Схватка с оборотнем - Яков Наумов

Когда они возвращались в Якутск, Луганов спросил:

— Как ты догадался, что он был у Пивнева?

Миронов улыбнулся; он вспомнил домостроевский порядок в доме Пивнева, тяжеловесные вещи, старинный покрой одежды старухи и мало чем отличимый наряд супруги Пивнева и среди всего этого серое, сшитое по последней моде пальто и шляпу.

— Помнишь, как был одет человек, который продал вещи Озеровой Ибрагиму?

— Серое пальто, шляпа…

— Они висели на вешалке у Пивнева. Я видел.

Вертолет начал снижаться. Через полчаса они уже сидели в управлении и обсуждали с местными работниками возможности полного перекрытия путей для Оборотня. Вся милиция и работники райотделов КГБ были мобилизованы на исполнение этого задания. К вечеру в управление прибыли сотрудники, оставленные в лесхозе, в урочище. Из их рассказа выяснилось следующее. Один из шоферов вчера утром посадил в машину проголосовавшего на дороге гражданина. Человек этот был в оленьей парке, унтах, меховой шапке. У него была черная бородка, в руках небольшой чемоданчик. Своим видом он напоминал геолога. Человек сошел, не доезжая до лесопилки, в какую сторону он повернул, неизвестно. Миронов высчитал, что от лесопилки до Якутского тракта около тридцати километров. А оттуда до Якутска километров сто с лишним. Значит, уже вчера Дорохов мог оказаться в городе. И уже вчера вылететь из Якутска. Миронов потребовал расписание дневных и вечерних рейсов. Их было не так уж много. На Тикси — туда Дорохов не мог двинуться, потому что на въезд в этот северный порт нужен был специальный пропуск. А на Иркутск и Москву Дорохов мог улететь. Все местные линии Миронов считал безопасными из-за сложностей, связанных с перемещением по краю.

В аэропорту были опрошены все дежурные, но ни один из них не припомнил пассажира, даже отдаленно похожего на Оборотня. По спискам пассажиров ни Дорохов, ни Быков не были зафиксированы в числе улетавших. Правда, это мало о чем говорило. При покупке билета Оборотень мог назвать и не свою фамилию.

Все сотрудники в аэропорту и на вокзалах были предупреждены о том, что Оборотень может быть загримирован. И они смотрели внимательно. Было и еще одно обстоятельство, затруднявшее отлет Оборотня из Якутска. Наступил сезон, когда билеты на самолет из Якутска купить было трудно, билеты были проданы заранее, в субботу на прошлой неделе. На ближайшие дни билеты продавали только по броне.

Луганов молча слушал сообщения и предположения сотрудников.

— Василий Николаевич, у тебя что-то есть на уме, — сказал наконец Миронов.

— Есть, — согласился Луганов. — Все наши предположения мало стоят, когда дело касается Оборотня, он предугадывает наши решения. Мы ждали его на Транссибирской магистрали, и что же? Он оказался в стороне от нее, в Якутске. Теперь мы ждем его на авиалиниях, а он может быть на автодороге. Считаю необходимым особенно тщательно проверять всех останавливающихся в автопунктах и на заправочных станциях.

Замечание было принято к сведению, и на всех промежуточных станциях стали проверять пассажиров. У шоферов выясняли приметы пассажиров, которых они везли. Первые два дня никаких сведений об Оборотне не поступало. Наконец сообщили, что на двести четвертом километре стоит покинутый «МАЗ». После долгих поисков в снегу километрах в двух от трассы был обнаружен труп человека. Документов при нем не оказалось. По номеру машины выяснили, что водителем ее был Опанасенко Сергей Валерьянович, шофер-миллионер, перевезший по зимнику тысячи тонн грузов и сделавший три миллиона километров в условиях северного бездорожья. Оперативная группа немедленно вылетела в район убийства. МАЗ принадлежал одной из якутских автоколонн и вез в дальний поселок продукты и запасные части к тракторам. Груз был цел.

Вертолет приземлился прямо на трассе. По сторонам от утрамбованного наста трассы стояла чахлая березовая роща. Была тишина. Из кабины МАЗа вылезли двое милиционеров, оставленных здесь опергруппой милиции, расследовавшей убийство. Миронов подошел к ним.

— Сержант Алексеев, рядовой Иванов, — отрапортовал старший из них. — На трассе все спокойно.

— Судмедэксперт где? — спросил Миронов.

— У тела, — козырнул милиционер, — я вас провожу. Они углубились в тайгу. Снег скрипел под ногами.

Примерно через полчаса они увидели махавшего им человека в заячьей шапке и полушубке. Мороз был сильный, и человек держался рукавицей за щеки. Они подошли.

