Тени за городом - Александр Александрович Тамоников

кивнул и выдвинулся вперед. С ним пошел и Рябов. Это был передовой дозор, как оно и полагается, когда отряд идет в боевом порядке. Основную часть отряда составляли Дубко, Соловей и Гаврила Титыч. Терко должен был выполнять обязанности арьергардного дозорного. Тронулись.

– Старайтесь ступать за мной след в след, – сказал Федор, обращаясь к Рябову. – А то ухнете в снег по самую шею. А снег-то напополам с талой водой. Неприятное это дело – вымокнуть в талой воде. Просушиться-то негде.

Дорогу Федор выбирал сноровисто и умело, так, что Рябов только диву давался, хотя и сам он был ходок опытный: по каким только дорогам ему не доводилось ходить! Но, сдается, в таежных путешествиях Федор был опытнее Рябова – даром что ему, Федору, было от силы двадцать два года. Он каким-то чутьем ощущал, в каком месте снег не успел еще растаять и куда, следовательно, можно ступать без боязни провалиться в бездонный сугроб. А что касаемо промоин, таившихся под снегом, то Федор, казалось, видел сквозь толщу смешанного с весенним ледком снега и ни разу не ступил в такое опасное место.

Рябову только и оставалось, что идти следом за Федором. И еще удивляться умению Федора безошибочно находить верный путь. «Великое дело – потомственный таежник! – с уважением думал Рябов. – Они все здесь, как таежные звери – чуют верную дорогу инстинктивно. Наверно, из этого парня получился бы хороший спецназовец…»

Остальные двигались следом за авангардом. Никто ничего не говорил, как оно обычно и бывает, когда у всех имеется четкая и ясная цель. В данном случае цель была ясна: добраться до заимки в Кедровом логе до наступления темноты и не встретить никого в пути. Так о чем и говорить, если цель была понятна?

Так шли долго – никак не меньше часа. Неожиданно Федор остановился. Остановился и Рябов. Дальше идти было нельзя. Тропинку преграждала широкая промоина с водой, смешанной с талым снегом и тяжелыми, пропитанными влагой льдинами разных размеров.

– Вот, – исчерпывающе пояснил Федор.

В самом деле, больше говорить смысла не было, все было понятно и без слов. Перешагнуть промоину было невозможно, ее ширина была метров десять, если не больше, перейти вброд – дело тоже сомнительное. Вымокнешь с головы до ног, а вот он, вечер, и уже ощутимо повеяло ночным весенним морозцем.

– Тронулась талая водичка, – сказал Гаврила Титыч. – Промыла себе путь. Весна, однако!

– А может, преодолеем ее вброд? – почесал затылок Дубко.

Федор достал из чехла нож и быстрыми умелыми движениями вырезал в ближнем черемуховом кусте длинную палку. С этой палкой он подошел к промоине и измерил ее глубину.

– Метра полтора, если не больше, – сказал он. – И откуда только взялась такая ямища? Помнится, прошлым летом ее здесь не было.

– Ну так осенние дожди, – сказал Гаврила Титыч. – Ты же помнишь, какие сильные дожди лили прошлой осенью? Вот они и промыли яму. Ну а зимой ее завалило снегом, теперь снег начал таять, и вот тебе преграда.

– Так что же делать? – озадаченно спросил Дубко.

– Идти в обход, – сказал Гаврила Титыч. – Что же еще остается?

– Ну так пойдем, – решительно произнес Дубко. – Потому что время дорого. Мало у нас времени…

Идти в обход оказалось труднее, чем двигаться по тропинке. Даже Федор несколько раз проваливался в мокрый рыхлый снег едва ли не по самую шею. Не раз окунались в раскисшую снежную кашу и все четверо спецназовцев. Плюс скрытые под снегом скользкие камни, о которые запросто можно было сломать ногу. Лишь Гаврила Титыч каким-то чудом, а может, благодаря своему житейскому и таежному опыту провалился только однажды, да и то лишь по пояс.

Обходили промоину недолго, какие-то полчаса. Ног никто не сломал, но за эти полчаса все устали так, будто брели по снегу полдня. И это спецназовцы, которые были людьми тренированными, а потому и выносливыми, так что могли без остановки идти день напролет по какой угодно дороге. Но оказалось, что весенняя тайга – это не какая угодно дорога, это особая дорога. Дорога особо повышенной сложности, если выражаться казенным штилем.

– Все, мы опять на дороге! – возвестил Федор. – Обошли мы эту проклятую яму!

– Уж какая это радость, что и не передать! – выдохнул Степан Терко. – В жизни я так не радовался! Фу-х!

– Вы как? – Дубко глянул на старика.

– Так же, как и вы, – спокойно ответил Гаврила Титыч.

– Вот и хорошо, – сказал Дубко. – Значит, пять минут отдыхаем – и топаем дальше. Сколько еще пути осталось до заимки?

– Примерно десять километров, – ответил Федор. – Это если не сворачивать с тропинки. А если свернуть…

– Молодой человек, не говорите здесь всякие ужасы! – комично замахал руками Терко. – Зачем нам сворачивать? Будем пользоваться житейским правилом, которое гласит: по гладкой и прямой дороге идти лучше, чем по неровной и кривой. Ну, разве это не мудрое правило?

Через пять минут все тронулись дальше. Шли в прежнем порядке: авангард, он же разведка, основная группа, арьергард, который также выполнял обязанности разведки. Кто его знает: а вдруг кто-то пустился за спецназовским отрядом вслед? Такое вполне могло быть, потому что, похоже, на заимке помимо одураченных людей обосновались и другие люди. И скорее всего, это были хорошо обученные и специально подготовленные люди. Диверсанты, террористы, разведчики… И если оно так, то свое дело они знали и вполне могли предвидеть, что к их логову приближается советский спецназ – тем более что они уже наверняка знали, что спецназовский отряд прибыл в город. Ну а если знали, то вполне могли задуматься о том, какими же путями спецназовцы подбираются к их логову, и устроить засаду.

Да и те, кто ушел минувшей ночью из поселка, тоже были людьми опытными, умеющими держать в руках оружие, и наверняка еще помнили, как они воевали в волынских лесах и болотах. Там, должно быть, они тоже устраивали и засады, и погони…

Эта мысль не давала покоя Дубко. Не надо было сейчас его малочисленному отряду никаких засад. Конечно, вчетвером они могли отбиться от противника – дело было, в общем-то, нехитрое. Но с ними были два мирных человека. Два проводника, которых они просили показать им дорогу к заимке. А значит, они несли полную ответственность за них.

– А что, отец? – спросил он у Гаврилы Титыча. – Не может такого быть, чтобы сейчас по этой же самой тропинке шел еще кто-нибудь помимо нас? Хоть навстречу нам, хоть вслед?

Старик ответил не сразу, вначале он посмотрел на Дубко, затем окинул взглядом окрестную тайгу, для чего-то посмотрел на небо,