Земля обреченная - Игорь Шенгальц

Из замка меня не выпускали. Я пока что решил с этим смириться. Главное — выучиться, освоить все, что только можно. Без знаний и умений Земле все равно не помочь. А кроме меня, никто и не озаботится ее спасением, слишком уж, как они считают, все предопределено заранее.

Те же неизвестные технологии, что помогали усваивать литературу, умудрялись вдобавок вливать в тело рефлексы для более успешного ведения рукопашного боя, сражений на мечах, топорах, ножах и прочих предметах, придуманных для отнятия человеческой жизни. Берг же шлифовал и контролировал на практике все последствия действий магических устройств. Он был просто гениальным мастером, без такого учителя все потенциальные знания ничего бы не дали.

Основная сложность была в том, что мое тело, получая знания и умения в теории, было еще слишком слабо физически и не всегда могло выполнить те указания, что подавал ему мозг. Но дело потихоньку продвигалось, и к концу третьего месяца я вдруг понял, как сильно изменился. Лишний вес полностью пропал, тело потихоньку наливалось неведомой прежде силой, становясь с каждым днем все более гибким и пластичным.

Берг же, казалось, все равно был крайне недоволен своим учеником. Ни разу за все время я не увидел на его лице хотя бы тени улыбки или просто обычного одобрения.

Я разучился скучать, я разучился тосковать, я забыл, что такое лень и безделье, я потерял счет времени.

По вечерам, три раза в неделю, меня посещал Азар — великий мастер массажа. Азар расово принадлежал все к тем же геланцам, но был, в отличие от прочих, более общительным и разговорчивым, а массаж он делал просто бесподобно. После его сеансов усталость, скопившаяся за день, пропадала, тело становилось легким и воздушным, невесомым, казалось, еще чуть-чуть, еще немного, и взлетишь в небеса, просто так, только лишь взмахнув руками.

Верона ко мне больше не заходил, то ли дожидаясь, пока из меня сделают человека и полностью изгонят ливинга, то ли просто позабыв о моем существовании.

Замок не переставал удивлять своим разнообразием. Бродя в редкие свободные часы по его многочисленным помещениям в поисках чего-нибудь интересного, я постоянно натыкался на комнаты, в которых еще не бывал и о наличии которых даже не догадывался.

Больше всего меня поразило одно недавно открытое мною место. Забрел я туда совершенно случайно, по ошибке свернув не в ту сторону с привычного уже маршрута в столовую. Вместо столовой я уткнулся в маленькую деревянную дверцу, которую до этого дня не замечал. Ради интереса я толкнул дверь. Она легко отворилась. За ней оказалась небольшая винтовая лестница, по которой я, не сомневаясь ни секунды, и спустился.

Удивительно, но лестница вела ниже уровня земли, в подвали, и, кажется, это был единственный вход туда, по крайней мере, я так и не нашел иных выходов из тех помещений.

Лестница вывела меня в небольшой освещенный коридор, приведший к еще одной небольшой дверце.

Я шагнул внутрь и восхищенно замер на месте, стараясь охватить взглядом сразу все.

Это был музей, но, наверное, самый необычный из всех, что мне довелось видеть в жизни.

Просторный зал был сплошь заставлен стеклянными стеллажами, оставляя лишь узенькие промежутки для прохода. По центру высился скелет громадного существа, издалека очень напоминавший динозавра, только с тремя головами.

Стеллажи хранили бесчисленное множество самых разнообразных артефактов, каждый их которых был аккуратно помечен номером и подробно описан на листке, приклеенном рядом.

Чего там только не было! Я провел в музее все свободное время, ходя от экспоната к экспонату, напрочь позабыв про обед, и едва не опоздал к Бергу.

Музей был основан несколько тысяч лет назад, по крайней мере, один из самых старых экземпляров из тех, что я успел осмотреть, был датирован таким сроком. Тут было просто потрясающее собрание всего и вся, начиная от полных скелетов различных живых существ и кончая непонятного назначения приборами, устройствами, костюмами, оружием разных стран и народов и просто всякой всячиной. Ходить по музею можно было неделями, но за все дни, что я там позже бывал, я так и не встретил никого, кто проявил бы к музею интерес. Остальных обитателей замка занимали совсем другие дела.

Не меньше времени я уделял и местной библиотеке. Особо меня интересовало все, что касалось трансформаций миров. Информации на эту тему было чрезвычайно мало. Трансформации происходили настолько редко, что изучить это явление удалось всего раз или два. Да и то большая часть результатов исследований была утеряна, а может, засекречена. Мне же приходилось довольствоваться теми источниками, что были общедоступны.

Верона говорил правду, повлиять на трансформацию извне считалось невозможным. Никто не мог ни спровоцировать, ни остановить этот процесс. А предупреждать жителей очередного мира, готовящегося к перемещению, считалось негуманным. В принципе, наверное, в этом была своя логика. Такие миры, как правило, открывали совсем незадолго до самой трансформации, и помочь жителям толком все равно никто бы не смог. А зачем омрачать последние для большинства дни паникой?..

Я продолжал собирать информацию где только мог, расспрашивая всех, кто готов был со мной говорить. Но за прошедшие полгода так и не приблизился к пониманию того, что конкретно я бы мог сделать для своего родного мира.

В этот день, против обыкновения, Кира заглянула ко мне в обед. Кира мне нравилась, так нравилась, что иногда я готов был лезть на стенку, но за все время наши отношения не продвинулись дальше обычного дружеского общения. Она была почти единственная, кроме Берга и геланцев, с кем я мог иногда поговорить. Но, тем не менее, она всегда держала строгий нейтралитет, и после того знаменательного для меня поцелуя в щеку ничего подобного больше ни разу не повторилось, к моему глубочайшему сожалению.

А я события не торопил. Да и мог ли я их торопить? Кем я был для нее? Человеком, который как-то раз случайно спас ей жизнь. Что она могла испытывать ко мне? Благодарность? Возможно. Любовь? Вряд ли… Тем более, как я уже успел узнать, она была очень даже знатной особой. В группе Вероны все были местными дворянами и носили приставку к имени «аль». А я? Менеджер мелкой фирмы погибающего (или просто меняющегося, как меня пытались убедить) мира.

Но, с другой стороны, тогда просто непонятно, зачем все со мной так возятся? Просто благодарность — не похоже это на местную публику. Да и на любое другое «высшее общество».

Кира между тем приветливо поздоровалась и ошарашила меня новостью:

— Хочу тебя порадовать! Завтра — знаменательный для тебя день. Тут одно дело завершилось очень удачно, и Верона решил устроить по этому случаю небольшой банкет. Ты приглашен!