— Убит чем-то тяжелым, — начал объяснять судмедэксперт, выдыхая целые облака пара. — Убит, судя по выражению лица, внезапно.

Миронов начал осматривать место происшествия. Убит шофер был раньше, метров четыреста его волокли сюда, к этим кустам. За двое суток со дня происшествия — по выводам судмедэксперта, убийство произошло не позже трех, двух с половиной суток назад — не было ни метели, ни снегопада. Дни стояли морозные и ясные. Миронов дошел до того места, где борозда, оставленная телом, которое волокли по снегу, обрывалась.

Он пошел дальше по следам и увидел, как, переплетаясь и сталкиваясь, идет от трассы двойная цепочка следов. Пьяные они, что ли, были? Он резко повернулся и пошел обратно к тому месту, где лежало тело. Самое главное — это куда вели следы от тела убитого. Цепочка следов уходила в глубь тайги.

— Товарищи, — приказал он, — в погоню!

Впереди, на камозах, побежали двое местных работников, за ними пошли еще четверо: Миронов, Луганов и двое сотрудников. Следы уходили все дальше в тайгу. Между преступником и преследователями лежало от полутора до двух дней хода — приблизительно сорок километров сурового таежного бездорожья. Когда сверху послышался гул, все подняли головы — над ними висел в воздухе вертолет. Им выбрасывали лестницу.

— Двое в кабину, — приказал Миронов, — остальные со мной! Вот вы, — он показал на двух местных сотрудников, — просмотрите сверху пространство километров на пятьдесят вперед. Увидите его, попытайтесь взять. Начнет отбиваться, пошлете вертолетчика за нами.

— Стрелять в него можно? — спросил один из сотрудников.

— Стрелять можно, попадать нельзя. Слишком важная птица.

Двое полезли в вертолет, остальные продолжали путь пешком.

Через два часа ходьбы все сильно устали. Снег стал рыхлее, и ноги все больше увязали в нем. Вокруг шумела, шуршала, гудела тайга. Сосны и кедры широко раскачивали своими вершинами. Следы были видны отчетливо, и местные сотрудники уверенно шли по ним. Миронов, поглядывая на следы, мучительно думал об одном: Оборотень отлично знает, что стоящий МАЗ выдаст преступление, а значит, будут обнаружены и следы. В чем же дело? Почему он упрямо идет в тайгу? Что это? Результат отчаяния? Или очередной план? Впереди и сзади тяжело дышали люди. Он оглянулся на Луганова, тот подмигнул ему, улыбнулся, хотя все лицо его было в пару от дыхания.

Неожиданно где-то поблизости загудел вертолет. Из-за деревьев его не было видно, но вскоре он появился и стал снижаться. Один из сотрудников ходко поднялся по лестнице, выслушал пилота и стал быстро спускаться.

— Товарищ майор, вертолетчик говорит, что в двадцати километрах пастбище эвенков, там сейчас двое наших работают. Никаких других следов не обнаружено. Начинает темнеть. Вертолетчик предлагает отправить нас на стойбище, а завтра с утра опять продолжать поиски.

Решено было лететь на стойбище. Скоро вся экспедиция разместилась в вертолете. Минут через двадцать машина нависла над несколькими юртами с загонами для оленей. С земли смотрели оленеводы, бегали собаки, махали руками двое сотрудников, прибывших сюда первыми.

Когда Миронов с товарищами спустились с вертолета, к ним подошел старик с хилой растительностью на подбородке, с узкими зоркими глазами на широкоскулом лице.

— Здравствуй, начальник.

— Здравствуйте. Майор Миронов.

— А я бригадир.

— Наши люди сказали вам, зачем мы прилетели?

— Сказали, как не сказали… Сначала есть будем, однако, потом разговор иметь.

Миронов посмотрел на сотрудников, те развели руками. Подошел вертолетчик:

— Мне надо в Якутск. Заправлюсь там и завтра чуть свет буду.

Миронов согласился. Вертолет погудел, покрутил пропеллером и улетел. Несколько мальчишек с собаками помчались за ним вслед.

Миронов знал местные обычаи и не начинал разговора до обеда — надо было завоевать доверие колхозников-оленеводов. Ему могло пригодиться их знание тайги. Скоро их пригласили в юрту, посадили на циновки и шкуры, женщины принесли вареное мясо. Начали есть. Во время еды разговаривать не полагалось. Ели руками. Молча и не спеша. Миронов с нетерпением ждал окончания этой процедуры. Ему хотелось скорее узнать все, что известно эвенкам об убийце. Как выяснилось, двум сотрудникам, прибывшим сюда первыми, эвенки ничего не рассказали. Дело в том, что сотрудники допустили ошибку. Они сказали, что скоро будет большой начальник. И тогда бригадир решил говорить только с ним. А раз молчал бригадир, молчали и остальные.