Товарищ 'Чума' - lanpirot

class="p1">— Не должна, — заверила меня мамашка. — Местные не сильно-то с фашистами общаются. Только полицаи…

— А этих уродов и не жалко! — жестко произнес я. — Как бы так постараться, чтобы они со своими близкими не контачили?

— Так может это… партизан к диверсии подключить? — неожиданно подала здравую мысль девчушка. — Я мигом в отряд слетаю — дорога известная. Если узнают, что гарнизон в Тарасовке будет небоеспособен — обязательно подтянутся! Грех таким моментом не воспользоваться.

— А, пожалуй, неплохая мысль! — одобрил я. — Само главное, чтобы они распространение инфекции не допустили! И сами не вляпались!

— Я объясню, что и как делать, — подключилась Глафира Митрофановна.

— Отлично! — На рабочем столе рядом с микроскопом я заметил старенькие наручные часы на потертом кожаном ремешке и секундомер. Секундомер меня не заинтересовал, а вот от часов я бы не отказался. — Не одолжите часы? — спросил я мамашу. — С возвратом, пока собственными не разживусь.

Она скупо кивнула, и я тут же нацепил их на руку, предварительно послушав. Идут, родные! Я подкрутил головку завода, чтоб не остановились во время запланированной операции, и довольно поглядел на окружающих меня женщин.

— Мне пора. Прощаться не будем… И да, Акулина, — окликнул я девушку, в отряде никакой лишней информации обо мне! Ни слова! Ни кто я, ни где я… Можешь только сказать, что работал товарищ Чума, прибывший из самого Центра! И искать меня не надо, если что, я сам их найду. Поняла, товарищ Красавина? Ты — мой единственный связной! Всё, — я еще раз бросил взгляд на часы, — пора.

— А ты не хочешь попробовать активировать печать? — неожиданно поинтересовалась Глафира Митрофановна. — От глупых осечек еще никто не застрахован.

— А вдруг у меня потом силы не хватит для её наполнения? — резонно возразил я.

— Так активированную печать можно удерживать несколько часов, — разъяснила мне Глафира Митрофановна. — Ты в следующий раз нет спешил бы, хлопчик, а «документацию» внимательно прочитал, — укоризненно добавила она. — Веда и лета для чего тебе матерью оставлены?

— Вот вернусь — обязательно почитаю, — скормил я мамашке обещание.

Но я и без её советов хотел этим заняться «на досуге». А разведку необходимо было провести уже сегодня, поки фрицы не хватились пропавших полицаев, и не повысили бдительность. А так, глядишь, и прокатит тихой сапой моя диверсия.

— Нако-вот, возьми, — тетка сняла с полки какую-то сморщенную, черную и уродливую хреновину, похожую на отрубленную в запястье человеческую руку, из каждого пальца которой торчала размохраченая и опаленная «пакля», и протянула мне.

— Чё это за вобла сушеная? — не дрогнув ни единым мускулом, принял я жуткую штуковину, заметив, как от омерзения передернула плечами Акулинка.

— Рука славы, — произнесла Глафира Митрофановна, уже не раз слышимый мною термин.

— И зачем мне сей… кх-м… предмет? — Я покрутил в руках отрубленную и мумифицированную часть руки человека.

— Артефакт это и свойства у него особенные[4], — пояснила мамашка, словно несмышленышу какому. — Пока горят фитили в пальцах — ни одно живое существо тебя заметить не сможет. Даже, если рядом будет. Это как морок, что мать на тебя накидывала. Только пользоваться им может любой простец. Такие артефакты любили заказывать ведьмам средневековые воры-домушники, ведь он не только скрывал преступника от чужих глаз, но еще и отпирал замки и усыплял хозяев.

— Серьезно? — С удивлением поглядел я сморщенную конечность.Ё-моё, да это ж прям Черная рука из детской страшилки, так вот ты какая…

— Нет, конечно, — добродушно рассмеялась Глафира Митрофановна, — байки всё это. Но от чужих глаз точно прикроет. Только поизносилась рука-то — надолго не хватит. Так что будь аккуратен. Спички-то есть, диверсант?

— Я похлопал себя по карманам — спичек, естественно, не оказалось.

— Держи, герой! — Мамашка достала из ящика письменного стола коробок. И протянула его мне.

— Переодеваться будешь, Рома? — наконец-то пискнула Акулинка, которая постепенно пришла в себя. — Я одежду полицая постирала. Она правда немного влажная еще…

— Спасибо, товарищ Красавина, — «официзно» произнес я. — Пиджак, пожалуй, накину… — продолжил я, засовывая мерзко похрустывающую руку сзади за ремень.

Ну, что, капитан Чумаков… Нет! Товарищ Чума к первой разведке боем готов! Пойду, надеру фрицам их розовые задницы!

За те два часа, что я провалялся в кустах, пиджачок убиенного Костыля полностью высох, поэтому я и переложил высушенную конечность мертвяка и спички в его карманы. Зажигать пальцы артефакта я не спешил, стараясь подобраться как можно ближе к Дому культуры, где находилась оккупантская кухня.

Не скажу, чтобы это было сложно. Но будь я в собственном теле, вышло бы куда как ловчее. Пару раз я чудом не попался на зубок каким-то деревенским шавкам, сидевших на цепи. Но, мне удавалось вовремя улизнуть, не поднимая переполох на всю деревню.

План Тарасовки, схематично набросанный мне на бумажке Акулинкой и Глафирой Митрофановной, я постоянно держал в голове. И, наконец-то, добрался до центра деревни. Ничего примечательного здесь не было, если только не брать в расчет большую свежеструганную виселицу, на которой раскачивались в назидание остальным обывателям казненные партизаны и злостные враги Рейха.

[1] Прозектор — специалист медучреждения (либо иной структуры, напр. судебной экспертизы), ведающий вскрытием трупов.

[2] Чашка Пе́три — прозрачный лабораторный сосуд в форме невысокого плоского цилиндра, закрываемого прозрачной крышкой подобной формы, но несколько большего диаметра. Применяется в микробиологи и химии. Изобретена в 1877 году ассистентом Роберта Коха Юлиусом Рихардом Петри.

[3] Нулевой пациент (англ. index case, patient zero) — первый заразившийся пациент в популяции эпидемиологического исследования.

[4] Согласно европейским легендам, свечи, сделанные из жира преступника, зажжённые и помещённые в Руку славы, выполняющую роль подсвечника, ранее принадлежавшую тому же человеку, сделают неподвижными всех, кто увидит свет этих свечей; потушены такие свечи якобы могут быть только с помощью молока. В других легендах в качестве фитилей используются волосы покойника, а свечи в Руке славы якобы будут освещать путь только тому, кто держит Руку с ними. Руке славы также приписывалась способность отпирать любую дверь.

Глава 19

Меня перекосило от злобы, когда я увидел молодую девушку-подростка, её малолетнего брата и родителей, повешенных рядом. Те самые Голубевы, вспомнил я свои первые минуты пребывания