Тот, кто следит за тобой 2 (СИ) - Наталья Новикова

— Я никуда не уйду, Рина. Сегодня ночью я буду спать рядом. Вспомни, как часто мы делали это раньше. При каждом удобном случае бегали друг к другу спать. — я широко улыбнулся, вспоминая былые деньки.

— Это было до того, как ты решил вбить кол между нашей дружбой.

— И что с того? Я ничуть не изменился, перед тобой все еще прежний Эван. Единственный, кто из нас изменился — это ты. Наше прошлое больше ничего не значит для тебя. — она поджала упрямо губы, отведя взгляд в сторону.

— Думай, как хочешь и уходи! — она попыталась столкнуть меня с кровати, но задержавшись на моих плечах, Рина замерла. С потрясением взглянув мне в глаза, она положила ладони на область моей шеи.

— Быстро ложись в постель, Эван! — приказала она, подрываясь с места и толкая меня на кровать. Вопросительно глядя в ее озабоченное лицо, я ждал ее пояснения. Такая резкая смена поведения очень удивляла. Еще пару минут назад всем своим видом она демонстрировала холодное безразличие, но сейчас на ее лице паника, страх и бесконечное беспокойство. Словно она очень волнуется обо мне. Внутренне я возликовал, но внешне изобразил страдание.

— Ты принимал ванну, чтобы согреться? — тревожно спросила она.

— Нет, сказал же, что не пойду без тебя. — солгал я, изобразив невинность.

— Дурак! Какой же идиот, Эван! — она стала метаться по комнате, не находя себе места от беспокойства. Хоть в комнате было и темно, я отчетливо видел на ней короткий светлый топ и такого же цвета кружевные трусики. Соблазнительное зрелище.

Закончив свои возмущения, она подошла ко мне, положив прохладную ладонь на мой лоб.

— У тебя жар! Как ты себя чувствуешь, Эван? — чувствовал я себя и правда паршиво, но до сих пор я не думал о своем состоянии, полностью погруженный в проблемы с Риной.

— Очень плохо, Рина. — драматично выдохнув, я изобразил страдание. Да, мне было плохо, но не до такой степени, чтобы быть настолько немощным. — Кажется, я умираю.

— Еще и по балконам лазишь! А если бы ты сорвался вниз? — ее рука путешествовала по моему лбу, опускаясь время от времени к щекам и шее. Я наслаждался прикосновениями ее прохладной нежной ладони. Причитания Рины грели мне душу, демонстрируя в действительности, что я ей небезразличен.

— Осчастливил бы тебя своей смертью. Жаль, что этого не произошло. — тихим умирающим голосом ответил я. — Упустил возможность порадовать тебя.

Стукнув меня в плечо, Рина недовольно ответила:

— Твоя смерть не входит в список того, что может меня осчастливить.

— Рад это слышать.

Она вновь встала с кровати, зажгла настольную лампу и взяв глубокую тарелку, налила в нее воду из графина. Порывшись у себя в сумке, она нашла небольшое полотенце. Опустив его в воду, она отжала излишек влаги и подошла ко мне. Рина была так озабочена моим состоянием, что совсем позабыла в каком виде щеголяет передо мной. Я делал вид, что ничего не замечаю, но дружок в моих штанах выдавал скрываемое мной возбуждение.

Присев на колени на кровати рядом со мной, она стала промокать мой лоб, лицо и шею прохладной тканью.

— Как можно так относиться к себе! Сколько ты простоял под дождем?

— С утра.

— Так долго! Наверняка ты подхватил воспаление легких. Тебе нужно к врачу!

— У меня уже есть свой личный врач, мне ее достаточно. — с теплотой в голосе прошептал я, убирая прядь волос с ее лица. Щеки Рины залились румянцем смущения.

— Как ты вообще узнал, что я буду там?

— Мне стало известно, что ты узнала об отце и я поехал в дом дедушки. Думал ты там, хотел поддержать, но не застал тебя на месте. — рука Рины замерла.

— Ты ездил к дедушке?

— Да, только утром приехал и сразу поехал в тюрьму, боялся, что ты уже встретилась с ним.

— С заключенными не так легко увидеться, как мне казалось. Хотя мне повезло и одобрение пришло совсем быстро. — закончив обтирать мое лицо, Рина положила ткань на лоб. — Это, конечно, тебя не вылечит, но надеюсь жар хоть немного отступит. Утром обязательно нужно будет посетить врача.

— Я же сказал, что мне он не нужен. — начал настаивать я.

— А я сказала, что тебе нужен врач, Эван! — припечатав меня одним своим взглядом, я замолчал. Откуда она набралась столько смелости?

— Ладно. — согласился я. — Но ты пойдешь со мной.

— Не волнуйся, я не оставлю тебя. — она прилегла рядом со мной, заботливо прикрыв одеялом. — Спи, сегодня был очень тяжелый день. — взяв ее ладонь в свою, я крепко сжал, всем сердцем надеясь, что Рина не оттолкнёшь мою руку. На удивление уголки губ Рины приподнялись, и она закрыла глаза, погружаясь в сон.

Удивительная девушка! Иной раз не знаешь, чего еще можно от нее ожидать. Надеюсь завтра она будет также заботливо настроена ко мне.

Совсем скоро я услышал тихое посапывание Рины — она уснула. Извернувшись в постели так, чтобы полотенце не съехало со лба и наслаждаться присутствием Рины, я приобнял другой рукой ее за талию. Ничего, Рина, осталось совсем немного. Скоро твоя броня падет окончательно, и ты полюбишь меня так, что жизни не будешь смыслить без меня. Попомни мои слова, дорогая. Я обещаю тебе, все так и будет.

Глава 14

Покинув комнату Эвана, я твердо решила, что ни за что не стану разговаривать сегодня с ним. Постояв подольше под горячим душем, я думала о нем. Я была почти уверена, что Эван придет ко мне, не выдержит и захочет увидеть.

Я оказалась права, Эван пришел ко мне, когда часы показывали чуть больше 9-ти вечера. Когда я услышала его низкий с легкой хрипотцой голос за дверью, по моему телу прошла мелкая дрожь и сердце предательски забилось быстрей. Он все-таки пришел! И хотя внутренне я ждала его прихода, волнение нагрянуло такое, словно Эван нанес мне неожиданный визит.

Я прогнала его, хотя всем сердцем мечтала распахнуть эту чертову дверь и пересечь расстояние, разделявшее нас. Как он себя чувствует? Принял ли ванну? Сумел согреться? Я безумно хотела узнать это. А еще я хотела оказаться в его крепких объятиях, вдохнуть запах его кожи и полностью забыться в нем… Подумав об этом, мое сердце застучало так, словно за ним кто-то гонится. В голову лезли навязчивые воспоминания, которые еще больше подливали масла в огонь: горячие руки на моей коже, губы касающиеся меня везде, ласки, трепет и низкий голос, который, казалось, достигает моего естества. Кажется, я