Мертвое время - Питер Джеймс

— Лукас Дейли? Детектив-суперинтендент Грейс. Старший следователь по делу об убийстве вашей тети. Можно вас на пару слов?

Рики Чэтем бросил на полицейского беспокойный взгляд и не останавливаясь прошел мимо. Адвокат же остался и вопросительно посмотрел на Дейли.

— Подожди меня на парковке, Лейтон, — сказал ему Дейли и, не выказав ни удивления, ни каких-либо иных чувств, повернулся к Грейсу: — Да?

На вид Лукасу Дейли было под пятьдесят. Попытка обнаружить в его лице отцовские черты успехом не увенчалась. В отличие от старика, чье лицо выдавало характер, Лукас Дейли был просто смазливым, но ничем не примечательным оболтусом. В плане личностной выразительности его физиономия могла бы соперничать разве что с отключенным холодильником.

— Как ваш гольф в выходные?

Дейли нахмурился, потом, после паузы, ответил:

— Нормально.

— В окрестностях Марбельи хорошие поля?

— Разве мое увлечение гольфом имеет какое-то отношение к моей тете, детектив… э… извините, не расслышал имя?

— Грейс, — повторил суперинтендент. — Да, возможно, и имеет.

Взгляд его собеседника беспокойно заметался по сторонам.

— Вы были в Марбелье в прошлый уик-энд?

— И что с того?

— На турнире по гольфу?

— Да.

— С кем вы летали?

— Один. Летал на встречу с живущими там друзьями.

— Экспатами?

— И что?

— Вы ведь не один летали, верно?

Дейли уставился на него с явной тревогой.

— Что вы хотите этим сказать?

— Вы путешествовали с джентльменом по имени Августин Красники и обратные билеты покупали для двоих — на «Изи Джет».

— А, да, точно. С ним. — Глаза его все так же бегали туда-сюда. — Он, знаете ли, мой помощник.

— Кадди?

— Вот именно.

— Вы хорошо играете?

— Средне.

— Какой у вас гандикап?

Дейли затянулся сигаретой. Грейс внимательно наблюдал за его глазами.

— Двенадцать.

Несколько лет назад детектив и сам попытался было попробовать себя в гольфе, но вскоре оставил это занятие — Сэнди начала жаловаться, что гольф отнимает слишком много драгоценного времени. Он знал, двенадцать — внушительный гандикап, заработать который невозможно, если не играешь регулярно. А тот, кто играет регулярно, рано или поздно обязательно что-то выигрывает. И обязательно выставляет завоеванный трофей на видное место.

— Где играете здесь?

— На Хейуордс-Хит преимущественно. Извините, но как это связано с убийством моей тети?

— Вам говорят что-нибудь имена Энтони Макарио и Кеннета Барнса?

Дейли прищурился, будто в глаза попал дым от сигареты.

— Нет, никогда прежде не слышал.

Грейс кивнул.

— Значит, ни вы, ни ваш отец не имеете никакого отношения к тому, что эти двое закончили жизненный путь в бухте Пуэрто-Банус?

По лицу Дейли промелькнула злобная гримаса, и в какой-то момент суперинтендент подумал, что сейчас последует удар, и собрался, готовясь уклониться. Но удара не последовало, а Лукас Дейли лишь указал кивком на образовавшуюся неподалеку толпу зевак.

— Повторяю, впервые о них слышу. Не против, если я пойду? Мне еще машину взять надо.

— Можете идти, но я хочу, чтобы вы знали кое-что. Никто не выше закона, мистер Дейли. О’кей? Мне очень жаль, что с вашей тетей случилось такое. Так быть не должно. Но имейте в виду, я не допущу самоуправства.

Дейли снова затянулся.

— К чему вы все-таки клоните, детектив Грейтс?

— Грейс. И я ни к чему не клоню. Но я не уверен, что вы летали в Марбелью играть в гольф, и не позволю, чтобы кто-либо брал закон в свои руки.

— Мы с отцом — законопослушные граждане.

— Вот и хорошо.

— Позвольте спросить, как ваши успехи в следствии? Вы ищете тех, кто убил мою тетю? Вы намерены вернуть ее собственность? В особенности часы, которые так много значат для моего отца?

— Мы работаем над этим.

— Да? Ну так вот, мы с отцом тоже работаем над этим. На случай, если у вас не получится — ничего личного. Посмотрим, кто вернет часы первым, детектив Грейс. Чем больше проходит времени, тем меньше шансов на их возвращение. Верно?

— Продать столь редкую и столь ценную вещь не так-то просто, независимо от того, есть подтверждение их происхождения или нет.

— Вот это меня и беспокоит. Какой-нибудь подонок, не разбирающийся в часах, может просто сбросить их барыге за пару фунтов.

