Выстрел в прошлое - Николай Чергинец

Предстоял хлопотный день. Вся предварительная работа по созданию их имиджа была грамотно проведена: материалы прессы и телевидения оперативно, но ненавязчиво переданы в Тбилиси, где ожидали представительную международную комиссию по трубопроводу и готовились к ней. Купленные и внедренные агенты в оппозиционных и уголовных кругах намекали своим знакомым: «Едут подозрительные лица, надо их проверить», — и показывали бакинские публикации о Суворове. На каналах местного телевидения были в достаточном объеме показаны сюжеты с интервью возмущенного Богуслава Кочарова и сценой освобождения Суворова из СИЗО. Эффект отдаленного места действия психологически создавал более значительный образ из Марата, который вблизи мог быть принят за обыкновенного скандалиста, побившего в гостинице ментов. Издалека он воспринимался уже как идейный победитель спецслужб. Активная работа с оппозицией в Кюрдамире и Гяндже не была пустой тратой времени: контакты, которые не дали значимых результатов в Азербайджане, привели к тому, что у Боба и Марата было с собой несколько адресов политических активистов, которых по телефону предупредили об их приезде и даже рекомендовали привлечь к готовящимся акциям. Они создали себе репутацию решительно настроенных и опытных людей.

Первому позвонили Гие Метревели — журналисту из газеты «Свободная Грузия» и хорошему знакомому красавицы Гюльзар. Не успели они представиться, как услышали темпераментную грузинскую тираду:

— Вай, мы не ждали вас так быстро! Срочно в номер! — Позже оказалось, что это любимое его присловье по любому поводу, ставшее едва ли не кличкой. — Почему не предупредили, чтобы я вас встретил на вокзале? Где вы? Я немедленно еду! Гюльзар тоже с вами?

Усмехнувшись про себя, Боб ответил:

— Нет, эта бакинская роза пока в Гяндже. Мы вырвались вперед автопробега, как Остап Бендер, чтобы снять сливки.

— Покупаю фразу! — среагировал Гия.

— Дарю! — в тон ему отвечал Боб. — Мы в центре, можем встретиться прямо на Руставели.

— Через двадцать минут! — Прокричал в трубку Гия. — И не планируйте ничего на вечер, я вас отведу к замечательным людям! В каком вы месте проспекта?

— Будем на углу 9 Апреля.

Послышался панический возглас:

— Девятого?! А сегодня только шестое апреля! Неужели вам потребуется целых три дня, чтобы добраться до угла проспекта Шота Руставели? — Последовал громкий хохот, и Гия Метревели тут же стал пересказывать кому-то в редакции, как находчиво он придумал каламбур.

Боб даже отставил трубку подальше от уха, чтобы его не оглушил смех громогласного грузина.

— Ты с ходу стал выражаться цветисто, — заметил другу Марат, — влияние Грузии? «Бакинская роза»!.. — Передразнил он.

— Здесь иначе нельзя, — уверенно заявил Боб. — Допивай вино и пошли. Между прочим, грузинские мужчины всегда пьют только белое вино — заметил, какой сорт «Алазанской долины» я выбрал?

— Почему? Я больше люблю красное.

— По самой простой причине: здесь приходится пить очень много и очень часто, за каждый тост и до дна. А белое вино легче, не так быстро свалишься.

— Учту.

Гия Метревели оказался крупным парнем лет двадцати семи, с густыми усами и вулканическим темпераментом. Он узнал их по газетным снимкам и набросился, как горный барс:

— Гамарджоба! Гамарджоба! Надо немедленно поселить вас в хорошем месте и угостить на славу настоящим обедом! Джигит должен иметь силы для работы! — Он говорил исключительно с восклицательными знаками в конце каждой фразы или даже каждого слова. — Как жаль, что Гульзар не приехала с вами!

— Мы уже поселились и поели, — сообщил Марат.

— Что вы наделали! Разве вы знаете этот город, как знаю его я? Где вы остановились? Голову даю — в Tbilisi Marriott для глупцов, которые платят по триста долларов за плохое обслуживание! Мы немедленно заберем ваши вещи.

— В «Алазани», здесь рядом…

Гия приятно удивился:

— Это достойное место, пусть ваши вещи остаются. Там тихо и культурно. Но вас надо правильно покормить. Что вы ели, несчастные?

— Имеретинские хачапури…

— А пили что?

— Белое «Алазани», — рассмеялся Боб.

