ОБВИНЯЕТСЯ ТЕРРОРИЗМ - Владимир Устинов

По мнению наблюдателей, участившиеся в последнее время случаи гибели прокурорских сотрудников можно объяснить высокой активностью Прокуратуры, расследующей деятельность боевиков. В 2001 году следователи Прокуратуры ЧР расследовали 257 уголовных дел и выдали, как заявил Прокурор Чечни, 158 обвинительных заключений.

Соб. инф.

Передан опасный арсенал

«В 1992 году генералу Дудаеву Минобороны РФ была передана половина боевой техники и оружия окружного учебного центра в Грозном (свыше ста единиц бронетехники, 250 единиц противотанковых средств, 153 единицы артиллерии и минометов, более 40 тыс. единиц стрелкового оружия, 300 самолетов различных типов)…

…Главари чеченских бандформирований направили в Дагестан несколько диверсионных групп. Их задача – сорвать судебный процесс над Радуевым, провести акции устрашения».

Труд. 2001. 21 нояб.

PR-акции Салмана Радуева

«Салман Радуев, давая показания на суде в Махачкале, заявил, что надо «отличать PR-акции от реальных угроз». PR-акцией он назвал свое заявление по поводу возможного взрыва на вокзале в Воронеже и еще в 100 городах Российской Федерации. Но разве эти угрозы не сеют страх перед терактами, не дестабилизируют положение в стране?»

Strana.RU. 17.11.2001

Охота на прокурора

«16 ноября 2001 года в Новолакском районе Дагестана на милицейском посту Новочуртах задержана группа боевиков, прибывшая из Ножай-Юртовского района Чечни. На допросе один из боевиков представился Джоном Бенини – журналистом, подданным британской Короны, проживающим в Лондоне, в доме 91 по Большой Лондонской улице (при проверке выяснилось, что адрес Джона вымышленный). Цель направления группы в Махачкалу – срыв процесса над С. Радуевым. Для этого террористы хотели убить гособвинителя – Генпрокурора РФ».

Известия. 2001. 17 нояб.

Как Хаттаб «искал» Генпрокурора

«Вполне можно поверить, что Хаттаб был бы не прочь отправить на тот свет российского Генпрокурора. К тому же ему наверняка хотелось бы сорвать судебный процесс, продемонстрировать всем, какое опасное дело – судить моджахеда. Но попытка исполнить такое намерение руками «троицы о пяти ногах» не удалась. Общественности ясно одно: отправившись на Северный Кавказ обвинять С. Радуева, Генпрокурор Владимир Устинов совершил мужественный поступок. Его рейтинг, взлетевший после подъема на борт «Курска», теперь, после неудавшегося покушения, подскочил на новую небывалую высоту».

Grani.RU. 17.11.2001

Террориста к ответу

«Что бы ни говорили, но Россия является правовым государством. Поэтому процесс в Махачкале и столь важен как для Генпрокуратуры, которая является проводником идеи правового государства, так и для всей нашей страны. Отечественный «террорист № 1» будет отвечать в суде так же, как и любой другой гражданин России».

Век. 2001. 16 янв.

Фразы вокруг процесса и на процессе

«Я решительно требую лишить аккредитации журналистскую группу ОРТ… Можно ли попросить журналистов брать пример с Генпрокурора, который всегда достоверно рассказывает прессе о происходящем на процессе?»

С. Радуев

P. S. «От имени Радуева суд объявляет благодарность Генпрокурору», – сказал судья.

«Этот открытый суд еще раз доказывает: есть в стране силы, которые привели бандитов на скамью подсудимых. С терроризмом можно бороться не только оружием, но и с помощью Закона».

В. Устинов

«Мне даже нравится в тюрьме. Здесь в трагическом одиночестве приходят разные умные мысли… Я считаю: процесс идет объективно, в нормальном русле».

С. Радуев

«Имидж полевого командира Радуева создали СМИ. Сам я никогда не считал его серьезным человеком».

А. Масхадов

(Из обвинительной речи по делу Радуева и других Генерального прокурора Российской Федерации с некоторыми сокращениями и комментариями.)

«Завершился многодневный и трудный этап судебного следствия, но перед участниками процесса, словно кадры из фильма ужасов, вновь ожили кровавые события января 1996 года, которые пришлось пережить жителям Кизляра. Как в калейдоскопе, смешались события и судьбы, людская боль и неизбывное горе. Теперь настало время за фактами увидеть скрытую истину. Решить вопрос о виновности подсудимых и правовой оценке совершенных ими преступлений».

