Сны Землян - Дмитрий Савчатов

— Да ладно брось, — отмахнулся Заур. — Когда посудина крена словила, я сразу понял, что падаем. Хорошо у койки ремни были, а сама она к полу привинчена. Остальные как?

— Женьку оцарапало слегка, Васек в шоке. А Аба…

— Про него я ничего не хочу знать. Ваня, будь начеку с этим типом.

— Он свой. Бестолочь, но свой.

— Он-то да, но вот кто за ним стоит…

— Того уже нет.

— Пока нет.

Заур расцепил все путы и сел на койке. Выглядел он все еще паршиво. Бледный, с крупными каплями пота на лбу, вздрагивающими руками… Из-под бинтов на груди и плечах кое-где выступила кровь. Хоть он и крепился, но, судя по всему, падение далось ему тяжело.

Он встал на ноги и, опираясь на интерьер больничной каюты, доковылял до уборной.

— Я считаю, что тебе и команде лучше в вертолете остаться, — нерешительно и оттого немного озлясь на себя проговорил Вавилов. — Тебе-то уж точно лучше тут отлежаться. А ребята присмотрят за вертолетом. Если хочешь, Васька с тобой посидит.

— Нет, не нужно. Бинты бы сменить, да. Но сиделка мне не нужна.

С протяжным, сдавленным стоном он улегся на свое место и после долгим, испытывающим взглядом посмотрел на Вавилова.

— Ну, а ты пойдешь с Гольштейном.

— Угу.

— Смотри, Ваня, я тебя предупредил. Будь начеку. Не дай шайтану одурачить себя.

Они пожали руки и Вавилов вышел чуть более встревоженным, чем входил.

За его отсутствие Аба успел связаться с диспетчерской аэропорта Гизы, наорал там еще на кого-то, отменил спасательную операцию в их честь и добился того, что б инцидент с падением вертолета замяли. Напирал он главным образом на то, что они не упали вовсе, а так, совершили жесткую внеплановую посадку и все, что им сейчас требовалось от местных властей — не лезть к ним и дать немного времени.

— Сколько немного? — слегка нахмурившись уточнил Вавилов. — Ты ж и сам не знаешь сколько часов потребуется, что б пирамиду обшарить.

— Да сколько угодно! — хмыкнул Аба, попутно скидывая арктический комбинезон. — Хоть день, хоть два, хоть неделю. Тут, Ваня, мякотка в том, что не они нас ограничивают, а Верховный. Сколько он даст нам времени, пока воскреснет… Ты так и собираешься по пустыне расхаживать? Во всем зимнем? Пойдем, переоденемся слегка.

И они, в потных тельниках цвета хаки, прошествовали в каюту Абы, где у того имелся скромный гардероб.

Выбирать, правда, особо не из чего было. Форменные сорочки с коротким рукавом, вензелями на вороте и манжетах, темно-синие брюки… И все и везде мало и тесно.

— Эйн момент! — Утешил неподходящего под одежду Вавилова Аба, взял с полки какой-то паровой утюжок и, как фокусник с волшебной палочкой, заплясал с ним вокруг товарища. — Эйн!.. Цвейн!.. Дрейн!

И, о чудо! ворот стал свободней, натянутые на груди и животе пуговицы ослабли, а полы брюк отросли до нужной длинны. Передовые технологии, не иначе. Но Вавилов, критически осмотрев себя со всех сторон, сделал вид, что не удивлен и таким манером чуть ли не каждый день себе одежду подгонял.

— А ботинок у тебя подходящих не найдется? — спросил он, глядя на то, как Аба сменял свои толстостопые зимние, на что-то элегантно-летнее.

— Нет. Точнее есть, но растянуть их подростником не получится. У тебя ж лапа как у медведя.

Распоряжение остаться в вертолете команда восприняла с воодушевлением.

— Вертолет пока починим, — не скрывая улыбки на расцарапанном лице, ответил инициативой Скворцов. — Да и не выношу я жары и пыли. А тут хорошо, прохладно.

И, действительно, климатизация уже во всю шпарила прохладой, что указывало, в целом, на незначительный характер повреждений машины.

— Да и за Зауром уход нужен, — поддакнул оправившийся от шока Васька. — Пойду и впрямь ему перевязку сделаю.

— Да, еще кое-что! — Обернулся уже на пороге Вавилов, — Выкатите-ка три-четыре бочки с порошком на улицу. Мало ли, вдруг пригодятся.

Едва он отпер двери на трап, как в лицо пахнуло горячим сухим воздухом. Зажмурившись, он прикрыл ладонью глаза, свободой рукой достал из нагрудного кармашка солнцезащитные очки и, нацепив их, осмотрелся.

На всю широту взгляда распростерлось море, громадное бледно голубое море с наносами золотого песка, в один из гребней которого, собственно, и угодил их корабль. Невдалеке от места посадки, чуть ниже и правее виднелось искусственно плато, огороженное со всех сторон прозрачными щитами. Еще дальше, километрах в двух-трех, над сыпучими барханами возвышались пирамиды Гизы. Но им было не туда, а как раз к той, полупрозрачной голубоватой площадке, где начинался вход в реликты Хосе-Франсе. А идти пусть было и недалеко, но зато топко.

Нахлобучив фуражки с кокардами подразделения Верховного, Вавилов и Гольштейн спустились по выдвижной лесенке и устремились по дюнам к окончательной цели.

Выбрались они на площадку под удивленные взгляды туристов, что ожидали тут своей очереди на экскурсию. Все, конечно же, видели падение вертолета и теперь пребывали в некотором недоумении, что два высокопоставленных пилота (так, по крайней мере, они выглядели в своей форме) тоже решили совершить спуск к таинственным пирамидам пришельцев. Под их взглядами Вавилов чувствовал себе неловко и старался смотреть в пол, но Аба же напротив нагло ухмылялся и крутил головой.

— О! — Указал он рукой на ларек с турникетом, — нам туда, пошли.

Они пересекли обширную площадку и, не останавливаясь в хвосте живой очереди, прямо прошествовали к входу.

— Уважаемый! — Обратился Аба по-арабски к замотанному во все белое привратнику. — Я сто восемьдесят второй смотритель Верховного, вон с того жестко севшего вертолета, — тут он вальяжно развернул перед взором слегка опешившего служителя свое удостоверение, — это пилот первого ранга Жан Трюдо. Наш транспорт будут ремонтировать часа четыре и мы хотели бы воспользоваться оказией и спуститься к пирамидам пришельцев в которых ни я, ни мой друг никогда небыли. Это можно устроить?

Польщенный безупречным арабским Абы (и это без помощи мозгошина!) привратник расплылся в широченной улыбке, распахнул пред высокими гостями турникет и широким жестом предложил входить, чем вызвал волну негодования всей прочей ожидающей на солнцепеке публики.

— Скажи, — вполголоса мурлыкнул Аба, когда они проходили мимо служащего, — нам можно ходить везде?

— Экскурсии вообще-то проводятся организованными группами, под руководством гида, — сконфузившись промямлил тот, но тут же скороговоркой добавил, — однако вам, таким дорогим и почтенны гостям я определю нашего самого лучшего гида! Одну минутку.

Он приложил два пальца левой руки к виску, на несколько секунд затих, очевидно, связываясь с кем-то по мозгошину и, наконец, вернувшись, известил:

— Вас уже ждут на первом этаже у лифта! Всего доброго, — и он