Скрип на лестнице - Эва Бьёрг Айисдоттир

ему было восемнадцать, а ей шестнадцать. Вспоминая о тех временах, он зажмурил глаза. Это воспоминание стало таким далеким, как будто было историей не про него, а про кого-то другого. Неужели он когда-то был таким юным и беспечным? Сейчас это воспринималось невероятным. Но это воспоминание грело ему душу, хотя в то же время и наполняло ее тоской.

И все же он не мог жаловаться на жизнь. Они до сих пор были счастливы вместе, и он не думал, что это изменится. У них было двое детей, сын и дочь, жившие в двух шагах от них, и у них тоже уже были свои семьи. Самый младший из внуков родился всего две недели назад: девочка с пышными непослушными волосами. Вот так текло время все эти годы, и так будет течь и дальше. Да только годы стали весьма предсказуемыми. Он знал, что и будет жить, и умрет в окружении одних и тех же людей, и хотя само по себе это было прекрасно, будущее было лишено всяческого азарта или флера таинственности.

Он вздохнул. На что ему жаловаться? Ему повезло больше, чем другим, и он это знал. Мальчишки с мечтами о великом больше не было, а остался старик, который уже стал всем, чем хотел и даже больше. Может, он не такой уж и старый, но пенсия не за горами.

Хёрд снова поднял трубку рабочего телефона и набрал номер, нацарапанный на листке. Ждать ответа долго ему не пришлось.

– Магнея, – представился женский голос в трубке.

Хёрд слегка опешил. Он надеялся услышать голос Бьяртни.

– Бьяртни дома?

– Минуточку, он где-то здесь, – ответила Магнея. В трубке послышался шорох и неразборчивый говор, а потом ответил бас:

– Бьяртни.

– Здравствуй, Бьяртни. Это Хёрд. – Он понимал, что Бьяртни тотчас его узнает.

– А-а, Хёрд, привет! Как дела? – Бас стал веселее.

– Хорошо. Все хорошо, – сказал он и замялся.

– Как малышка? Это ведь девочка, да? Магнея говорит, она чуть раньше срока родилась?

– Да-да. И мать, и дочь чувствуют себя отлично. Она родилась на четыре недели раньше срока, но все прошло замечательно. – Он откашлялся. – Но я тебе по другому вопросу звоню. Я бы хотел, чтобы ты ненадолго заглянул ко мне в полицию. Твое имя всплыло в связи с делом, которое мы сейчас расследуем.

На другом конце провода повисло молчание.

– И, если ты поторопишься, это нам очень поможет, – добавил Хёрд.

– Конечно, если я чем-нибудь могу быть полезен. А могу я узнать, что это за дело? – спросил Бьяртни. Тон был по-прежнему неринужденный, но невозможно было скрыть, что его мучает любопытство.

– Я тебе все расскажу, когда ты приедешь, – сказал Хёрд. – Ты не волнуйся, это все не для протокола, и, если тебе удобнее, я сам к тебе приеду.

– Нет-нет, я приеду к тебе, – поторопился ответить Бьятни.

– Ну, хорошо, до скорого, – и Хёрд повесил трубку.

– А не было бы логичнее поехать к нему домой? – спросила Эльма, когда Хёрд вернулся к ним.

– Нет, так будет лучше. Мне совсем не хочется впутывать в это его жену, если, не дай бог, выяснится, что между Элисабет и Бьяртни что-то было, хотя последнее и маловероятно, – решительно ответил Хёрд. – От этого никому пользы не будет.

Эльма промолчала и решила не спрашивать, почему Хёрду кажется, что это маловероятно. Или почему он хочет таким образом защитить Бьяртни. Она вспомнила, как Хёрда охарактеризовала ее мама: что, мол, для него критично, что о нем подумают в городе. Наверно, во всех маленьких городках одно и то же, подумала она про себя. Отношения между людьми затрудняют расследования дел вроде этого. И чтобы застраховать себя от антипатии жителей, надо действовать осторожно.

Когда приехал Бьяртни, Эльма с легкостью поняла секрет его популярности. У него были очаровательны и внешность, и манеры. Он был высокий, плечистый, светловолосый, с короткой щетиной на гладко выбритом лице. Брови густые, но четко очерченные, взгляд добрый и решительный. Войдя, он вежливо улыбнулся Эльме и Сайвару, а Хёрда поприветствовал как старого друга. Эльма могла лишь улыбнуться в ответ, когда он пожал ей руку и представился.

– Ну, и что там у вас за дело такое? – спросил он, когда все уселись. – Я просто умираю от любопытства.

Хёрд по-дружески улыбнулся ему.

– Это ведь твой номер? – спросил он и прочитал телефонный номер с бумажки.

– Нет, это номер Магнеи, – Бьяртни посмотрел на них с удивлением. – Ведь когда ты звонил, ответила она, так ведь?

– Но… этот номер зарегистрирован на тебя, – сказал Хёрд.

– Да, зарегистрирован. Но пользуется этим телефоном Магнея. Это и есть причина, по которой ты хотел со мной поговорить? Это в связи с каким делом?

Хёрд откашлялся и посмотрел на бумажку, которую держал.

– Этот номер всплыл в связи с нашим расследованием, – наконец ответил он. – И ваш домашний адрес.

– Это убийство у маяка? – быстро догадался Бьяртни.

Хёрд кивнул.

– И вы думаете… что? Что моя жена как-то связана с этой смертью? – Бьяртни рассмеялся, словно такая мысль казалась ему нелепой.

– Разумеется, нам необходимо поговорить со всеми, с кем жертва могла общаться в дни, предшествующие смерти. – Эльма улыбнулась ему в ответ. Ей не нравилось, как сейчас выстроился баланс власти в кабинете. Хёрд как будто ходил перед этим человеком на задних лапках. А ей, напротив, было все равно, кто он в глазах жителей города.

– Хёрд, ну, это, мягко говоря, странные методы работы. Прямо как будто я подозреваемый, – опять рассмеялся Бьяртни. – Вы же не думаете, что у меня с этой женщиной что-то было?

– Мы просто пытаемся докопаться до сути, – ответил Хёрд.

Бьяртни поднялся с места, не сводя глаз с Хёрда. Его улыбка изменилась: она стала уже не дружелюбная, а холодная.

– Да уж. Полиции сейчас явно заняться нечем, – произнес он. – Это у вас и впрямь единственное обоснование?

– Это просто одна из версий, которые нам необходимо проработать, – ответила Эльма. – К сожалению, мы не можем детально посвящать вас в ход дела.

Бьяртни не взглянул на нее, а снова обратился к Хёрду:

– Может, мне тогда лучше прислать к вам Магнею. Или вы проводите меня домой и пообщаетесь с ней уже там?

– Мы с Сайваром едем с тобой. – Хёрд старался избегать пронзительного взгляда Бьяртни.

Эльме больше всего хотелось попросить Хёрда остаться, чтобы она сама съездила с Сайваром поговорить с Магнеей без него. Она подозревала, что знакомство Хёрда и Бьяртни помешает задавать нужные вопросы. Она знала, что сын Хёрда – близкий друг Бьяртни… Но ее должность не давала ей права принимать такие