Обновление статуса - Аннабет Альберт

class="p1">Ни мама Эдриана, ни родители Дерона не спешили никуда уходить из палаты, но Рэйчел пробормотала согласие. Она остановилась перед Ноа и Эдрианом.

— Бедный Ноа. Мы совершенно тебя напугали?

«Да. Очень сильно». Он покачал головой.

— Поздравляю с прибавлением, — произнёс он, обращаясь по большей части ко всей палате. Ноа всё ещё мог заставить себя проявить вежливость, хоть и говорил немного как деревянный ведущий новостей, читающий со шпаргалок.

— Вы, ребята, хотите чего-нибудь перекусить? — спросила Рэйчел.

— Следует ли нам оставлять мальчиков с твоей подругой так надолго? — произнёс Эван, спасая Ноа от необходимости придумывать оправдания. Он был достаточно милым, но Ноа мог сказать, что устал быть фактическим семейным старшим братом и, казалось, действительно не знал, что делать с неугомонной энергией Эдриана.

— Они, вероятно, умирают от желания увидеть фотографии малышки, — сказал Эдриан, — увидимся на рождественском ужине.

— Если повезёт, Эмили выпишут завтра ближе к вечеру. Мы освободим ей место на диване, чтобы она могла отдохнуть, но вся семья сможет быть вместе. Разве это будет не чудесно?

Рэйчел обняла Эдриана так крепко, что Ноа не расслышал его сдавленный ответ.

«Чудесно. Семья. Вместе». Эти слова стучали в голове Ноа, пока они, теперь уже намного медленнее, шли назад к паркингу.

— Разве она не замечательная? — спросил Эдриан, его дыхание выходило белым паром на морозном вечернем воздухе.

Ноа не знал, говорил ли он о малышке или о своей сестре, но всё равно кивнул.

— Да.

— Ты…

Эдриан затих, но мышцы на спине Ноа напряглись. Он знал, какой приближается разговор.

— Думаешь, собак нужно будет выгулять?

Голос Ноа неустойчиво дрожал. Дерьмо.

— Да, наверное, — рассеянно произнёс Эдриан. — Ноа? Ты когда-нибудь думал о детях?

Мягкость в его голосе ударила Ноа как кулак в солнечное сплетение.

— Нет.

На этот раз голос Ноа остался твёрдым.

— Никогда?

В голосе Эдриана послышались нотки жалости. Боже, Эдриан убивал его с каждым звуком.

— Я скрытый гей в одном из самых консервативных университетов во всех Штатах, в одном из самых радикальных округов страны…

— Но, может быть, ты будешь таким не всегда.

Ох. Вот оно. Надежда, которую он слышал в голосе Эдриана по телефону.

Ноа остановился у потрёпанного «Бронко» рядом со знаком «Уровень 3С». Его ноги приросли к земле, от осознания этого фарса, мужчина был не в силах сделать ещё один шаг. Он безнадёжно влюбился в парня, которому собирался разбить сердце, и говорил себе, что не будет никакого вреда, если они продолжат встречаться на праздниках. Зовите это дружбой. Зовите это мимолётным увлечением. Зовите это «праздничный бой-френд». Что бы это ни было, оно пробирало Ноа до костей, потрошило каждый одинокий дюйм его души. Делало жадным и непростительно жестоким к кому-то, кто заслуживал намного большего.

Ему нужно было перестать притворяться. Сейчас. Сегодня.

— Я закончил книгу, — сказал он.

— Я знаю… Ты писал мне, помнишь?

На лбу Эдриана появились морщинки.

— Председатель моей кафедры уже посмотрел её. Он говорит, что сейчас заседание комитета по контрактам только формальность.

— Оу, — с этим маленьким словом весь свет исчез с лица Эдриана. — Поздравляю.

Полагаю, ты рад?

Рад? Ноа чувствовал много эмоций, но радость совершенно не была одной из них.

— Я работал для этого с восемнадцати лет.

— Да, но ты уверен, что по-прежнему хочешь эту работу? — спросил Эдриан. — Ты не обязан соглашаться. Или можешь согласиться, но найти где-нибудь другую работу как можно быстрее. Ты похож на парня, которого привезли в хоспис, а не на кого-то, кто только что узнал замечательные новости о работе. У тебя есть варианты.

Ох, Эдриан. Так полон надежды и хороших идей. Ноа зажал свои губы зубами, потянув потрескавшуюся кожу. Он почувствовал металлический привкус крови, но ему было плевать.

— Это всё, чего я когда-либо хотел. Я смогу…

— Чушь, — Эдриан пнул колесо машины. — Это всё, что ты позволяешь себе хотеть. Но ты хочешь большего. Я знаю. И ты можешь получить…

— Как?

Ноа прислонился к бетонной опоре, зажмурив глаза.

— Нигде не сказано, что ты не можешь получить этот контракт и что-нибудь ещё. Кого-нибудь ещё. И конечно, может быть, это будет на большом расстоянии и тайно, но ты не будешь прятаться следующие сорок лет.

— Это была бы ложь. И такой секрет убил бы меня. Я каждый день боялся бы, что меня раскроют. Я уже давно решил, что никогда не буду так жить.

— И ничего не изменилось? Ничего?

Эдриан расхаживал перед ним с маской боли на лице. Ноа снова быстро зажмурил глаза.

— Ты заслуживаешь большего.

— Ты чертовски прав.

Ну что же. Он не ожидал, что Эдриан будет таким решительным.

Парень не ждал, пока Ноа ответит, прежде чем продолжить дальше.

— Мы оба заслуживаем. А ты выбираешь не позволять себе получить это. Может быть, ты так долго изучал камни, что сам превратился в один из них. Ноа, как ты можешь ничего не чувствовать?

— Я чувствую.

Его голос был едва слышным хрипом, но, казалось, раздался эхом по похожему на пещеру пространству.

— Докажи.

— Я люблю тебя.

Вот. Он сказал это, ужасная эмоция грозила лишить его последнего воздуха. Не чувствовал? Ноа чувствовал всё.

— Я тоже люблю тебя.

Конечно, он любил его. Эдриан был достаточно смелым, чтобы назвать это чувство, тем, кто заканчивал каждый разговор по телефону словами: «Люблю тебя!». Эдриан был достаточно смелым, чтобы бороться за это, прямо здесь, на этой холодной парковке.

— Я знаю тебя месяц. Я люблю тебя, и что я должен с этим делать? Перестроить всю свою жизнь? Как я совмещу любовь к тебе с тем, что всегда выбирал?

Внутри у Ноа рекой чувств всё истекало кровью, он вовсе не был каменным, хоть и старался создать такую видимость.

— Ты начал выбирать нечто другое. Если ты любишь меня, то не делай этого. Не отталкивай меня.

Эдриан схватил Ноа за руку.

Тот тяжело сглотнул. До этого мгновения он не понимал, что отталкивает Эдриана.

Мужчина знал только то, что Эдриан заслуживал от него правды, что он не мог притворяться, что у них будет совместная весна или что-либо ещё. Это был спор. Ссора. Посмотрите на него, устроил сцену разрыва в общественном месте, с повышенными голосами и озлобленными словами. У него кружилась голова.

— Ты пытаешься заставить меня быть тем, кто скажет эти слова, верно? — Эдриан покачал головой, от него волнами исходило отвращение. Он уронил руку держащую Ноа. — Поздравляю. Это сработало.

Глава 17

Кожа Эдриана казалась такой же сырой и холодной, как эта глупая парковка. Зимний