— Поэтому вы и летали в Марбелью, да? Принять меры, чтобы часы не ушли слишком далеко, за океан? Энтони Макарио и Кеннет Барнс встали у вас на пути и утонули. Тепло?

— Тепло? Да вы просто авангард этого долбаного ледникового периода. Мой вам совет — перестаньте тратить впустую общественные денежки, занимаясь ерундой, и ловите настоящих злодеев.

69

Выехать со стадионной парковки получилось только в четверть одиннадцатого вечера, но это было еще не все. Из-за дорожного происшествия автострада А27 оказалась частично блокированной, так что путь домой занял у Роя Грейса еще сорок минут.

Он набрал входной код на воротах и, шагнув в мощеный дворик, посмотрел на погруженный в темноту соседний дом. Интересно, кто там поселился? Похоже, новые жильцы рано легли спать. Что ж, хорошая новость. В маленьком, изолированном квартале самым жутким кошмаром мог бы стать любитель громкой музыки.

Грейс переступил порог, оставшись в счастливом неведении относительно человека за тюлевой занавеской, сидящего в темной комнате наверху с тлеющей сигаретой в пепельнице и стаканом виски под рукой и наблюдающего за ним горящими ненавистью глазами.

В доме было тихо, внизу горел нижний свет. Хамфри радостно кинулся навстречу. Грейс потрепал пса, разулся, прошел на цыпочках к Марлону и лишь затем направился в кухню. Клио оставила ему тарелку с треской, картошкой и бобами, записку с подробной инструкцией, как разогреть это все в микроволновке, и поцелуйчики.

Исполнив указания, он угостил Хамфри печеньем, налил себе розового вина из бутылки в холодильнике и, захватив поднос, вернулся в гостиную и устроился на диване. Пес последовал за ним туда же. Грейс пообещал вывести его на прогулку, включил телевизор и, приглушив звук, пощелкал пультом. И лишь потом увидел наручники.

Они лежали на низеньком кофейном столике, придавив записку такого содержания:

«С расчетом на скорое будущее… ХХХХХХХХХХХХХХХХ».

Грейс ухмыльнулся, переключился на «Скай ньюс» и пробежал глазами по новостным заголовкам. Покончив с ужином, он взял еще одну книгу по истории банды «Белая рука», открыл алфавитный указатель и, пройдясь взглядом сверху вниз, нашел нужное имя с шестью ссылками на разные страницы. Грейс начал читать, и чем больше он читал, тем больше убеждался в своей правоте.

От этого занятия его отвлек Хамфри, который вдруг сел и коротко тявкнул.

Грейс повернулся и увидел стоящую у подножия лестницы Клио — с шелковыми полосками в руке и похотливой улыбкой на губах. Больше на ней ничего не было.

70

— Чему улыбаешься, старичок? — поинтересовался Гленн Брэнсон.

Часы показывали 8.25 утра. Грейс оторвался от лежащих на столе бумаг. В левой руке он держал недоеденный бутерброд с беконом.

— Отчет из суда. Для нас все складывается неплохо.

Брэнсон развернул стоящий перед столом стул и сел, положив руки на спинку. Вид у него был такой, словно он только что откусил лимона. При задержании Карла Веннера сержанта подстрелили, но пуля, к счастью, не задела жизненно важных внутренних органов.

— Рад слышать. Хорошо, что не пошло по-другому.

— Ты как?

— Пытаюсь спасти ситуацию. Эри постаралась, настроила детей против меня. Но у меня появился нежданный союзник, ее сестра.

— А что ее бойфренд?

— Представь, ему еще хватило наглости прийти за своими вещичками и высказать мне претензии за то, что я сменил замки! Я посоветовал ему поискать барахло на свалке. И, веришь, дети захотели его повидать.

— Верю, дружище. Они же скучают по нему. Не забывай, их жизнь полностью перевернулась. Последний год они видели в нем отца. Не торопись, всему свое время. Когда-нибудь дети поймут, что ты отличный парень.

— Ты так думаешь?

— Конечно. Дай им время, лет тридцать или чуть больше, и они привыкнут к тому, что это твои компакт-диски валяются на полу, а золотая рыбка регулярно остается некормленой.

— Уж и не знаю, почему ты мне нравишься, — проворчал Брэнсон. — Ты напоминаешь мне того придурка Попая во «Французском связном».

— А что, он приковывал свою подружку наручниками к кровати?

— В первой же сцене. Или, может, это она его приковывала.

Грейс улыбнулся.

— Какая отвратительная, грязная ухмылочка.

Грейс кивнул — картины прошлой ночи еще мелькали перед глазами.

— Точно, грязнее не бывает.