Этими словами я начал свою обвинительную речь на судебном процессе в Махачкале, сразу расставив все точки над i. Ведь многие, и прежде всего сами подсудимые ожидали от нашего процесса политических выводов. Я был вынужден их разочаровать: в преступлениях, в которых они обвиняются, нет и не может быть никакой политики. И это я считаю одним из главных императивов, который подчеркиваю особо: дело Радуева и его команды – уголовное, а не политическое, как хотели бы представить некоторые противники нормализации положения в Чечне и России в целом.

Следствием собраны убедительные доказательства того, что подсудимыми совершены бандитское нападение, захват заложников, терроризм, убийства и другие преступления. Политическая составляющая в этих преступлениях отсутствует.

Напрасно подсудимые, особенно Радуев и Атгириев, весь процесс делали заявления и утверждали, что они радели за «торжество идей суверенитета». Что своим бандитским походом на Кизляр хотели помочь своему народу обрести свободу и независимость. Разрешить таким способом «чеченский вопрос».

Теперь, когда процесс завершен, я могу ответить на многие вопросы, которые возникали до и после судебного слушания.

Да, «чеченский узел» – это наша общая беда и наша общая боль. Он стал следствием длинной цепи досадных ошибок, удручающего недомыслия, а то и элементарной некомпетентности многих должностных лиц. Но пусть Радуев и Атгириев вспомнят, как завязывался этот узел. Надеюсь, они не забыли, что не Россия разрушила конституционный строй, а совсем наоборот – Чеченская Республика Ичкерия… путем мятежа и самопровозглашения жить вне правового пространства – по своим флибустьерским законам.

Надеюсь, что Радуев и Атгириев не забыли, с чего начали пришедшие во власть под лозунгами независимости республики, заботы о благе чеченского народа Дудаев, потом Масхадов и иже с ними? Если забыли – напомню.

Менее всего их заботило благо своего народа. И цель их, и стратегия были совершенно в ином. Они хотели отторгнуть от России важнейший в геостратегическом отношении регион. Создать там криминальный анклав, где можно было беспрепятственно готовить международных террористов, изготавливать и распространять оружие и наркотики, укрывать похищенных для выкупа людей, организовывать масштабные финансовые аферы.

Ради этой цели можно было пойти на все. Годились любые средства. А что в сухом остатке? Вконец разрушена экономика. Родные места были вынуждены покинуть сотни тысяч жителей. По республике стали рыскать банды вооруженных преступников. Они нападали на поезда, грабили грузы и пассажиров. Ценность человеческой жизни превратилась в ничто. Незаконные финансовые операции, сделки с нефтью и оружием, наркомания, а чуть позже – работорговля. Это – далеко не полный перечень того, что насаждалось в республике. Правящий режим делал все для превращения ее в законченный криминальный регион, силой и оружием навязывая свою волю народу.

Я спрашиваю подсудимых: разве в этом заключается суверенитет и независимость? Разве такой свободы хотел народ республики? Разве хотел он, чтобы «государственной» политикой стал терроризм?

Не надо заявлять, что в республике осталось много военной техники, оружия и боеприпасов. Не надо намекать на то, что якобы федеральные структуры вооружили чеченские формирования. Истинные обстоятельства вывода войск, эвакуации техники и вооружения известны. Известна также зловещая роль и действия тогдашних чеченских руководителей. К сожалению, эти действия и обстоятельства находятся вне пределов настоящего процесса. Но подсудимым не стоит передергивать факты.

Участники чеченских бандформирований были организаторами и исполнителями целого ряда террористических актов за пределами своей республики. Они угоняли самолеты, захватывали заложников. Напомню только о некоторых фактах.

Захват заложников и угон самолета в 1991 и 1992 годах в аэропорту «Минеральные Воды». Захват 16 школьников в 1993 году в Ростове-на-Дону. Захваты автобусов с пассажирами в Минеральных Водах в 1994 году. Захват самолета в Махачкале. Нападение на Буденновск в 1995 году. Не говорю о более поздних преступлениях. О некоторых из них речь пойдет ниже. Но подчеркиваю еще раз: всем заявлениям подсудимых о политической мотивации их преступлений и политической природе примененного насилия – грош цена.