкой тоже что-нибудь придумать могут. А главное – домовые… в смысле – кабинетные.

– Они маленькие, слабые! – тихо возразила Лёля. – Их просто затопчут…

Антоха вспомнил недавнее свое видение, усмехнулся, но рассказать друзьям о настоящих способностях домовых не успел – из темного угла раздался возмущенный голос директорского кабинетного:

– Мы не слабые! Мы просто на глаза не лезем. А если надо – мы ого-го!

Мини-директор вышел к центру коридора и гордо ударил себя в грудь. К нему начали подтягиваться и остальные кабинетные. У всех вид был воинственный и слегка оскорбленный.

– Скромные мы, – подхватил Столовой, – и терпеливые! Если можно не воевать, так и не воюем. Но когда воюем…

И Столовой повторил гордый жест товарища, хлопнув себя по пышному бюсту.

– А кто людей спокон веков по лесам прятал? – вступила в беседу маленькая Анна Павловна.

– А кто неприятелю глаза отводил? – зашумели остальные. – Кто еду беженцам в землянки таскал? Кто скот от мора в лесу берег?