У палача за пазухой - Кейт Ринка

определили в одноместную палату. Теперь была возможность вволю насытиться последствиями своей мести, которой сейчас хотелось подавиться. Потому что не рассчитал. Не подумал, даже не желал задумываться о том, какими последствиями это может обернуться для блондинки – для его блондинки. Он так настойчиво себя уговаривал, что ему плевать, и так внезапно осознал – насколько сильно ошибся. Словно ударили битой по голове. Так яростно хотел избавиться от этой девчонки, так опрометчиво и целенаправленно торопился, что не учел очевидных вещей. Да, черт, такую реакцию Влада следовало ожидать. Теперь собственная недальновидность ощутимо жгла где-то в районе груди.

Тихо выругавшись себе под нос, Глеб сменил позу и протёр губы пальцам. Какой же он подонок. Даже не старался быть хорошим, а Лиза всё равно что-то в нём увидела. Как и Юля когда-то. Разве это не стоило того, чтобы сделать паузу? Да только, мать твою, не нужны были ему какие-то новые чувства. К чертям бы их собачьим! Лучше сдохнуть сразу, чем кого-то снова полюбить. Именно из-за этой угрозы Лиза так сильно его бесила, просто до сбоя тормозов – он понял это только сейчас. Ведь ему не просто понравилось её трахать, ему хотелось продолжать это безумие, которое творилось только с ней. И это было бы куда лучше, чем ощущать себя придурком после произошедшего. И когда же всё успело так круто усложниться?

Внезапный шорох заставил замереть. Раздался тихий ноющий стон. А потом Глеб увидел, как Лиза открыла глаза. Ещё не замечая его в полутьме, она положила ладонь на лоб. Шумно сглотнула, вздохнула. Но когда попыталась сесть, наконец-то уперлась взглядом в его фигуру. Вздрогнула, замерла на пару секунд, а потом хрипло спросила:

– Что ты здесь делаешь?

А Глеб смотрел на её израненное лицо и ненавидел себя, потому что не предусмотрел этого. Да, он был способен на плохие, отвратительные поступки, но чтоб избить женщину – никогда. Он не распускал руки в этом плане, ни с кем. Мог затрахать до смерти, припугнуть, заставить подчиниться, похитить, в конце концов, сломать жизнь – как показывает практика. Но чтоб ударить, да ещё по лицу…

– Зашёл проведать.

– У меня всё плохо, так что радуйся. Что-то ещё? – сказала она, потянувшись к стакану, который стоял на тумбочке.

Она злилась. Наверняка обижена. А может ещё разочарована. И именно его винит в случившемся. Да, он заслужил, не поспоришь.

– Я должен был это предвидеть.

Она скользнула по нему взглядом, посмотрела в свой пустой стакан и отставила тот обратно на тумбочку. А потом улеглась на подушку и попыталась от него отвернуться, будто хотела спрятать изуродованную часть лица.

– Это уже не важно. Уходи.

Оказывается, непросто осознавать – иногда должны случиться страшные вещи, чтобы ты, сука, что-то понял. Что, например, ему не нужно было её отпускать, вообще никак. И что её безразличие и разочарование – теперь колют, как кинжалы со смертоносным ядом, обещая, что будет корчиться в припадках, когда останется один. Тяжело вздохнув, Глеб поднялся со стула и подошёл к Лизе. Когда включил ночник, она прищурилась и поспешила прикрыть глаза ладонью. Пришлось взять её руку и отвести в сторону, чтобы рассмотреть побои, эти темные мазки под глазами, эти уродливые, опухшие синяки и ссадины, даже на губе, и которые были не сродни тем, которые оставлял он на её прекрасном теле. Не сложно было представить, какая это боль, и уж точно не из того разряда, которую предпочитал он. Хорошо хоть, что этот ублюдок ничего ей не сломал.

– Нравится? – нагло спросила Лиза.

А он только сейчас понял, что задержал вдох.

– Нет.

– Странно, – ответила она и опустила глаза, по краям которых скатились две слезинки.

Вот только слез ему сейчас и не хватало, чтоб окончательно захлебнуться своим поганым сожалением.

– Ай, больно! – вдруг выпалила она, пытаясь выдернуть руку из его ладони и заставляя быстро разжать пальцы.

Чёрт, слишком сильно сжал, неосознанно. Да он как долбанный неуклюжий бегемот!

– Прости, – произнес как никогда искренне.

А чтобы сделать хоть что-то полезное, схватил её стакан и вышел из палаты. Или, может, ему просто нужна была передышка, хоть на пару минут, чтобы выдохнуть шквал собственных эмоций, пока те не порвали его по швам.

– Молодой человек, вы куда вышли? – зашипела на него медсестра, тучная дама в возрасте, которая тут же выскочила к нему из соседней палаты, будто ждала, затаившись там в темноте. – Я же сказала вам не шляться по коридору.

– Вода нужна, – попытался он оправдаться. – Где…

– Сейчас принесу, – буркнула та, выхватывая у него стакан.

– А бутылку с водой где-то можно достать? Или она у вас тут по талонам?

– В бутылке только с восьми утра в буфете. Или с собой приносить надо, – ответила та, наливая воду в стакан из своего чайника.

– Надеюсь, не кипяток?

– Нет! Вечером кипел, – ответила та, всовывая стакан ему обратно в руку. – Всё, иди. У тебя час остался.

Когда он вернулся в палату, Лиза уже сидела на краю кровати. Глеб подошёл к ней и подал стакан. А она посмотрела в него, затем подняла глаза к лицу и ответила:

– Когда я тебя о чём-то просила… ты меня проигнорировал. А сейчас сам приносишь мне этот дурацкий стакан воды. Ты издеваешься?

Ему пришлось воззвать к своей сдержанности, чтобы не запустить стакан в стену. Потому что злился, на себя в первую очередь. Да так сильно, что заколотило внутри.

– Глеб, что ты здесь делаешь?.. И не смей на меня орать, что назвала по имени, потому что сейчас мне уже плевать, как тебе удобно.

Он мог поспорить, что слышал, как заскрипели его туго сжатые зубы. Но подобная реакция оказалась лишней, потому что вдруг осознал – он готов ей уступать. Хочет называть по имени – хорошо, пусть.

Поставив стакан на тумбочку, он отошёл к окну. Желание курить уже казалось едва выносимым, даже мысли путались из-за нехватки никотина.

– Ты не закончил свою месть? – продолжила она. – Или зашёл спросить, что и кому я сказала? Так не переживай – ничего. Потому что не знаю на кого