Стоя посреди тротуара, Метревели распахнул руки во всю ширь, задевая прохожих, и во весь голос объявил:

— Оказывается, я имею дело с опытными мужчинами, честь и хвала! Вы нигде не пропадете! Разрешите я вас сфотографирую, — неожиданно заключил он и нацелил на них глазок встроенного объектива в своем мобильном телефоне. — Отлично, спасибо! Пойдемте в мою машину.

Средством передвижения огромного грузина была старенькая «Ауди-100» — довольно разбитая, с еле тянущим аккумулятором, но с сидениями, покрытыми роскошными яркими коврами, и с отличной стереосистемой.

— Я задержу вас на две минуты, — предупредил Гия, усадив их сзади и повернувшись через спинку к ним лицом, чтобы видеть обоих, — нам необходимо мгновенно передать в редакцию горячий материал. — Он прильнул к трубке: — Алло, Нина! Набирай, золотая моя, срочный материал — небольшой, но очень важный! Заголовок — «Впереди автопробега». Дальше текст: «Подобно своему знаменитому собрату Остапу Бендеру, двое участников международной инспекционной комиссии по нефтепроводу БТД на неделю раньше срока прибыли в Тбилиси, чтобы увидеть все приготовления к приему гостей на нашей политической кухне». На этом «лид» закончен, пошел основной текст. «Это необычные и неофициальные участники пробега вдоль русла нефтяной реки из Каспия в Атлантику представляют интересы российско-украинского консорциума. Их имена — Марат Суворов и Богуслав Кочаров, они с первого дня оказались на слуху у всех в Баку, когда местные спецслужбы попытались сходу взять их в оборот. Застав четверых молодцов в штатском у себя в номере, Марат Суворов проявил лучшие качества уважающего себя мужчины и попросту хорошенько их взгрел, а затем сдал на руки охранникам гостиницы. Вслед за тем с треском провалилась попытка свалить вину с больной головы на здоровую и обвинить его в нападении на офицеров. Под давлением демократической общественности и свободной прессы Баку уже через несколько дней власти были вынуждены выпустить его на свободу и принести официальные извинения. Корреспонденту «СГ» Гие Метревели удалось первым взять эксклюзивное блиц-интервью у этих решительных людей». Господин Кочаров, какие впечатления сложились у вас за эти дни работы комиссии о готовности нефтепровода?

Метревели широко улыбнулся и передал телефон в руки Бобу, предупредив: «Говорите в трубку, там записывают». Боб вздохнул и спокойно надиктовал свой ответ:

— Англичане пытаются хорошо строить, но чиновники умеют еще лучше воровать. Но сегодня БТД остается едва ли не главной экономической надеждой Азербайджана и Грузии. К сожалению, бакинские говоруны превратили рабочую поездку в политическое предвыборное шоу, — и он вернул телефон.

— Скажите, каковы цели вашего визита?

Трубку взял Марат.

— Отвечает Марат Суворов. Поначалу мы вышли с определенными экономическими инициативами к балтийскому консорциуму, однако не встретили с его стороны готовности к диалогу. Они восприняли наши предложения как попытку присоединиться к дележу пирога. Присоединившись в качестве общественных наблюдателей к инспекции, мы преследуем цели изучения перспектив региона для общего бизнеса, завязываем связи. Наш российский концерн нашел общие интересы с авиастроением Киева, найдет друзей и в Грузии.

— Какие политические силы вы представляете?

Трубку взял Боб:

— У нас нет политического мандата. Но нам представляется неразумной конфронтация Грузии и России. Сначала Грузинская ССР вместе с Россией боролась с Америкой во главе с министром иностранных дел СССР Шеварднадзе, теперь защищается с помощью США от Российской Федерации. Я скажу вашей поговоркой: «Съел соль — солонку не разбивай». А ведь мы не солонку, а пуд соли съели вместе.

Метревели поднял вверх большой палец, оценивая фразу Богу слава.

— Некоторые газеты в Баку связывали ваши имена с националистическими и экстремистскими организациями, опасаясь развития событий по схеме «цветной» революции для Азербайджана.

Снова ответил Боб:

— В Тбилиси «цветная революция» уже произошла, новым властям надо опасаться «черно-белой контрреволюции».

— И последний вопрос: скажите, Марат, а если сегодня вечером вы обнаружите у себя в номере группу незнакомых мужчин в штатском, которые роются в ваших вещах, что вы им скажете?

Марат ответил лаконично:

— Ничего — я бью молча.

Гия Метревели выхватил у него трубку и радостно закричал в нее:

— Нина, дорогая, получи, пожалуйста, фотографию с моего телефона и отнеси ее в техцентр, пусть поставят к этому материалу. Справа с белыми волосами — это Марат, пусть правильно подпишут. Все, посылаю картинку на твой номер!