Рейсер. На пути к вершине (СИ) - Данил Сергеевич Кузнецов

примерно равные шансы в погоне за титулом, однако Норрис, Форман и Гюнтер тоже были полны решимости схлестнуться за юниорскую «корону». Оставалось двенадцать гонок, и в каждой из них любое очко было на вес золота.

Но я с сомнением поглядывал на своего гоночного инженера, который по ходу сезона не раз, мягко говоря, не помогал мне приблизиться к цели. Моя ситуация в семье слегка выправилась, так что он вполне мог приняться за старое уже в Зандворте.

Поэтому я решил наконец выяснить, что им движет — и, если не удастся договориться о мире, принять радикальные меры. А именно — сдать директору. Подкрепив обвинение весомыми доказательствами.

С Паулем я встретился ближе к вечеру в коридоре отеля. Инженер, судя по всему, собирался в столовую на ужин.

— Герр Райзер, можно вас на минутку? — окликнул его я, подходя навстречу.

— Давай потом? — Он взглянул на свои часы. — Я уже опаздываю.

— Это не займёт много времени.

— Хорошо. — Мы отошли в маленькую рекреацию, и он спросил: — Что там у тебя?

— Скажите: провал всей команды по скорости в Бельгии — ваша работа?

— Не понимаю, о чём ты. — Он сделал удивлённый вид. — Тогда на результаты влияло множество факторов…

— Не прикидывайтесь. Скорость болида не могла так просто исчезнуть. Почему перестали работать данные по настройкам не только с прошлого года, но с тестов на той же самой неделе, а?

— Тесты были дождевые, так что…

— Не увиливайте! — Я наставил на него палец. — Вы прекрасно знаете, о чём я. Ведь тогда основные предложения Матиасу делали вы! Почему тогда каждый раз ничего нам улучшить не удавалось в работе машины?

Он уже порывался что-то ответить, но я его перебил, добавив:

— И какое отношение ко всему этому имеет ваше неприятие моей дружбы с Форман?!

Пауль огляделся по сторонам и посмотрел мне прямо в глаза.

— Хочешь, чтобы я говорил с тобой откровенно? — Я кивнул. — Ну тогда слушай. Да, это я подменил данные в отчётах, чтобы вы не смогли настроить машину, и тайно давал советы механикам, дабы уж точно сбить прицел в калибровке болида под трассу. Мне жаль, что из-за этого пострадали все четыре пилота, но если бы ты перестал ехать один, это бы вызвало большие подозрения.

— Зачем?! И при чём тут вообще Лиза?..

— Я не хотел, чтобы вы боролись. Надеялся, что если вы будете меньше встречаться на трассе, то и в реальной жизни это заставит вас разойтись.

— А вам-то это зачем?!!

Мне хотелось его ударить. Этот мудозвон отдавал себе отчёт, что вмешивается в чужую жизнь, и тем не менее продолжал это делать!

По лицу Пауля пробежала тень.

Меня это не остановило:

— Хотите на кого-то влиять — в своей семье отношения выстраивайте, а к другим не лезьте!

— Хватит, — оборвал меня Пауль. Негромко, но резко.

Я, удивившись, даже заткнулся.

Он тяжело вздохнул и заговорил вновь:

— Ты ничего не знаешь о моей семье. У меня были жена и шестнадцатилетняя дочь, и мы жили дружно и счастливо. Я прошёл курсы квалификации и как раз устроился в действующую гоночную команду. Будущее выглядело безоблачным…

Инженер прикрыл глаза, стиснув зубы. Похоже, на эту тему ему было тяжело говорить.

— Но Лаура спуталась с одним парнем… Как и ты, он был из достаточно обеспеченной семьи, так что его можно было назвать «золотой молодёжью». Они катались по городу, ходили в кино и рестораны… Несколько раз он даже спал с ней… А потом у него оказалась уже другая.

Пауль крепко зажмурился. Видимо, сдерживал слёзы.

— И она… покончила с собой. В шестнадцать лет. Выпила сотню таблеток снотворного… Я подал на этого ублюдка в суд, но проиграл дело, впустую потратив все накопленные деньги. После этого от меня ушла жена, и я остался один. И сейчас… — Он с невыразимой горечью посмотрел на меня. — Я просто хочу вас уберечь от необдуманных действий. И тебя… и Форман.

Он снова взглянул на часы.

— Извини, мне уже точно пора идти.

Инженер прошёл мимо меня по коридору. А я, застыв на месте, пялился в пол и пытался успокоить мечущиеся мысли.

В глубине души мне было жалко Пауля. В конце концов, у него всё же имелась причина так поступать — пусть и донельзя субъективная.

И я его хотел сдать Румпфкайлю…

Но то, что делал Пауль, было недопустимо. И я не мог спустить ему это на тормозах. Не теперь, когда настолько выросли ставки.

— Герр Райзер! — окликнул я его, обернувшись.

Инженер остановился и бросил на меня взгляд.

Я медленно вынул из кармана брюк диктофон — тот самый, который использовал в том году против Семёнова и BSX Group, — и демонстративно нажал на кнопку выключения записи.

Ёлки-иголки, это надо было видеть. Пауль изменился в лице и замер, будто оцепенев. На лице инженера сменялась гамма эмоций, и про себя я злорадно усмехнулся, поняв, что смог-таки его задеть.

— Признаюсь: после всего произошедшего я очень хотел, чтобы вас выперли. Но теперь… — Я поиграл бровями. — Я даю вам последний шанс, герр Райзер. Вы больше не сделаете ничего, что может навредить моей борьбе с Лизой. Вы прекращаете всю свою закулисную возню. И… научитесь уже ловить момент, когда ваши советы действительно к месту. Иначе… — Я выразительно потряс диктофоном. — Мне придётся пойти на крайние меры. Договорились?

Какое-то время Пауль молча стоял, сжав кулаки, и буравил меня нечитаемым взглядом. Затем, не говоря ни слова, развернулся и зашагал прочь.

По-моему, это значило «да».

Хотя… с ним уже ни в чём нельзя было быть уверенным.

* * *

Суббота, 19 августа

В Зандворте мы должны были закрепить лидерство.

Из-за неудач Лизы и обидного схода Ландо во второй гонке в Спа «Мотопарк» смог вырваться вперёд, обойдя на шесть очков казавшийся непобедимым «Карлин».

Но в команде понимали, что соперники захотят отыграться. А там и «Према»