Брачный приговор, или Любовь в стиле блюз - Тиана Веснина

Микки вышел на палубу, взял бинокль и взглянул на яхту.

— «Маргёрит», — прочел он название и обратился к полицейскому: — Господин капитан, полагаю, надо попросить хозяина яхты остановиться.

На «Маргёрит», в свою очередь, заметив яхту и сопровождавший ее полицейский катер, дали полный вперед.

Милла была потрясена убийством Клода, хоть и твердила, как заведенная: «Одним гадом меньше!» Ксавье приказал запереть ее в каюте. Кто-то схватил ее за руку и повел. Но около рубки связиста ее конвоира окликнули, и он оставил ее одну минуты на три. Она прислонилась к косяку открытой двери. Взгляд ее пробежал по столу и задержался на синем маркере. Она вошла в пустую рубку, схватила маркер и у дверного проема вывела букву «я». Конвоир вернулся, снова взял ее за руку и повел.

Замок каюты защелкнулся, Милла упала на кровать. Когда сгустились сумерки, ей принесли поесть. Она приняла душ и опять легла, полагая, что ее теперь до самой Африки оставят в покое.

«Буду держаться до последнего. Когда пойму, что надежды больше нет, брошусь за борт…» — решила она и заснула.

Но сонное забытье прервал яркий свет, кем-то включенный в каюте.

— Эй, вставай! — тряхнули ее за плечо.

Она открыла глаза и увидела перед собой высокого красивого парня. Он насмешливо поглядывал на нее.

— Тебя ждет Банга, — сказал он.

— Какой еще Банга?

— Тот, чернявый, — не удержался от смеха парень. — Это он купил тебя. Но потом, может, и продаст. Давай поторапливайся. Вот! — он бросил ей на колени какую-то сверкающую одежду. — Одевайся! Он любит, когда на женщине блестящие тряпки. А вот я люблю, когда она без них, — срывая с Миллы простыню, проговорил он.

— Ты же не девочка. Как товар, не потеряешь свою цену, — он притянул ее к себе. — Я люблю таких стройненьких… с такими волосами. Ты скучать не будешь. Команда у нас большая. Но не вздумай жаловаться Банге, — спуская с себя джинсы, заметил он.

Вся дальнейшая перспектива плавания мгновенно прояснилась. Милле хотелось со всей силы двинуть парня по его смазливому лицу и увидеть, как оно зальется кровью. Парень исходил от желания, спеша овладеть ею. Наплечная кобура с пистолетом оставалась на нем. Милла провела рукой по черным кудрям насильника, затем обняла его, открыла кобуру, вынула пистолет. Впервые в жизни ее желание исполнилось мгновенно. Красавец вскрикнул, и горячая кровь залила его лицо. Милла едва успела сбросить с себя полуголое тело, как на звук выстрела к ней в каюту ворвалось сразу несколько человек. Вцепившись обеими руками в пистолет, она наставила его на них и закричала:

— Не двигайтесь!

На какую-то долю секунды все оторопели. И Милла успела подумать, что надо выстрелить в себя. Но непонятно откуда взялся искус убить еще хотя бы двух-трех подонков, а уж потом и себя. Бандиты смотрели на своего товарища, со спущенными штанами валявшегося на полу. Зрелище было бы уморительное, если бы не пулевое отверстие в его голове. Они начали переговариваться между собой. И вдруг один из них сделал резкое движение. Милла выстрелила. Тот упал. Из глоток бандитов вырвался злобный вопль. Их взбесило, что женщина держит их на мушке. Нашелся еще один отчаянный, который попытался наброситься на Миллу, но она опередила его и выстрелила, понимая, что следующая пуля ее. Но буквально в тот же миг ей накинули на шею веревку и выбили из рук пистолет.

Она протяжно застонала от отчаяния: «Упустила… легкую смерть…»

Ее подхватили на руки и потащили наверх. Бросив ее на палубу, распалившиеся злобой и похотью мужчины уже были готовы насиловать ее и рвать на куски… Но их остановил Ксавье.

«Вот женщина, которая могла бы быть верным другом. Не стала цепляться за свою жалкую жизнь — пусть рабство, насилие, лишь бы существовать. Не побоялась смерти… А я поначалу принял ее за обычную смазливую певичку».

Бандиты, готовые к прыжку, ждали сигнала, но Ксавье поднял руку и отменил расправу.

— Завтра утром, — с подъемом начал он, — я обещаю вам завораживающее зрелище. И вы, сеньорита, насладитесь им сполна. Мы все будем смотреть, как куски вашей нежной плоти, которую постепенно будут срезать с вас, с жадностью поглотят акулы… Поверьте, вам это доставит удовольствие. А ваш скальп я оставлю себе на память. У вас красивые волосы, — усмехнулся он. — Уведите ее! Да смотрите, чтобы ни один волосок со скальпа не упал, — дико расхохотался Ксавье.

У Миллы зуб на зуб не попадал от ужаса. В голове застыла одна мысль: она упустила легкую смерть…

— Трупы тех двоих за борт, — продолжал распоряжаться Ксавье, — а красавчика мы по пути похороним на каком-нибудь островке.

Миллу подхватили под руки и потащили в каюту. На нее нашла оторопь. Она около часа простояла на одном месте. Но едва начала приходить в себя, как ее стало трясти от ужаса. Она стискивала зубы, а они упрямо-настойчиво выбивали дробь. Милла ясно увидела картину своей жуткой смерти. Ей был дан шанс, дьявол попутал ее. Надо было сделать всего один выстрел, и все было бы кончено…

Она огляделась. Каюта была совершенно пуста. Милла опустилась на пол. На ней были только стринги, которые не успел снять насильник.

Но долго усидеть на месте она не смогла. Больше пугала не смерть, а боль, которую придется перенести.

— Ничего. Больно будет только вначале, а потом шок… Говорят, тогда боль почти не чувствуется… Господи, — взмолилась Милла, — помоги мне! Просить этих дикарей о снисхождении бессмысленно. Они только посмеются надо мной…

Она заплакала.

— Игорек… Игорек… неужели ты не чувствуешь, как мне плохо? Что завтра меня изрежут на куски и скормят акулам?.. Неужели ты не придешь мне на помощь?.. Ты?!.

Она уткнулась лбом в стену.

— Тони, черт тебя побери, ты же рядом. Отчего ты не ищешь меня? Вот! И любимый, и друг позабыли обо мне…

Игорь впервые в жизни переступил порог церкви. Он пришел к Богу! Он стоял и молил помочь его любимой, если она жива. Он искал ответ, где она?.. Что-то подсказывало ему: «Она жива!..»

Тони не спал, он стоял на палубе и смотрел на океан. В его душе боролись вера и здравомыслие. Вера победила: «Милла жива. Какой-нибудь отморозок удерживает ее силой. Ничего, я переверну вверх дном все эти острова, но найду ее!»

Утро наступило для Миллы, когда она услышала звук отпираемого замка. Заглянувший бандит присвистнул, глянув на нее, так изменила ее прошедшая ночь. Глаза запали и горели лихорадочным огнем на осунувшемся лице. Он вывел ее на палубу перед ожидавшими зрелища бандитами.

— А завтрак-то у акул будет скудный, — выкрикнул кто-то, завидев Миллу. Кто-то расхохотался.