Принц воров - Валерий Горшков

В результате захвата спецгруппой НКВД банды все участники нападения, в том числе и ее новый главарь по кличке Червонец, были уничтожены. Благодаря именно слаженной работе преданных партии и народу сотрудников народного комиссариата внутренних дел была ликвидирована опасная банда, выявлены враги народа в высших эшелонах власти, сохранена огромная сумма денег.

Но это еще не все. С 1937 года органы милиции разыскивают особо опасного преступника Корнеева Ярослава Михайловича. Это лицо совершило до войны ряд тяжких преступлений, в число которых входит и вооруженное нападение на сотрудников милиции, и убийство гражданских лиц. Это же лицо вопреки здравому смыслу было вовлечено товарищем Шелестовым для мероприятий особо важного характера и принимало участие в боевых операциях государственной важности. Это лицо — Корнеев Ярослав Михайлович, сын врага народа, разоблаченного в 37-м. Корнеев бежал от следствия и оказался в спецотряде особого назначения «Стерх», которым руководил в то время товарищ Шелестов, прекрасно осведомленный о «подвигах» своего разведчика в довоенные годы. Несмотря на то что товарищу Шелестову было известно, что Корнеева разыскивает НКВД, он покрывал его.

— И что же из этого вышло? — задаст вопрос на заседании Лаврентий Павлович. Насколько тонко понимает души преступников такой человек, как Шелестов? Быть может, Корнеев исправился? Взялся за ум? Искупил вину свою перед партией и народом и стал беззаветно служить родине?

Что же, давайте подводить итоги… Изучим список преступников, принимавших участие в нападении на грузовик с деньгами, а теперь лежащих в городском морге. Среди прочих имен мы видим — Корнеев Ярослав Михайлович! Его опознала жена, находившаяся на бандитской малине под охраной двоих преступников из банды Червонца! Но бдительные сотрудники НКВД, благодаря героизму майора Весникова, выяснили адрес малины, уничтожили двоих бандитов и захватили жену врага народа Корнеева вместе с их сыном!

Вот ближайшие сподвижники товарища Шелестова — Полонский Альберт Брониславович, он же — Червонец, убийца, особо опасный преступник, совершивший не одно нападение на государственные объекты, Корнеев, враг народа, укрываемый Шелестовым уже шесть лет. С Полонским все понятно, но как же оказался в банде Корнеев?

Это не загадка для следствия, уважаемые члены ЦК… Выяснив адрес бандита, где он скрывался с семьей, туда направились сотрудники НКВД, однако душегуб Корнеев, при участии членов банды Святого, зверски убил милиционеров и бежал.

И теперь судьба товарища Шелестова предрешена, он больше не будет улыбаться своей отвратительной улыбкой, когда Лаврентий Павлович будет указывать ему на недостатки в работе в присутствии членов правительства.

Но что имелось теперь вместо предполагаемого триумфа?

Червонец, который уже давно должен был лежать в морге, звонит ему, Берии, в Москву и своим уголовно-сиплым голосом сообщает, что:

а) на дороге, ведущей из Пулково в Ленинград, сработала военная разведка СССР, точнее, то ее управление, коим руководит товарищ Шелестов;

б) бойцы спецгруппы НКВД, которые должны были встретить банду и уничтожить ее вместе со всеми свидетелями, проморозили себе по пути яйца и, наверное, до сих пор стоят на дороге и чего-то ждут;

в) Червонец, главный свидетель задуманной Лаврентием Павловичем акции, жив и здоров. И даже звонит по правительственному каналу связи, сука, чтобы донести до второго человека в стране такие «хорошие» новости;

г) Червонец не знает, что Крюк — «крот» НКВД. А Крюк, который, возможно, так же жив и здоров, не знает, что Червонец — тоже человек НКВД;

д) деньги, которые могли бы стать вещественным доказательством вражеской деятельности Шелестова, — у Шелестова, и он… тоже готов предъявить их в качестве вещественного доказательства;

е) Корнеев, вероятно, тоже жив, но это уже не так важно, поскольку свою функцию в виде молчаливого трупа он уже не выполнит.

Ну и хватит на этом. Лаврентий Павлович был уверен в том, что после проверки им результатов работы Шелестова по данному делу для маркировки пунктов, носящих отрицательный характер, будут использованы все до последней буквы русского алфавита.

Сняв пенсне, Лаврентий Павлович растер переносицу. Повел подбородком, разминая шею — давняя привычка, искоренить которую было невозможно, и сорвал с телефона трубку…

Несколько часов назад он вот так же, повинуясь свойственному ему наитию, сорвал ее и приказал:

— На улицу Рассветная направить Тихомирова и пяток сыскарей, — коротко сказал он. — Бабу и щенка к нам.

