Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А - Альфред Ван Вогт

— О, Риггз! — произнес он.

Тот повернулся, как ни в чем не бывало, — удивительное хладнокровие!

— А я как раз любуюсь вещичками тольтекского прикладного искусства. Очень интересно.

Странное он выбрал время, чтобы любоваться искусством. Стивенс произнес:

— Риггз… Тезла, ты еще можешь спасти свою жизнь. Победить ты уже не в силах. Сдавайся!

Последовало долгое молчание. Коротышка повернулся и посмотрел на него в упор.

— Стивенс, — гаркнул он, — ты и я, мы можем править миром!

— Но не без Большого дома. Отключи этот элемент!

— Нам не нужен дом, ты что, не понимаешь? У нас есть космический корабль. От робота мы получим всю необходимую информацию. Когда у нас никого не будет на пути, ему придется…

Слабый голубоватый свет заливал витрину. Стивенс пронзительно крикнул:

— Отключи его! Быстро!

— Теперь я потеряю руку, если сделаю это. Ты слышишь, Стивенс!

— Твоя рука или твоя жизнь! Торопись! У меня элемент 221. Он единственный в мире в своем роде. Если он соединится с элементом 167, чтобы…

Стивенс нажал на спусковой крючок, уже когда кинул капсулу прямо в Риггза. Игольчатый луч, который Риггз выпустил из своего оружия, проскочил рядом — Стивенс уклонился и побежал вверх по ступенькам.

Позади раздался оглушительный взрыв. Голубоватый дым пополз по лестнице.

— Мистра Лэннет, вы берете себе в законные мужья этого человека?

— Да. — Голос ее звучал уверенно…

Уже потом, в машине, она призналась Стивенсу:

— У меня было странное чувство. Ты понимаешь, ведь я впервые вышла замуж!

Стивенс ничего не ответил. Он думал о космическом корабле, который погребен под Большим домом. Вскоре он снова отправится в свое путешествие, которое так надолго задержалось. И у него мелькнула мысль, у него даже захватило от этого дыхание: а почему бы ему и Мистре не отправиться вместе?

— Лично я, — заметила Мистра как бы между прочим, — я хочу девочку. Конечно, и мальчик — это неплохо, но…

Стивенс вздохнул. Эти женщины с их проблемами. Перед ними огромный загадочный мир приключений, а они заняты проблемами деторождения. Когда они добрались до его дома, он внес ее сумки и уже открыл рот, чтобы обсудить возможность космического путешествия, но тут же закрыл его. Его мечта о приключениях растаяла в мягком свете ее глаз. В ее зеленых глазах было гораздо больше миров, чем во всей вселенной.

Немного позже, уже в кровати, когда их губы и тела слились, он отстранился от нее и спросил:

— Откуда ты знаешь, что у тебя будет ребенок?

— А почему, ты думаешь, я выбрала именно сегодняшний день для свадьбы? — спросила Мистра Стивенс. — Просто я вхожу сейчас в самый благоприятный для этого период. И ты знаешь…

— Что?

— Мы не оденемся и, если это возможно, не выйдем из кровати, пока я не забеременею. Материнство было будто заперто во мне столько веков, что я готова нарожать десяток детей. Может быть, — сказала она мечтательно, — я впервые смогу родить пять близнецов, и они все будут девочки.

— Три девочки и два мальчика, — сказал он и опять поймал ее губы. Их желание отвергало их бессмертие, и он понимал, что вечность может подождать.

Мир ноль-А

(перев. О. Чертолиной)

I

Все, кто живет в отеле, на период Игр должны в соответствии с правилами объединиться в группы защиты, формируемые на каждом этаже…

Госсейн угрюмо смотрел в полукруглое угловое окно своего номера. С тринадцатого этажа в этот погожий день Город был виден как на ладони. Город Машины, специально для нее возведенный. Внизу сверкала темной синевой река, легкий ветерок дробил поверхность воды живыми волнами. На ярком голубом небе четко рисовались силуэты невысоких горных пиков. А между горами и рекой располагались виллы, образуя широкие улицы. Их крыши яркими пятнами вспыхивали в зелени пальм и другой тропической растительности. Там и тут виднелись здания отелей и дома, назначение которых было трудно определить, глядя на них сверху. На вершине холма, на ровной большой площадке возвышалась сама Машина. Блестящей серебристой стрелой длиной в пять миль она стремительно взлетала к небу. Густой сад частично скрывал великолепный дворец президента, расположенный неподалеку от Машины, но Госсейн и не старался его разглядеть: его внимание было поглощено Машиной.

Она притягивала его ощутимо, как магнитом. Ее вид всколыхнул подавленное душевное состояние Госсейна и наполнил все его существо волнением. Наконец-то он получил возможность участвовать в Играх!

Теперь он сможет обеспечить свое будущее, если даже его ждет небольшая удача, а если он окажется в числе избранных, завоевавших высокие награды, он сможет отправиться на Венеру.

Он мечтал об этом долгие годы, но мечта сбылась только после ее смерти. «Да, — печально подумал Госсейн, за все нужно платить». Сколько ни предвкушал он этот день, ему и в голову не могло прийти, что ее не будет рядом. С самого начала они решили, что пройдут все испытания Игр вместе и начнут новую жизнь. И вот он остался один. Его больше не привлекали ни богатство, ни слава. Он хотел попасть на Венеру, потому что надеялся — там найдет забвение.

Стук в дверь прервал его размышления. Мальчик-коридорный поприветствовал Госсейна и сказал:

— Сэр, вам просили передать, что все уже собрались в зале.

Госсейн удивленно посмотрел на него:

— И что?

— Сэр, они должны создать группу защиты этого этажа.

— О! — воскликнул Госсейн. Как он мог забыть? Когда он услышал сообщение, прозвучавшее из всех громкоговорителей отеля, он подумал, что трудно представить себе ситуацию, когда в крупнейшем городе Земли, в Городе Машины, в течение месяца не будут действовать никакие законы, кроме тех, которые создадут для защиты людей сами участники Игр.

— Меня просили передать, — добавил мальчик, — что опоздавшие лишаются защиты на время Игр.

— Иду, иду, — с улыбкой ответил Госсейн. — Передай пославшим тебя, что я просто забыл. А тебе спасибо.

Он дал посыльному несколько монет, вернулся в комнату, задвинул пластиковые шторы на окнах, переключил видеофон на запись, запер дверь и вышел в коридор.

В просторном зале он сразу заметил знакомого — Нордега, владельца магазина в городе, где жил он сам. Госсейн кивнул ему и улыбнулся. Мужчина удивленно посмотрел на него, но не улыбнулся и не поздоровался. Это показалось Госсейну странным, но он тут же отвлекся, так как оказался в центре внимания всех присутствующих.