Птицы небесные - Вера Ветковская

Но беззаботную стрекозу она совсем не напоминала. Осунулась, помрачнела, все чаще впадала в молчаливую тоску. Ее замучили сомнения, раскаяние, угрызения совести. Никогда еще она не испытывала таких страданий.

— Саша, — сказала мужу Наташа, ухватив его за рукав в прихожей. Обычно он уходил из дому, когда все еще спали. — Помоги мне.

— Тебе или кому-то? — догадливо прищурился Саша.

— Мне. У Москалева раскололась раковина в ванной. Они уже полгода живут с подставленным под нее ведром.

— Боже, — возвел очи горе Саша. — Москалев, народный артист, звезда экрана! И что, он не может купить раковину? Пусть выступит по телевизору и скажет об этом всему бывшему Советскому Союзу — зрители пришлют ему миллион раковин.

— Саша, не шути. Это надо сделать срочно. И конечно, бесплатно, — предупредила Наташа.

Саша покрутил головой.

— Бесплатно — это так непривычно, — изрек он, — ну пусть хоть твоя тощая Галька даст мне потискать ее в ванной.

Через день Галя сказала ей в театре:

— Слушай, до чего хорош твой мужик! В одну секунду сменил мне раковину, денег не взял — еле за стол его усадила. Интересный мужик, веселый. Ты не обижайся, он сказал, что завтра придет все сменить нам в сан, извини, узле.

— Господь с тобой, я рада, что Сашка так к вам отнесся, — ответила Наташа.

— Не к нам, а ко мне. Москалев сидел на худсовете. Ты не ревнуешь?

— Скажешь тоже, — искренне отмахнулась Наташа.

Вечером, когда заявился Саша и ушла к своим Анна Алексеевна, Наташа сказала мужу:

— Спасибо тебе, что так отнесся к моей просьбе… Ведь Москалев — мой благодетель, я этого в жизни не забуду. А Галка — моя подруга.

— Знаешь, она не такая тощая, как мне казалось прежде, — небрежно отозвался Саша, — тоненькая, но гладенькая такая кобылка… Я ей поставлю шикарный унитаз и шикарную раковину на кухню. И еще набор подарю, если не возражаешь. Коврики для туалета и ванной, очень модные. И тебе бы подарил, но для этой квартиры жалко. Вот купим другую… — мечтательно закончил Саша.

Весь вечер Саша тетешкался с Ветой, но Наташе казалось, что мыслями он далеко.

— Слушай, — спросил он, когда Наташа уже была в постели, — а как она с этим старцем?

— Кто? — не поняла Наташа.

— Галя твоя, — смущенно сказал Саша.

— С каким еще старцем?

— Да с Москалевым твоим.

Наташа поднялась на локте и щелкнула мужа по лбу:

— Не смей говорить так о нем. Наши актеры рассказывают, что когда Петр Владимиревич отдыхает в Мисхоре, то доплывает чуть ли не до самой Турции.

— Не знаю, до чего он доплывает, но по сравнению с Галей он Мафусаил. Иначе бы у нее не горели глаза, как у всякой голодной до мужчин бабы.

Наташа рассмеялась:

— Не забывай, Галина — актриса. Она включила в розетку глаза, чтобы сделать тебе, глупому, приятное. Чтоб ты думал, будто это от тебя у нее горят глаза. Она хотела расплатиться за унитаз.

— Ты думаешь? — обиженно произнес Саша.

Лева Комаров преследовал главного режиссера, как женщина, которая во что бы то ни стало хочет женить на себе мужчину. Он мечтал сам выступить в качестве режиссера. Главный не сомневался в способностях Левы: он видел его «Трактирщицу» Гольдони, поставленную в народном театре при Доме культуры. Это была блестящая работа, и актеры из самодеятельности работали у Левы как профессионалы.

— Чего ты хочешь? — наконец сдался главный.

— «Собаку на сене», — ответствовал Лева.

— Ну да, ну да, — кивнул главный, — и сам к тому же метишь на Теодоро?

— А кто, кроме меня, гениально сыграет Теодоро? — в свою очередь удивился Лева, не обремененный излишней скромностью.

— Дерзай, — махнул рукой главный.

…На распределении ролей Наташа сидела, тихо страдая. Она уже догадывалась, что Диану дадут Гале, а между тем это была ее, Наташина, роль, о которой она мечтала еще в училище. Так все и вышло. Галя получила роль графини, а Наташа — ее служанки, Марселы.

Уже в застольном периоде выяснилось, что Галина не годится на эту роль. Развели первый акт по мизансценам, и началась настоящая работа.

— Коллеги, — сказал Лева, — мы похерим мысли о социальном неравенстве. Галя, это борьба полов, сражение двух мощных интеллектов. Игра должна быть насыщена юмором. Ты играешь бабу, которая играет графиню. На самом деле эта девчонка — авантюристка, такой же страстный игрок и шутник, как Теодоро.

Но роль у Галины не пошла.

— Засунь в задницу свой титул и свое врожденное благородство, — орал Лева, — играй, насмехайся над мужчиной, покажи мне настоящую женщину во всем ее ослепительном блеске! Галька, у тебя руки-ноги деревянные, задница и та деревянная! Соблазняй меня, черт возьми, чтобы я захотел поиметь тебя прямо на паркете, как простую девку!

Но у Гали ничего такого не получалось. Она упорно страдала, как графиня, и добросовестно проливала слезы, оплакивая свое графское достоинство.

— Стоп! — измучившись с нею, сказал Лева и вдруг нацелил острый взгляд на Наташу Марселу. С минуту он молчал и вдруг властно бросил: — Наташка! Текст знаешь?

— Знаю, — опасливо оглянувшись на Галю, пролепетала Наташа.

— Прыгай ко мне.

Наташа неподвижно сидела в первом ряду.

— Кому говорю, дуй ко мне на сцену! Начнем отсюда: «Меня одна моя подруга…»

— «…боясь не справиться сама, просила черновик письма любовного составить, — взлетая по ступенькам на сцену, продолжила Наташа и, останавливаясь перед Левой-Теодоро, состроила нарочито брезгливую гримасу. — Плоха услуга, — продолжала она, — я ровно ничего в делах любви не понимаю… А вы напишете, — ехидно, с вызовом бросила она Теодоро, — я знаю, гораздо лучше моего…»

Она неслась на крыльях этого стремительного диалога, чувствуя партнера с таким духовным наслаждением, которого еще ни разу не испытывала на сцене, и в то же время слышала, как в зале, где сидела часть труппы, занятая в спектакле, воцарилась восхищенная тишина. Глаза у нее горели, щеки разрумянились, ей казалось, складки юбки, в которой она репетировала, раздувает ветер, вихрь, несущий ее в объятия Теодоро.

— Стоп, — тихо сказал Лева. И обернулся к Гале: — Вот что нужно было делать. Надо же, — громко изумился он, — ты в жизни, Галька, такая зараза, извините, Петр Владимирович, — поклонился он в полутемный зал Москалеву, — а на сцене паинька. Так. Поскольку я тут сейчас главный, мне и карты в руки. Наташка будет играть Диану.

Наташа беспомощно оглянулась на Галю и поежилась. Она ожидала взрыва. Но Галя вдруг молвила:

— Правильно. Я тебе об этом, Лева, еще на читке хотела сказать. Это не моя роль. Возьми мою тетрадку, Наташа, тут кое-что уже размечено, тебе пригодится…

— Я знаю текст наизусть, — смущенно сказала Наташа.