Моя. Под запретом - Натализа Кофф

– У мамы? – догадалась Маша.

– Угумс, – кивнул Алек. – У меня вообще мировая теща.

Машка только покачала головой, не зная, ругаться, или смеяться.

А тем временем Саша окинул жадным и горящим взглядом пижамку Марьяши.

– А, хотя, бери эту вещичку с собой. Милые медвежата, – задумчиво пробормотал Алек.

– Это зайцы, – хихикнула Маша.

– И их тоже бери, – пробормотал Алек.

Фальковский уже перетянул Машку ближе, усадил на свои бедра и нырнул ладонями под одежду.

– Конечно же, без секса ты не уснешь, да? – догадалась Маша.

Алек всерьез нахмурился, недовольно взглянул на девушку, а у Тахировой улыбка исчезла с губ. И стало вдруг тревожно.

– Мы никогда не занимались сексом, Марьяша. Только любовью, – негромко произнес Саша.

А Марьяна подалась вперед, обняла, поцеловала.

– Я глупая, да? Прости меня, Сашенька, – торопливо говорила Машка. – Я тебя очень люблю. Очень-очень!

– И я тебя, девочка моя, – жадно целовал в ответ и не мог унять проснувшийся голод по любимой женщине.

А после, когда дыхание и биение сердец вернулось к нормальному ритму, Алек, перебирая пальцами длинные локоны Марьяши, прошептал в темноту:

– Хороша пижамка.

– Не подарю, и не проси! – хихикнула Маша. – И потом, я люблю, когда ты спишь голым.

– Серьезно? А я и не знал, – изогнул бровь Алек.

– Угу, – сонно прошептала Маша, засыпая.

Фальковский лежал, стараясь не двигаться, чтобы не потревожить сон любимой. Уснула его девочка. Его малышка. Его Марьяша.

Впрочем, и сам Алек готов был вот-вот отключиться. Завтра важный день. Их с Марьяшей свадьба. Будет куча гостей. Пресса. Важные люди. И все они будут глазеть на Марьяну Тахирову и Алека Фальковского. Потому что их свадьба – скандальная сенсация. Потому что в городе есть много недовольных тем, что отныне между районами Ирбисов и Алека стерты границы. Потому что мало кто верил, будто Алек женится не по расчету.

А Фальковскому было глубоко плевать, кто и что думает на этот счет. Главное, что Маша его любит. А завтра станет законной женой. Хотя, Алек с самой первой близости, пожалуй, даже с самой первой встречи всецело принадлежал этой хрупкой и удивительной девушке. Весь. Целиком. Ей одной. И он был счастлив рядом с ней. Был счастлив исполнять любой ее каприз, делать ее счастливой. И, как пацан, радовался тому, что Маше ничего не нужно от Алека, только он сам.

Саша уже почти уснул, когда на телефон пришло небольшое короткое сообщение. От матери. Поблагодарила за приглашение, но не приедет.

Это было на руку Алеку. Пусть Маша и хотела познакомиться с ней ближе, но мать, ожидаемо, держалась максимально подальше. У нее был Виталий. Память о нем. И ее личное горе.

Алек не собирался ее переубеждать, не собирался быть для матери идеальным сыном. Да и зачем? Если у матери был единственный идеал, который, по официальным сведениям, разбился в автокатастрофе, находясь в состоянии наркотического опьянения.

– Я с тобой, – едва различимо прошептала Марьяна, почувствовав даже во сне тревогу Алека.

Мужчина улыбнулся. У него теперь новая жизнь, в которой есть Марьяна, ее дружная семья и планы на будущее.

– Я тестю обещал внука через год. Успеем? – негромко прошептал Алек в темноту. Не был уверен, что Марьяша его услышала. Но главное, он спросил.

– Угу, Сашенька, – выдохнула Маша. – Спи. Завтра у нас свадьба.

Алек лишь крепче обнял невесту. Да, все верно. Пора спать. И потом, раз пообещал, значит, внук будет. Он же не трепло какое-нибудь. Слово держать умеет.

* * *

Эпилог

– А у нас тут что, Евдокия Андреевна?

– А у нас тут… гм…судя по всему, вечеринка, Георгий Матвеевич, – осторожно ответила хозяйка особняка.

Дом и вправду гудел, наполненный гостями, шумной музыкой, смехом молодежи.

– А по какому поводу? – уточнил Ирбис, озадаченно и хмуро разглядывая незнакомых подростков, которые собрались рядом с бассейном и не замечали, что домой раньше времени вернулись хозяева особняка.

– Дедуль! Бабуль! А мы тут … это… решили отметить поступление в вуз, – из толпы вынырнули три здоровенных лба с одинаковыми улыбками от уха до уха. На этом внешнее сходство парней заканчивалось. Внешне совершенно разные, но с самого рождения была настолько неразлучна, что посещали один детский сад, потом учились в одной школе, и вот, выбрали один вуз.

Дуня Ирбис торопливо прикрыла рот ладонью, пряча улыбку. За внуков она не переживала. Грозный Георгий Матвеевич стал мальчишкам превосходным дедушкой, и даже Роберт Фальковский, сын Марьяны и Алека, который по факту не был кровным внуком Ирбисам, тоже считался родным в этом доме.

– Тихон, поясни! – прищурился громогласный дедушка, глядя на самого старшего из троицы парней.

Впрочем, Тихон Демидович Ирбис был старше всего на несколько дней. Однако именно он считался главарем небольшой, но шумной банды из трех человек.

Тиша Ирбис почесал в затылке. Евдокия Андреевна читала на растерянном лице мальчишки выражение крайней задумчивости и, наверное, раскаяния.

– Деда, ну вы же вроде только завтра должны были вернуться. Мы бы все убрали. Честное слово! – пришел на помощь сын Стеши и Баграта. Ильнур Тахиров переключил на себя внимание недовольного дедушки.

– Мы только своих позвали. Никого чужого, деда Гоша! – повинился Роберт Фальковский, на что грозный Георгий Матвеевич лишь хмыкнул.

– Разгоняйте этот балаган, – скомандовал Ирбис и добавил: – пока родители не приехали.

– Как? И они? Все вместе? Так завтра же! – опешили мальчишки и обреченно заговорили одновременно: – Вот же влипли!

– Часа два у вас есть, – подсказала Евдокия Андреевна и увела мужа в дом, подальше от раздражавшей его шумной молодежи.

Из окна кабинета Ирбисы смотрели за тем, как по саду носятся трое ребят. Всех гостей внуки благополучно выпроводили из дома. А вот весь мусор пока не разгребли. Но успеют, да. Дуняша не сомневалась в успехе столь важного мероприятия. Уж кто-кто, а отцы у мальчишек весьма суровые. И за такую незапланированную вечеринку спросят с сыновей по полной программе.

– Ты погляди, какие шустрые, – хмыкнул Ирбис, созерцая то, как парни оперативно сгребают всю одноразовую посуду и пустые бутылки в мусорные пакеты.

– Знаешь, иногда мне кажется, что Дема, Бага и Саша слишком суровы к ребятам, – поделилась своими мыслями Евдокия Андреевна.

– С этими обормотами по-другому нельзя, – вздохнул Георгий и уже по привычке, выработанной годами, обнял, привлек и поцеловал жену. – То ли дело с девчонками.

– Наши красавицы еще с пеленок научились вить веревки со своих дедушек, любимый, – хохотнула Дуня.

– Нам с Тамиком только в радость, – заулыбался Гоша. – Кстати, где носит Тахировых? Вроде бы из аэропорта вместе выехали.

– С минуты на минуту приедут, –