В Эфире. Дилогия (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович

Я кинулся к решетке, но мамонт нагнал меня. Я рванулся в одну сторону, а прыгнул в другую, стараясь разорвать дистанцию, но шестеренки в голове зверя, похоже, начали работать, и он не купился. Мы едва разминулись — бивень распорол мне плечо и чуть не проткнул ребра.

Пролетев мимо меня, мамонт впечатался в стену здания. А решетка наконец поддалась, и из проема на меня уставились уже знакомые глаза-блюдца на зеленой мурлочьей морде. Я помотал головой, ну нафиг опять такое спасение!

Из проема с шипением вылетело сразу пять подожженных дымовых шашек, скрывая от нападавших и от пришедшего в себя мамонта площадь. Мурлок призывно махнул мне лапой, и я прыгнул вниз.

— Приветики. — Меня потянули мимо еще двух мурлоков по тускло освещенному туннелю подальше от решетки, — Никак бледнолицые не дадут нам поговорить нормально. Слушай и не перебивай. Иди по туннелю, трижды налево, потом направо, дальше пойдут знаки в виде буквы дабл-ю — выйдешь по ним к каналу, найдешь там лодку. Плыви как можно дальше от города.

— Зачем ты мне помогаешь?

— Ха, согласен, это единственное, что тебя сейчас должно волновать! — булькнул мурлок, видимо, смеясь. — Долго объяснять, просто знай, что с Уокером поступили так же, как с тобой. Все потом, возьми амулет связи, мы прикроем и свяжемся позже. Торопись и береги голову, потолки низкие!

Мурлок развернул меня в нужном направлении и легонько подтолкнул. За спиной послышались взрывы. Я пригнулся и побежал, боясь перепутать инструкции. Влево, влево, влево, направо… Нашел заветные буквы W, тускло светившиеся на стенах и, как за путеводной звездой, двинулся по туннелю.

Ожидаемой канализационной вони на удивление не было, запах подвальной сырости едва ощущался. Собственно, это была не канализация, а подземный акведук с чистой водой. На перекрестках и в крупных помещениях даже пахло душистой травкой. Сухие пучки висели под потолком и на кубических конструкциях, представлявших собой то ли водосборники, то ли аналог фильтров для очистки. Все вообще казалось довольно свежим, будто подземелье достроили уже после прихода Магнуса.

Я слышал голоса ремонтников, но на пути так никого и не встретил. Видимо, мурлоки хорошо здесь все изучили и проложили маршрут в отдалении от опасных перекрестков. Порой мне попадались ответвления, сильно отличавшиеся от моего туннеля. В некоторых из них было темно, слышался скрип и чье-то тяжелое дыхание, в других стены были исписаны рунами, и валялись маленькие разукрашенные черепа. Здешние подземелья, как и в других городах Эфира, наверняка кишели загадками и скрытыми квестами, но сейчас я не мог на них отвлекаться.

Я бродил почти три часа, забиваясь в угол, если слышал шаги или шум поблизости. День клонился к вечеру, и света становилось все меньше, а необычных звуков все больше. Один раз на меня выскочила крыса, но связываться не стала, пискнула и сиганула в темное ответвление. Оттуда сразу же раздался звук удара, крысиный вопль и чавканье. Я замер, вжался в стену — и это, возможно, спасло мне жизнь.

Со стороны, откуда я только что пришел, послышался знакомый голос ассасина и шаги как минимум пятерых людей, причем шли они в мою сторону. Мне до ближайшего поворота оставалось метров пятьдесят, побегу — сразу заметят. Не отлипая от стены, я маленькими шажками завернул в арку. Остановился на границе света, споткнувшись о череп с горящей руной во лбу. В темноте что-то шумно втянуло воздух. А шаги приближались, я уже отчетливо слышал, как один из ассасинов фантазирует о награде за мою голову.

Я переступил защитную линию из черепов и перьев и спиной почувствовал тепло от рун. Сдвинулся в темноту, присел на корточки, взял в левую руку обрез, а правой активировал «кулак обезьяны» и попытался даже не дышать. В коридоре напротив арки, в которой я затаился, появился первый преследователь — и сразу же с ругательством отпрыгнул подальше.

— Стойте, там что-то есть. — Я узнал тощего парня, метнувшего в меня с Гриндуумом сюрикены. Сейчас он тоже выхватил две штуки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Тебе, мля, везде все мерещится. — К нему подошел главарь, остальные остановились за ними.

