Эмблема с секретом - Данил Корецкий

– Ну что, гнида, отсигналился своему хозяину? – рыкнул он и ударил ладонью по панели. – Кто ты после этого? Сказать? Сука ты, гондон штопаный! Где встреча?!

Резким рывком он оторвал воротник клетчатой шведки Сверчка.

– Руки давай!

На запястьях защелкнулись наручники, прищемив кожу на левой руке.

– Ой, больно!

– Я тебя сейчас за яйца к бамперу привяжу! До самой Лубянки будешь у меня вприпрыжку скакать! Где у тебя встреча?

Из потока машин вынырнула черная «Ауди» с тремя антеннами и сплошными нулями на номерах. Она не стала съезжать на правую полосу, а просто остановилась рядом. Оттуда, хлопнув дверцей, уверенно вышел мужчина постарше в костюме и галстуке. Нагнулся к окну.

– Ну что, сказал, где встреча?

– Нет пока, – ответил атлет.

– Грузите его к нам. А сами понаблюдайте за его машиной…

Сверчок пошевелил перетянутыми запястьями.

– Я не понимаю, в чем дело, товарищи? – сказал он каким-то неожиданно разболтанным, вихляющим голосом. – Может, я неправильно припарковался?

Техник всегда страховался. Он вел Сверчка с поворота на Кутузовский, а потому успел заметить и включенную на минуту аварийку, и бросившихся к машине агента людей.

«Сверчок спалился», – подумал он.

Мало того что подумал на русском, он именно по-русски сформулировал: спалился. Именно так это называется сейчас.

«Возможно, я спалился тоже», – пришло в голову уже в следующую секунду.

Правда, за эту секунду Техник успел изрядно отдалиться от места происшествия. Стрелка спидометра приблизилась к сотне, обороты взлетели.

Вот только без паники, сказал он себе.

Приближалась развязка с Минской улицей, Техник сбавил скорость и свернул туда. Доехал до Филевского парка, остановился.

Стоял больше получаса, наблюдая за улицей в зеркало заднего обзора. Если за ним был незамеченный «хвост», контрразведчики легко поймут, кому Сверчок подавал условный знак. И если не было, тоже могут вычислить. Теперь у них везде натыканы камеры слежения, проанализировать машины, прошедшие мимо… Но это надо постараться. К счастью, у него обычные, не дипломатические номера. К тому же они прикрыты тонкой сеткой, которая затрудняет идентификацию.

Большая Филевская улица кипела по случаю вечернего часа пик, машины шли плотным потоком. Некоторые, словно устав от спешки, ненадолго приставали к «берегу», раскрывали свои двери-жабры, а через некоторое время снова вливались в разномастную и разноцветную массу. Техник старался отслеживать все более-менее подозрительные машины. Подождав, он проехал немного вперед, снова припарковался. Нет, вроде чисто. Ничего не заметил.

За это время он успел обдумать ситуацию и возможные варианты ее развития.

Связь всегда была односторонняя, Сверчок самостоятельно не сможет выйти на него – Ивана Ивановича Иванова. Но зато сможет опознать по фото. Правда, для этого нужно, чтобы именно его фото сунули Сверчку. Маловероятно. Техник нигде не светился, работал аккуратно… Но это ничего не значит… Покажут все фотки!

– Какая встреча? Какие знаки? Я просто ехал по своим делам и никому не подавал никаких знаков! О чем вы говорите вообще? – недоумевал в это время Сверчок, ерзая на старом венском стуле. Кабинет без окон с крашенными масляной краской стенами, где он сейчас находился, одинаково походил как на медицинский изолятор, так и на камеру пыток.

– У меня двигатель закипел, я сразу остановился! Куда мне было деваться? И что тут такого? Я могу штраф заплатить, в конце концов!

– Заплатишь, не волнуйся, – успокоил его атлет с кирпично-красным лицом.

Он больше не размахивал кулаками и не матерился. Правда, при этом упорно продолжал «тыкать», а в голосе слышалась угроза. Вдобавок ко всему он непрерывно прохаживался взад-вперед где-то за спиной Сверчка. Это действовало на нервы.

– Куда же вы направлялись в таком случае? – вежливо спросил второй мужчина, который появился здесь всего минуту назад.

Он никого не корчил из себя и скромно сидел на еще одном обшарпанном венском стуле напротив Сверчка. Другой мебели здесь не было.

– Хотел проведать мать, – буркнул Сверчок.

– Где она живет?

– В Марфино.

– У нее что-то случилось?

– Ну, в общем-то… Да. Сердце у нее.

– Вы везли ей лекарства?

– Да. То есть… Нет, – спохватился Сверчок. – Но я собирался купить по дороге.

– А почему так долго ехали, Вадим Сергеевич? Кружили по городу?

Сверчок заметно побледнел. Вот дерьмо. Да, это не посиделки для Петькиных дружков устраивать. Здесь игра другая, здесь соображать надо быстро. Мгновенно.

