Моя. Под запретом - Натализа Кофф

могла сопротивляться. Даже думать не могла. Из ее груди вырывались лишь стоны. А тело, послушное рукам и желаниям Саши, тонуло и взрывалось в удовольствии.

* * *

Алек не мог уснуть. Он лежал, крепко прижимая к себе свое сокровище. Ему казалось, что стоит закрыть глаза, как реальность вернется. Ведь не может Марьяша всерьез любить его?

Или может?

Алек повернул голову. Растрепанные волосы опутали его, будто прочно связали с хозяйкой. А тонкие ладошки покоились на его груди. И сердце билось гулко.

Он был счастлив. Пожалуй, впервые в своей одинокой и обеспеченной жизни. Не понимал он раньше этого слова. Что такое счастье?

А теперь понял. Счастье, это когда Марьяша спит, уткнувшись носиком в его плечо. Когда смотрит на него своими волшебными глазками. Когда говорит, что любит его, Алека Фальковского. Когда стонет его имя. Это все счастье. Машка – его счастье.

Заслужил ли? Алек точно знал ответ. Не заслужил. Потому что такой девушке, как Марьяна Тахирова, нужен совершенно другой мужчина. Порядочный. В ладу с законом. Без ежедневных разборок. А не Алек Фальковский.

Но фишка в том, что Марьяша любит его. А он. Нет, не любит. Он обожает ее. Боготворит. Готов весь мир бросить к ногам малышки. Готов… Да на что угодно он готов.

В дикий поток мыслей ворвалась вибрация телефона. Алек после прошлого звонка вырубил звук, чтобы не будить Марьяшу.

Звонил Ржавый.

– Сань, походу выходной закончился, – недовольно произнес друг. – Парни доложили. Виталик свинтил из клиники.

– Вот же сука! – пробормотал Фальковский.

– Согласен, – хмыкнул Ржавый. – Слышь, понимаю, что не в тему. Но мне бы кофейка. Пока собираться будешь.

Алек вскинул бровь. Хотелось послать друга в… ближайшую ночную забегаловку. Но друг ведь. Да и времени не было. Если Виталий сбежал из охраняемого места, то с минуты на минуту наткнется на людей Ирбиса. А Алеку пока не удалось утрясти все настолько, чтобы младшему брату-придурку можно было бы вернуться в город. По-хорошему, ему бы вообще свалить заграницу. Но матушка уже звонила, умоляла не отсылать идеального сыночка.

– Не шуми только, – пробормотал Алек и отключился.

Марьяша сладко спала. И перед Алеком встала сверхсложная задача. Нужно каким-то чудом подняться и уйти от малышки. А как? Фальковский пока не знал. Понимал, что даже от мысли уехать сейчас, его корежило. И хотелось лишь одного: оставить Марьяшу рядом. Чтобы не прятаться и не скрываться. Чтобы все знали, кому она принадлежит.

* * *

Глава 18

Мелкий обдолбыш спрятался так, что поиски шли туго. Радовало то, что Ирбисы со свой стороны тоже молчали. Выходит, Виталя не у них.

И как назло, дел валом. Не продохнуть. Даже Лева Ржавый перестал украдкой кидать едкие замечания. Приуныл.

Что уж до самого Фальковского, то его знатно ломало. Сложно было сосредоточиться на прежнем графике. И каждую минуту хотелось все послать к чертям и позвонить Марьяше.

Неделю они не виделись. Долбанную неделю! Прежде Алек и не знал, что может быть настолько зависим от кого-то. Казалось, что мобильник прилип к руке. И каждое входящее сообщение было прочитано по сотни раз. Не всегда выходило писать ответы, но Алек надеялся, что Марьяша все поймет. Не может не понять.

На восьмые сутки разлуки у Алека сорвало тормоза. Все просто и понятно. Либо он увидит Марьяшу, либо случится что-то весьма хреновое.

– Алек Олегович, не нравится мне этот взгляд, – кашлянул Ржавый в кулак, когда Фальковский подхватил пиджак и начал медленно его надевать. – Сань, не время для глупостей. Сам знаешь, в городе атмосферу. Один шаг и встрянем.

– Лева, отойди, – спокойно произнес Алек.

Но по взгляду было понятно, что это со стороны Фальковский невозмутим, а внутри кипит вулкан. И все он понимает, просто без Марьяши ему дышать тяжко. Нужно увидеть. Хотя бы со стороны. На расстоянии. На пару секунд. Вживую, а не по телефону.

– Сань, подставляться по глупости не нужно, – настойчиво произнес Лев, но хмурый и злой взгляд Алека заставил охранника сменить тему: – Если без шума и незаметно можно попробовать пересечься в ресторане на углу въезда в студгородок.

– Едем, – кивнул Алек.

Фальковский знал, что у Марьяши как раз есть полчаса на обед. И с однокурсниками они будут там, где Алек прикинулся официантом. Мелькнула мысль, что можно и повторить трюк. Вот только времени на подготовку не было. Да и чутье подсказывало, что второй раз не прокатит.

Потому Алек решил внаглую зайти и сесть за столик.

Места как раз были. А охрана, по команде, осталась в одном квартале от ресторанчика. Только Лева увязался, но с ним Алек даже спорить не хотел. Не стал терять время.

Марьяшу он увидел моментально. Только вошел в заведение, а взгляд так и застыл на красивом личике. За стеклами прозрачных очков сверкнули удивлением яркие глаза.

Хорошо, что Ржавый подпихнул Алека в спину, понукая пройти дальше и сесть за стол. Так бы Фальковский и стоял, пялясь на свою красавицу.

А Марьяша – умничка. Ни жестом, ни словом не выдала себя. Только села так, чтобы видеть и самого Алека, и собеседников. Пила чай, обхватив ладонями чашку. И смотрела на Фальковского.

О чем она думала? Алек не мог угадать. Даже не пытался анализировать. Просто смотрел, любовался, вспоминал.

– Нам кофе и чего перекусить по-быстрому, – сделал заказ Ржавый, а Алек не двигался. – Сань, млять, ты отвисай уже. Палим контору.

Алек и сам осознавал, что даже слепцу все видно и понятно. Но отвернуться и не смотреть на Марьяну не мог. Жадно смотрел, ничего не замечая вокруг, словно боялся, стоит моргнуть, и он пропустит что-то важное.

* * *

– Саш, ты чего? Ну нельзя же так! – возмущалась Марьяна негромким шепотом.

– Не понимаю, о чем ты, солнышко, – хмыкнул Фальковский.

Утром нового дня, после той встречи на расстоянии в ресторане, Марьяна прогуляла три занятия. Просто сбежала, написав Алеку короткое сообщение. А он, кажется, все эти дни провел в их квартире. На столе в гостиной Марьяна заметила папки с бумагами и ноутбук, а холодильник был забит продуктами. Да и вещей в спальне и шкафах заметно прибавилось.

Марьяна не решилась спрашивать, перебрался ли Саша в эту квартиру. Главное, что у них получилось встретиться сегодня. Ведь Машка за дни разлуки успела напридумывать себе всякого, нафантазировать. И теперь просто наслаждалась близостью и терпким ароматом любимого парфюма.

– У меня из группы перевели двоих парней на заочку. А одного отчислили. Хотя, я точно знаю, «хвостов» у Стаса не было, –