Призраки оставляют следы - Вячеслав Павлович Белоусов

За третьей переправой въехали в Семёновку. Аркадий затормозил перед первой ватагой мальчишек, перекинулся с ними несколькими словами и погнал машину на окраину.

– Всё, Моисей Моисеевич, прибыли! – сбавляя ход, повернулся он к Дынину. – Здесь ваш внук. Пацаны видели его вчера, остановился у бабки. Сычихой её кличут из-за тёмного нутра и дикой глухоты.

– А чего ж их не взял? – пожурил дед. – Быстрей бы нашли, не плутали бы.

– Ведьмы испугались. Говорят, напускает она болезни на строптивых. С нечистой силой водится.

Моисей Моисеевич не успел отреагировать на услышанное, как Аркадий круто развернул автомобиль, проскочил несколько неказистых избушек и подрулил к одинокой бревенчатой развалюхе. Оглядевшись, приказал всем оставаться в кабине, сам вышел и, сделав несколько шагов, исчез за скрипнувшей дверью.

Ждать пришлось долго. Моисей Моисеевич начал проявлять признаки беспокойства, тихо поскуливая, подал голос и пёс. Однако опасения оказались напрасными, Аркадий появился, снова настороженно огляделся по сторонам, прыгнул в машину и погнал её по едва приметной тропке вверх к далёкому бугру. У здоровенного булыжника тропка кончалась, Аркадий заглушил автомобиль.

– Илья ночевал у старухи и с рассветом ушёл, – поделился наконец сведениями он. – Обещал возвратиться к полудню. Мы находимся как раз у подножия этого холма, который в народе окрестили Гиблым местом. Туда он и отправился, если ведьма не врёт.

– Здесь и подождём его? – спросил Моисей Моисеевич. – Что это за загадки он вздумал разгадывать?

– Сам не пойму… – буркнул Аркадий, лицо его заметно изменилось после встречи с неведомой Сычихой, налилось и горечью, и тревогой. – Стрелять умеете? – он вытащил двустволку из багажника, зарядил оба ствола и протянул Моисею Моисеевичу.

Тот покачал головой, не в силах ответить от неожиданности и испуга.

– Сложности особой нет. Да и палить будете вверх. Больше для острастки.

– Не приходилось, – всё же выдавил из себя Моисей Моисеевич. – Как-то не обучен…

– Главное, не волнуйтесь, – начал показывать Аркадий. – Зажмёте под мышкой. Ствол вверх. И вот сюда, на курочек пальчиком. Хватит и одного раза, ну а уж приспичит, пальнёте ещё раз.

– Как это приспичит?

– Не думаю.

– Нет. Вы всё-таки объясните!

– По ситуации. Бейте под ноги.

– Что?

– Догадаетесь. Да я рядом буду.

– Аркадий! – замахал руками совсем побледневший Моисей Моисеевич. – Объясните, что всё это значит? Зачем понадобились ружья? Я гляжу и у вас…

– Оно всегда при мне. Привычка.

– А меня не учили.

– Ну, не нервничайте, пожалуйста. Может, всё и обойдётся. Это меры предосторожности.

– Хороши меры! Вы вон на себя полный патронташ нацепили!

– Ну, хорошо, – остановил его Аркадий. – Обманывать вас не стану. По моим предположениям, Илья наступил на хвост смертельно опасной зверюге… В человеческом обличье! Не исключено, что тот и его окружение сейчас здесь. В своём, так сказать, логове, поэтому…

Он не договорил, заметив, как побледнел Моисей Моисеевич и, пошатываясь, опустился на удачно подвернувшийся камень, чтобы не упасть.

– Одним словом, не исключена реальная опасность его жизни. А также и наших с вами.

– Но чем я могу помочь?.. Вы же видите сами…

– Вам и делать ничего не надо. Оставайтесь здесь. Постреливайте изредка с этого камня, если услышите мои выстрелы, а мы с псом отправимся на верхушку холма. Думаю, Илья где-то там. – Аркадий свистом подозвал собаку. – К ноге, Мурло! Пошукаем нашего пропащего?

