Мужчина из научной фантастики - Наталья Косухина

– Смотри, Нира, нарвешься на неприятности. Лично я не собираюсь в этом участвовать. С таким трудом сюда поступить и вылететь из-за твоих тараканов? Не хочу, – сказала, по-моему, вторая девушка.

Некоторое время в туалете стояла тишина, а потом раздался голос их подстрекательницы:

– Дело твое, но общаться с тобой я не буду.

– Как знаешь.

– Они все равно ничего не узнают.

Решив дольше не слушать столь захватывающий разговор, я решила выйти. Все равно все, что мне хотелось узнать, я узнала.

Открыв кабинку, я прошествовала к ошеломленным из-за моего появления девушкам.

– А вот тут ты не права. Если в ближайшее время что-то случится, то я исполню то, что обещала.

– А если это будем не мы? – пробормотала самая низенькая из них, пока я мыла руки.

– Что ж, тогда вам не повезло.

– Ты не посмеешь! – прошипела в тихой ярости Нира.

Включив кран для сушки рук, я твердо ответила:

– Еще как посмею. Ты же понимаешь, что с вами мы справимся, а рассказать вы никому не сможете. Тогда всплывет ваш некрасивый поступок. А он всплывет! Можете мне поверить!

И, направляясь к двери, с удовлетворением услышала тихие ругательства.

Будем надеяться, моих слов оказалось достаточно для того, чтобы их мозги встали на место.

После этого разговора на некоторое время наступило затишье, которое снова было прервано, но только другими девушками с гражданского отделения. Безусловно, более умными.

По чуть-чуть, по одной, ко мне и к Кире начали подходить различные представители женского пола и задавать интересные вопросы. Например:

«А как вы учитесь с таким количеством красавчиков?»

«Скажите, а вы не знаете, каких девушек предпочитает Линари Тинк?»

«А не знаете, Григорий Лесниченко свободен?»

И все в таком духе. Единственная девушка, которая вызвала у меня симпатию, была высокая стройная блондинка, очень эффектной внешности.

Она подошла, не мялась, как все, и спросила прямо:

– Познакомишь меня с Гари Витерманом?

Честно, я очень удивилась подобной просьбе. Посмотрев на угрюмую моську своего одногруппника, я перевела взгляд на стоящую передо мной красавицу и решила переспросить. Вдруг у меня слуховые галлюцинации?

– С Гари Витерманом?

– Да, он такой милашка!

Еще раз посмотрев на «милашку», я подумала, что любовь зла. Но послушно встала со скамейки и пошла ее знакомить. Конечно, многие девушки могли познакомиться сами, но с ракшами, если ты заранее не представлена, попытка практически всегда обречена на провал. Старая традиция их расы. И в связи с тем что ракши очень консервативны, они чаще всего соблюдают свои негласные законы.

Да и студентки просто робели. Фантастические мужчины с виду были не самыми доступными объектами.

Но, видимо, эта знала, что она хочет, и, как только знакомство произошло, начала планомерную осаду. А ребята, заметив такое дело, провели со мной воспитательную беседу на тему: «Не знакомить! Захотим – попросим сами!» После этого я использовала подобный разговор в качестве причины отказа страждущим мужского внимания.

Конечно, мужчины нашего отделения не были монахами все это время, и, несмотря на то что мы никуда не выезжали, они прекрасно находили развлечения и здесь. Кроме, конечно, ракшей. Бедняжкам от увольнительной до увольнительной приходилось трудно, хотя физические тренировки и сделали их нужду не столь острой.

Как одногруппникам удавалось определять девушек, которым, кроме секса, ничего было не нужно, для меня оставалось загадкой. Но кроме ребят, у которых имелись серьезные отношения, все ходили по бабам. Было и несколько ловеласов. В моей подгруппе – Григорий Лесниченко и Бари Гош. Но они не позволяли своим увлечениям сказываться на учебе, в отличие от остальных.

Видимо, предупреждению Ремарка вняли не все, и как-то вечером ко мне забежал Ориш Гетерман с двумя моими одногруппниками. Вид у них был взволнованный, даже безумный. Заметавшись по моему боксу на глазах у ошарашенной Киры, они начали что-то голосить.

– Молчать! – рявкнула я.

Все трое непрошеных гостей замерли.

– Рассказывайте. Но кто-то один!

Ребята переглянулись, и слово взял Ориш:

– Ремарк прознал о наших прогулах и безумствует.

– Вы что, опять пропускали занятия?! С ума сошли? У вас есть собственный рассудок?

– Давай ты потом прочитаешь нам мораль. Нужно срочно придумать причину, чтобы прогулы были по уважительной причине! – воскликнул Гетерман.

Я посмотрела на него и спросила:

– А почему вас не было на занятиях?

Все трое как-то сразу замялись.

– Все понятно, – и, повернувшись к Оришу, добавила: – От кого-то я и могла бы это ожидать, но от тебя…

– А что я, не мужчина?!

