Милиционер социума. Ночная охота - Иван Белогорохов

Вот только последнее желание было для Крайта пока что лишь уделом мечтаний.

Несмотря на то, что древняя сила, заключенная в его теле, с каждой новой секундой боя набирала все больший и больший вектор развития, до становления единственным спасителем вселенского счастья Григерсу было еще очень и очень далеко. Даже осознание всей сверхмощной физической силы не могло в один миг приблизить Григерса к осуществлению всех его планов. И все шло к очередной безоговорочной победе над жалким противником, и все могло закончиться после первого же пинка славного Крайта. Только вот боль молодой сверх милиционер все равно чувствовал, и притом еще какую боль. Отдача от удара по морде дракона едва не стоила молодому покорителю грудастых блондинок его правой руки. Да если бы только руки, — ответный импульс, пришедший от несущейся головы Баргджи, заставил звенеть все косточки в правой части тела, начиная от пальцев, на которые пришлось острие удара, и заканчивая портняжной мышцей опорной ноги. Дельтовидная мышца; нижняя трапециевидная мышца; длинная головка трицепса; средняя головка трицепса; двуглавая мышца плеча; плечевая мышца — на руке едва не лопались от натуги, а длинная головка двухглавой мышцы бедра, короткая головка двухглавой мышцы бедра, нежная, полусухожильная и полуперепончатая мышцы обеих ног грозили вот-вот разлететься на слагающие их волокна. Но Крайт смог выдержать отдачу от собственного удара, потому что закаленное сверхнагрузками тело за долгие годы приобрело колоссальную выносливость. Переломов, конечно, не обнаружилось — все было в порядке с гибкостью и маневренностью конечностей, да и с внутренними тканями все было в норме, и это, несмотря на то, что по всему телу разносилось обжигающее тепло. Григерсу казалось, будто он сейчас превратится в большую кучку пепла, оставшегося от его сожженных костей, потому что все его нутро просто горело от рвущейся наружу энергии.

Она была подобно огню. Дикая, необузданная, она исходила из самых далеких недр бездонной души, давая сильному телу небывалый прилив сил. Молодому милиционеру, открывшему в себе новые таланты, представлялось, что по его венам вместо крови бежит жидкий огонь, местами вырывающийся на поверхность через образовавшиеся разрезы. Когда новые мышечные структуры проступили через его компоненты стандартной человеческой анатомии между плечевой мышцей и двуглавой мышцей плеча, то вскоре от их магического огня и своеобразной природы возникновения огнем покрылся весь рукав милицейской униформы, а на спине, потеснив радостную мышцу и слегка раздвинув широчайшие мышцы спины и большие круглые мышцы, аномалия всколыхнула такое пламя, что все дымилось от бушевавшего там пожара. Одежда полностью пришла в негодность, а тело страдало от ожогов, что было самым невероятным! — и даже Григерс до конца не верил в последнее обстоятельство. Молодому милиционеру оставалось хорохориться еще совсем чуть-чуть, и скоро соблазнителю пышногрудых дам будет нечем соблазнять и удивлять предмет своих воздыханий. На секунду Крайт откровенно задумался. Мир боли, куда его погрузила собственная метаморфоза, тут же вправил отчаянному новоиспеченному герою мозги, выуживая из многочисленных архивов памяти тот момент, когда инструктор по боевым заклинаниям говорил о возможных последствиях применения таких ритуалов.

Инсталляция сущности.

— Любое живое создание, чьи физические возможности за кратчайший срок увеличиваются на несколько порядков, испытывает некую гамму специфических чувств и ощущений, под воздействием которых ему кажется, будто бы оно может нести на вытянутых руках всю вселенную. Это состояние называется эйфорией и может истолковываться как аналог сильного наркотического эффекта, многократно усиленный собственным внушением. Как правило, такие процессы могут оставлять или запускать в организме специфические химические реакции, отвечающие за выделение определенного сорта гормонов. Но вы, — палец инструктора угрожающе поднялся вверх, — когда будете находиться на задании, должны понимать, что на самом деле ваше тело и все его анатомические, физические и химические характеристики остались почти такими же, как и были до этого. А возникший внутри вас всплеск искусственных эмоций — есть не что иное как обратная сторона силы. Негативная составляющая стороннего воздействия на организм, которая затрагивает разум и психику, но не тело. Как результат такого рода воздействия вам может казаться, что вы стали сверхчеловеком, но это далеко не так. Ваши тела, вопреки ожиданиям, чувствуют боль и могут быть повреждены при определенного рода воздействиях. Просто, испытывая эйфорию, вы будете этого не замечать, получая при этом фатальные повреждения.

Струи испепеляющего огня хлынули на Григерса бело-желтым приливом океана разрушения. Но он был к этому не готов и потому вынужден был отойти.

Эйфория! Как же он мог забыть об этом! А ведь инструктора говорили о его исключительной внимательности и осведомленности в подобного рода вещах. Текущий по его телу огонь очень хорошо напомнил молодому милиционеру об этом. Крайт здесь был даже благодарен странному явлению его тела, так как оно вовремя открыло ему глаза на происходящие в его голове изменения.

— Не сила и техномагия должны использовать вас, а вы должны уметь контролировать и использовать их свойства для применения сверхмощных потенциалов вселенной для помощи нуждающимся гражданам. — Эти слова возродили в Крайт чувства вины и стыда. И было, от чего ему страдать, — ведь он только что подвел под нож всю репутацию Милицариума Социума и его служащих, посмев погрузиться в помыслы, недостойные защитника свода законов звездного королевства. Конечно, он мог бы сказать сам себе, мол, кто знал или узнает об этом? Но Крайт сам был этому свидетелем, поскольку это происходило в его голове, и всего за какие-то доли секунды он посмел перечеркнуть долгие годы каторжного труда, которые на него потратили старшие коллеги в процессе обучения, и тот огромный авторитет, что приобрели милицейские войска за долгие годы своей испытанной верой и правдой службой гражданам Социума.

Чужая сила, почувствовав овладевшую героем слабину, тут же смяла его заградительный заслон, продавив его аномальную силу своей древней мощью, проснувшейся ото сна веков именно благодаря дерзости наглого порыва смелости.

Григерс уже чувствовал, что он падает, но ему было все равно. Какой он милиционер и, уж тем более, боец со злом, если частью зла является он сам? Конечно же, при возникновении подобного парадокса он должен был пустить пулю в собственный висок, но что-то заставило его отказаться от этой глупой и фанатичной затеи, к какой прибегают только сумасшедшие или неудачники.