Пёс послушно приблизился и занял стойку.

– Ты, оказывается, уже всё уяснил! – Аркадий потрепал его по загривку. – Молодчина! Ну-ка, дружище, ищи Илью! Вперёд, дорогой!

Моисей Моисеевич попытался подняться с камня, шагнуть за ними, что-то сказать, но Аркадий обернулся:

– А вы не скучайте. Всё будет хорошо. Мы скоро. И помните – палите вверх, если что…

V

Снега и льда в этой местности было достаточно, и тучи нависали тяжело, окутывая небосвод тёмно-серым покрывалом, готовым обрушить на землю тяжкий груз. Холод пронизывал до костей, чему немало помогал свирепствующий ветер. Чувствовалась где-то рядом река, влажность которой ощущалась. Аркадий и пёс медленно продвигались к вершине холма, припадая к земле, чтобы не отбросило назад тугими злыми порывами. «Если он в одной куртке, – подумал и поморщился от досады Аркадий, – то просто замёрз давно, превратившись в сосульку. Ох, Илья! Ох, анархист! Задам же я тебе трёпку, только бы живым застать! Додуматься до такого! Здесь искать следы, подтверждающие версию насчёт нагана!»

Пёс карабкался рядом, вынюхивая куски сухой земли, редко попадающийся хворост высохших трав, воротил нос от глыб снега, ледяные, они отдавали одним – смертью.

– Искать, Мурло, искать! – твердил Аркадий. – Здесь твой хозяин! Здесь Илья!

Пёс напрягся, поднял морду, шумно втянул воздух, отфыркался, развернувшись чуть в сторону и, пробежав несколько метров, ткнулся вниз, начал копать лапой снег. Аркадий бросился за ним, разрыл снег рукой и наткнулся на груду пепла и сгоревшего хлама. Собака, оказавшись проворнее или удачней, она держала в зубах остатки обуглившегося ремешка с металлической скобочкой, чудом уцелевшего от огня. Больше найти ничего не удалось. «Застёжка от рюкзака? – приглядевшись, узнал Аркадий. – Сычиха говорила, что Илья, возвратившись вчера, принёс в сумке какие-то предметы, разглядывал их под фонариком тайком, пряча от неё в углу, а утром ушёл опять с той же сумкой. Скорее всего, у него был рюкзак, а это его остатки. Но кому понадобилось его жечь?..» Страшная догадка пронзила мозг: «Неужели с Ильёй случилась беда? Боже мой! Какими же мы были наивными! И Данила хорош! Укатил, не предупредив! Но этот-то! Чего он полез сюда один в это Гиблое, проклятое Богом, место!..»

Кто мог сжечь рюкзак Ильи? Не сам же он, пытаясь погреться? Глупая шутка. Аркадий внимательно огляделся. Лишь пустынный холм в снегу и буераках с сухим можжевельником тут и там. Он порылся в куче золы, расшвырял снег и землю поблизости, пока не взмок, готов был броситься на колени и руками рыть всё вокруг, но пёс ткнулся ему в колено и умные глаза его будто спросили: «Чего с ума сходить? Дело надо делать».

Вдали мелькнула блестящей лентой речка, берега её тронул лёд, но виднелись и многочисленные полыньи. Никого, словно всё вымерло. Если и были здесь люди, что уничтожили огнём следы своего присутствия, то давно скрылись. Следовало удостовериться в принадлежности находки Илье, и Аркадий рванул бегом к машине, приказав Мурло ждать. Моисей Моисеевич недолго вертел в руках остатки рюкзака: точно такой ещё в юности он покупал внуку, с такими вот медными застёжками. Нервы его сдали, не вымолвив и слова, старик заплакал.

– Вот это пока рано, – встряхнул его Аркадий, хотя и ему было не по себе. –