Через два часа Берии сообщат: в квартире, где находились жена и сын Корнеева Ярослава Михайловича, обнаружены два трупа мужчин с татуировками на руках и теле. Женщина и ребенок исчезли в неизвестном направлении. Рядом с трупами найдено оружие — спецсредство для ближнего боя «Луч», состоящее на вооружении спецподразделений военной разведки СССР. Со специзделия тщательно стерты отпечатки пальцев, что свидетельствует о профессионализме убийцы, однако само специзделие оставлено на месте убийства, что свидетельствует об обратном. Соседи в качестве лиц, могущих дать показания, интереса не представляют, поскольку к моменту появления сотрудников НКВД крепко спали.

Теперь к длинному списку неприятностей следовало добавить еще один пункт:

ж) жена и сын Корнеева, которые должны были быть привезены в наркомат сразу же после завершения операции, живы и здоровы, но находятся не в наркомате.

— Сукин сын… — прошептал Берия, снова утыкая пальцы в переносицу и крепко зажмуривая глаза. — Издевается, мразь… Не свидетельствует это о профессионализме… Очень даже свидетельствует! Издевается, тварь!..

Лаврентий Павлович, покосившись на клацнувшие металлические вилки держателя телефонной трубки, распорядился:

— Направить группу Тихомирова в Ленинграде на улицу Каретная, в дом, где расположен статотдел. На вахте его ждет человек. Тихомиров должен принять его, и последним, кто должен был видеть этого человека, должна быть бабка, которая имеет приятное женское контральто. Кажется, она вахтер или секретарь. Ей лет под шестьдесят, а в этом возрасте с пожилыми людьми чего только не случается.

Умение проигрывать и тем выигрывать доступно очень немногим. Подумав, Берия снова снял трубку и попросил телефонистку спецсвязи соединить его с Шелестовым. Но его постигла неудача — полковник либо не хотел реагировать на зуммер, либо не находился в кабинете. Но Лаврентий Павлович не умел проигрывать без остатка.

Через несколько часов он попросит соединить снова и с радостью в голосе произнесет:

— Товарищ Шелестов? Я рад поздравить вас с блестящей операцией по разгрому банды и спасению государственных денег в особо крупных размерах…

Через час и пятнадцать минут после получения первой тревожной новости Лаврентий Павлович получит еще одну недобрую весть из Ленинграда…

Червонец остался ждать Тихомирова в статотделе. Он любезно согласился выпить со старушкой настоящего, а не морковного, чая, съел ватрушку и рассказал, как подчас бывает трудно им, работникам облпотребсоюза. Изголодавшееся население прячет сельхозпродукты, обманывает инспекторов, что отрицательно сказывается на объемах заготовки молока, рыбы, мяса и сливочного масла.

Через четверть часа, исчерпав все темы, могущие быть для них интересными, Полонский стал листать «Огонек» за май и вдруг почувствовал тревогу. Откуда она исходила, бандит не мог понять, но в силу того, что способность чувствовать беду задолго до ее появления была у него очень развита, он отложил журнал в сторону и прислушался к себе.

И вдруг понял, насколько реально то чувство тревоги, закравшееся в него. От этого понимания он даже привстал. Оказавшись же на ногах, догадался, что нужно бежать. Сейчас, сию минуту. Пока еще не поздно.

И в тот момент, когда Червонец, поняв все, был уже у двери, у крыльца «Статуправления» раздался резкий звук тормозов.

Чуть побледнев, Полонский вернулся к столику, на котором стояла его еще не простывшая чашка, осторожно и незаметно для старушки смахнул со скатерки фуфловый, с гнущимся лезвием, не выдерживающий никакой критики кухонный нож и спрятал его за спину.

В этом положении — стоя, руки за спиной — он и встретил человека, который прямо с порога прошел к нему и, быстро осмотревшись, бросил, как телеграммный текст:

— Здравствуйте. Я Тихомиров. Следуйте за мной.

— Тихомиров… — кротко позвал его, уже развернувшегося, Полонский.

И в тот момент, когда тот развернулся, всадил ему в горло жирный от масла нож.

Он хотел бы в сердце. И кровью не умоешься, и возни с агонией меньше. Но жестяное «перышко», пригодное разве что для нарезки ветеранской пайки, неминуемо погнулось бы о плотное сукно пальто Тихомирова. Ох и глупый же вид имел бы тогда рецидивист Червонец…