– Мужчина! А спасать ваши задницы буду я!

После чего, несмотря на их хмурые моськи, я начала думать, расхаживая взад-вперед по узкой прихожей, которая из-за этих амбалов стала еще меньше.

– Фиса, ты же врач, придумай что-нибудь, – подала голос Кира, а ребята синхронно закивали.

В этот момент у меня мелькнула мысль.

– Действительно, что это я? – задала я сама себе вопрос и, хищно посмотрев на одногруппников, добавила: – А ну-ка, пошли со мной!

И, отдав команду, я на всех парах понеслась в медицинский отсек. Открыв дверь и затащив туда ребят, я начала рыскать по полкам в поисках сыворотки.

Так! Это не то, это тоже не то и это не то. Ага!

– Снимайте штаны.

Одногруппники попятились и хором поинтересовались:

– Зачем это?!

– Затем, что я вам введу сыворотку с вирусом, который переносят редуктивные черви. Она вызывает недомогание – при этом невозможно посещать лекции первые пять дней. Все остальное время – по решению врача. Три дня вы уже израсходовали, поэтому придется терпеть. Вводится препарат в плечо, поэтому там будут искать в первую очередь. А попу уже тыщу лет никто не использует для уколов.

С подозрением покосившись на меня, ребята развернулись ко мне спиной и оголили филейную часть.

– А то, что препараты исчезли, не вызовет подозрений?

– С месяц назад один из моих коллег, который здесь учится, перевернул стеллаж, а учет мы еще не проводили, – сказала я и вколола вакцину всем троим.

– Советую побыстрее добраться до туалета. Симптомы не очень приятные. Но вы же мужчины! – проговорила я в спину спешно выходящим одногруппникам и улыбнулась.

Не скоро товарищам снова захочется прогулять лекции, и другим урок будет.

Наран Ремарк

– Я ни черта не понимаю в твоих медицинских терминах! Ты мне скажи просто: почему трое моих ребят ходят зеленые, не вылезают из туалета, их постоянно тошнит, а у одного даже появилась сыпь?! Они симулируют симптомы или нет?

– Я тебе уже говорил, что они заражены вирусом, который переносят редуктивные черви. Следов искусственной инъекции я не нашел. И симптомы у них настоящие, я бы даже сказал – выраженные в тяжелой форме. А сыпь – это аллергия.

– И где же они могли его подцепить?

– Вода, пища, женщины.

– Женщины?

– Они не болеют, но могут быть заражены. Женский геном быстро перебарывает вирус, тогда как мужскому на это нужно гораздо больше времени, что и вызывает симптомы.

– Все, все, я понял! А образцы вируса у тебя не пропадали?

– Сейчас это невозможно узнать из-за ЧП, которое недавно произошло. Помнишь?

В бессилии я стукнул кулаком по столу. Вот подсказывало мне чутье, что здесь не все так просто, а оно меня редко обманывает!

– Так, не порть мне мебель! Я вообще не понимаю, что ты бушуешь?

– Я знаю, что здесь не все так просто. Это явно Мельник.

– Ты просто на ней зациклен! Отстань от девчонки. Может, тебе расслабиться, а то ты…

– Не продолжай! Если тебе дорого твое здоровье!

– Вот об этом я и говорил. Послушай, даже если ребята и смогли обойти систему, то они молодцы. У тебя в группе есть еще вирусолог, он тоже мог помочь.

– Нет. Если у этих оболтусов что-то случается, то они всегда бегут к ней.

– Наран, они сами наказали себя сверх меры или их старшая группы наказала. Перестань рефлексировать и иди работать.

Резко поднявшись из-за стола, я вышел. Сам не могу понять, почему мне все это так не нравится. Единственное, что утешало, так это то, что в одной из моих групп точно прекрасный врач.

Феоктиста Мельник

Тот случай прогульщики запомнили надолго, и для остальной группы это тоже оказалось уроком. Тогда они как никогда почувствовали, что легко могут вылететь отсюда. Ремарк вообще являлся очень строгим преподавателем. Так говорили другие старшие группы, да я и сама так же считала.

А еще он был нашим куратором! Если, например, у Саймака я могла отмазать парней, прямо сказав: «Был у женщины», и тот относился к этому с пониманием, хоть потом и гонял ребят нещадно, то Ремарк мог простить только ДЕЙСТВИТЕЛЬНО уважительную причину. С ним было труднее всего.

Но, с другой стороны, в прошлом году я думала, что наш адмирал свалил на меня все свои обязанности, а сам ничего не делает. Теперь я переменила свое мнение. Нет, он, конечно, сплавил мне всю работу с группой, требовал с нас много, но и сам многое нам давал. Как теперь я начала догадываться, все решалось на совещаниях между преподавателями и, сопоставив кое-что, поняла: Ремарк сражался как лев, выбивая для нас самое лучшее.