— Слышишь, дышит? — Тощий отвел руку для замаха, а сам наклонил голову, прислушиваясь.

То, что кто-то дышит, я не только слышал, но и чувствовал на своем лице. От теплого воздуха, пахнущего свежей кровью и ацетоном, у меня буквально шевелились волосы на голове. Я зажмурился, как в детстве, — если ничего не вижу, значит, и меня никто не видит, — и вжался в стену, выставив обрез с клыком-прикладом перед собой.

Жмурки, однако, не помогли, включилось «темное зрение». И этот уже были не отдельные всполохи — в проеме как будто соткалась искрящаяся оранжевая завеса. Что-то теплое и влажное уткнулось мне в щеку, в глубине прохода послышались удары — и я разглядел квинкану, которая, как пес, виляла хвостом, задевая стены. Я вздрогнул от неожиданности и отвращения, выронив мифриловый шарик кистеня из руки.

— Метни-ка туда свои зубочистки, — послышался голос вожака.

Квинкана тем временем решила, что я с ней играю. Она подобрала шарик и сунула его мне обратно, обслюнявив ладонь. Это подало мне идею. Я оттолкнул ногой черепа с границы прохода и швырнул шарик в ассасинов. Квинкана с готовностью рванулась за ним. Я успел досчитать до трех, пока мимо меня пролетело чешуйчатое тело и мелькнул острый кончик хвоста.

Надо отдать должное тощему, его рука не дрогнула, и он успел метнуть два сюрикена в голову монстру. Подраненная квинкана моментально забыла про «мячик» и бросилась на обидчика, откусив ему руку. Я вызвал Ку-Кулька, и с прикладом наперевес прыгнул из темноты на ближайшего ко мне ассасина. Обрушил удар на его затылок, нанеся критический урон, и враг повалился без признаков жизни. Его напарник ткнул меня в бок стилетом — и тут же был сметен разгневанной квинканой. Я откатился обратно в темноту, на ходу выпив эликсир жизни. Отдышался и выпрыгнул обратно, но все уже закончилось.

Ку-Кулек безмятежно вылизывал заднюю лапу на фоне кровавого побоища. Ассасины, разорванные на части, валялись вокруг тела мертвой квинканы. Я потрепал ее по загривку и выдернул из шеи сюрикен с еще пузырящейся ядовитой кислотой на лезвиях. Спасибо тебе, мой неожиданный друг. Не знаю, почему ты не набросилась на меня. Может, сыграла роль отметка Первых людей, а может, клык твоего собрата на моем оружии или игривый характер, заложенный в тебя Эфиром…

От этих мыслей меня отвлек Ку-Кулек — зарычал, а потом с лаем бросился вперед. Вдали, у следующего поворота, стояли люди и с опаской смотрели на меня — местные НПС, аврорианцы. При виде пса они побросали кувшины и стали пятиться, закрываясь руками.

Фух, наконец-то свои. Я отозвал Ку-Кулька и с широкой улыбкой, помахав рукой, направился к ним. Но они не расслабились — наоборот, послышались гневные выкрики на местном наречии. Некоторые достали плохенькие ножи, один дрожащими руками направил на меня лук и натянул тетиву. И чем ближе я подходил, тем больше страха было написано на их загорелых лицах.

Я опустил руку, но, видимо, сделал это слишком резко. Толпа вздрогнула, тетива тренькнула, и народ бросился в разные стороны. Стрела пролетела высоко над моей головой, даже пригибаться не пришлось. Я вышел к перекрестку. Справа открывался широкий проем, за которым была дорога на свободу. Точнее, небольшой причал, от которого как раз на маленьких лодочках отчаливали напуганные аборигены.

Я бросил силок, который стянул ноги двоим, собиравшимся сесть в последнюю лодку. Оставив им несколько лечебных пузырьков, я огляделся на случай погони и запрыгнул в лодку вместо туземцев. Пристроился поудобнее среди пустых терракотовых горшков и кувшинов и поплыл по течению, удаляясь от городской стены. Надо было разобраться, что происходит, и я полез в архив системных сообщений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«В эфире! Вы нарушили сценарий отыгрыша персонажа, текущий уровень штрафных баллов: 3 000».

«В Эфире! Вас изгнали из гильдии охотников на монстров. Ваш статус в поселении: подозрительный чужак. Поговорите со старостой деревни для получения новых инструкций. Совершите нечто великое и значимое для деревни, чтобы староста захотел с вами поговорить».