– Так я ж говорил вам… – Он вскинул глаза и добавил увереннее: – Лекарство искал.

– Какое именно? – прогудел из-за спины кирпично-красный.

Сверчок запнулся. Корвалол? Валерьянка? Что там еще?

– Капли эти… Капли Зеленина, – вспомнил он.

– И на всем Садовом не оказалось нужных капель?

– Да, – сказал Сверчок.

Вежливый бросил взгляд поверх его головы – переглянулся с кирпичным.

– Странно, Вадим Сергеевич, – сказал вежливый. – Да в любой аптеке. Даже в автомобильной аптечке, если покопаться, они имеются. Только вы ведь даже из машины не выходили. Как же так?

– Я, это… Ну…

– Ты, Аралов, воду не мути! Мама, сердце, все дела! – наклонился совсем близко кирпичный. И заорал прямо в ухо Сверчку: – Чего тебе от Карницкого надо было, а?! Чего выспрашивал? Кто тебе заказал его? Не молчи, Аралов, колись! А то поздно будет!

Сверчку показалось даже, что сейчас он начнет бить по голове, как раньше бил по панели автомобиля. Он невольно втянул голову в плечи.

– Я не знаю… Кто такой Карницкий? – пробормотал он.

– Ага! Десятого числа еще помнил, а сейчас забыл! Так тебе напомнят! Сейчас приведут сюда парочку сослуживцев твоего брата, они тебе напомнят! Как коньяк подливал да выспрашивал под пьяную гармошку! Сразу вспомнишь!

– Не понимаю, ничего не понимаю… – только и мог сказать Сверчок.

– Так пригласить их сюда? – раскатисто проревел кирпичный. – Может, лучше брата твоего пригласить, которому ты карьеру… да хер с ней, с карьерой! – всю жизнь ему переломал?!

Сверчок покачал головой. Он и в самом деле не понимал. И ответа на последний вопрос он не знал. Можно пригласить, конечно… Но лучше, наверное, не приглашать…

– Что сказал? А? Не слышу! – гремело в одном ухе.

– Вадим Сергеевич, не волнуйтесь, – впивался в другое ухо вежливый и сладкий голос.

Сверчок поднял глаза и наткнулся на доброжелательный, немного даже печальный взгляд.

– На самом деле мы можем так долго препираться с вами, Вадим Сергеевич. У нас время есть, сколько угодно. Но вам – лично вам – лучше сразу рассказать все. Самому. Мы ведь знаем о вашей связи с агентами иностранной разведки. Да, не удивляйтесь. Знали с самого начала. Каждая ваша встреча зафиксирована. И сегодня вы ехали как раз на очередную такую встречу. Потому и кружили по Садовому, хотели удостовериться в отсутствии слежки. Ведь так?

Сверчок остолбенело молчал. Как? Им все известно? Не может быть. Блефуют.

– Имя! Как его зовут?! – заорал кирпичный и ударил кулаком по…

Нет, не ударил, Сверчку просто показалось. Неудивительно. Этот голос бил в темя не хуже кулака…

– Очень хорошо! Уже гораздо лучше, Вадим Сергеевич! – Слова вдруг посыпались ласковые и холодные, как замерзшая черника. – Где он живет? Как вы связываетесь? На кого он работает?

– Кто? – спросил Сверчок недоуменно.

– Да ваш Иван Иванович! – улыбнулся вежливый. – Вы ведь сами только что сказали!

Елки. Сказал. Да, наверное, сказал. Когда он успел?

– Я не знаю, – сказал он.

Опасливо покосился на стоявшего за спиной кирпичного, торопливо добавил:

– Честно, не знаю… Если надо, он звонит мне из таксофона… Может, он просто журналист… Да, наверное, журналист…

– В ЦРУ до хренища таких журналистов!!!

– Я не знаю. Я просто предполагаю. Может, откуда-то еще… Я ничего о нем не знаю… Честно…

Вежливый посмотрел на него с укором и тяжело вздохнул. Кажется, он не очень верил честному слову Сверчка.

– О брате своем подумай, чучело!!! – опять взрывал темя злобный окрик из-за спины. – Он ведь из-за тебя всего может лишиться! У него семья! О матери-сердечнице подумай! Да и о себе тоже!!! Говори! Говори! Или все – или ничего, расклад такой!!!

Говори. Колись. Кошмар. Кошмар. Сверчок говорил что-то. Но поскольку он и в самом деле ничего не знал, то теперь уже и сам себе не верил.

Вежливый вздыхал и тер переносицу. «Ну что, может, Евсееву звонить?»

Кирпичный орал и тыкал в лицо Сверчку какие-то фото. Автомобильный поток на Кутузовском проспекте. Вот его, Сверчка, машина стоит на обочине. А где Иван Иваныч? Где его машина? Покажи! Другое фото. Третье. Четвертое.

Сверчок заплакал. Нет здесь машины Иван Иваныча. Он на разных машинах приезжал. Здесь слишком много машин, он не знает…