Сладкий обман - Акваа К

настолько интимный, что от него у меня по щекам приливает кровь. Моя рука сжимает его пиджак, притягивая его ближе к себе. Я вижу, как гаснут вспышки, и понимаю, что некоторые люди, должно быть, уже узнали нас.

Ремо мягко прикусывает мои губы, настолько, что я ахаю, а затем пользуется возможностью просунуть язык мне в рот. Его рука на моей шее сжимается, затем он медленно отпускает.

Мы оба затаили дыхание, и в наших глазах отражается одно и то же желание друг друга.

— Приятного обеда, — говорит Ремо Сэму, который, кажется, готов ударить его.

Все, на что я могу смотреть, это мой муж.

Мой муж, который заявил то, что вселяет во меня надежду.

Ремо еще раз смотрит на меня через плечо, его глаза всегда полны эмоций, которые заставляют меня сжаться внутри, прежде чем повернуться и уйти, как будто он чего-то достиг.

Следующий час проходит так медленно. Сэм болтает мне на ухо, пытаясь спросить, правдивы ли слухи о том, что этот брак фиктивен, но все, что я могу сделать, это смотреть вдаль, проигрывая этот момент снова и снова.

Он нравиться мне.

Я нравлюсь Ремо.

— Я не думаю, что он тебе подходит, Аврора. Ты видела, как он вломился и командовал мной, твоим другом? Он назвал меня ребенком. Мне это не нравится.

Я выхожу из транса, когда эти слова покидают его рот.

Хорошо. Для него достаточно бесплатного поводка.

— Сэм.

Он смотрит на меня из-за кофе.

Я одариваю его саркастической улыбкой.

— Он — мой муж. Мой законный муж. Мужчина, в чьей постели я сплю каждую ночь. Я вышла за него замуж не из-за денег. Если ты его видел, то должен увидеть, какой он… мужчина.

Он моргает, и его глаза слегка расширяются.

— Он довольно хорошо целуется, а трахается еще лучше. Я не думаю, что женщина когда-нибудь попросит большего.

Лицо Сэма горит, и его глаза смотрят куда угодно, только не на меня.

— Поэтому я могу сказать тебе совершенно недвусмысленно, что слухи не соответствуют действительности. Итак, время вышло, дорогой друг. Мне нужно пойти на работу, а потом отправиться домой на ночь к мужу.

С улыбкой я хватаю свою сумку и выхожу на улицу, оставляя его звать меня.

18

С каждой минутой оставшегося дня внутри меня нарастает предвкушение.

Руки становятся липкими, когда я поворачиваю ручку входной двери и вхожу в тихий дом. Уже поздно, значит, Изабелла должна уйти вместе с дворецким. Я направляюсь на кухню, сердце замирает в горле, мысли давно ушли.

Единственное, на чем я могу сосредоточиться, — это на взгляде Ремо, который он бросил мне во время обеда.

Прикусив губу, чтобы скрыть улыбку по поводу ревности мужа, я продолжаю идти на кухню, желая выпить чашку воды, чтобы успокоить пересохшее горло.

Как только я закончила пить и поставила чашку в раковину, я обернулась.

С моих губ срывается вскрик, когда широкая грудь закрывает мне обзор.

Сердце бешено колотится, желая вырваться из тела при виде Ремо.

Откинув голову назад, я лениво улыбаюсь мужу.

Глаза Ремо сужаются, глядя на меня.

Ревность. Голод. Желание.

Положив обе руки по обе стороны от меня на стойку, Ремо делает еще один шаг ко мне, пока моя спина не оказывается прижатой к его груди. Он чувствует каждый вздох, когда мои груди касаются его груди, обтянутой рубашкой.

— Ты должна что-то сказать в свое оправдание, Аврора?

Его глубокий голос вибрирует во мне из-за того, как мы касаемся друг друга.

Я качаю головой, чувствуя на себе пристальный взгляд Ремо. Темный монстр, стоящий передо мной, не вызывает во мне ни малейшего страха. Подняв руки, я провожу ими по его передней части, ощущая каждый бугорок его грудных мышц и пресса. Его живот напрягается под моим прикосновением, и это заставляет меня резко вдохнуть. Проведя рукой над его сердцем, я приостанавливаюсь, чтобы почувствовать, как оно бьется о мою ладонь. Оно бьется для меня, для моего прикосновения, и я не могу быть более счастливой, чем в этот момент.

— Я ничего не сделала, — шепчу я, поднимая глаза к его лицу.

Я изучаю линии между его бровями, его подстриженные черные волосы, высокие скулы, челюсть, такая острая, что может порезать меня, его глаза, такие чернильно-черные, как чашка с водой, подпорченная чернилами. Ремо — зверь, который только и ждет, чтобы завладеть мной.

Его руки поднимаются по моим бедрам, проникают под грудную клетку, хватают меня и поднимают на стойку. На мгновение у меня перехватывает дыхание. Единственное, что я слышу, — это свое собственное затрудненное дыхание, смешанное с дыханием Ремо.

Прикосновение Ремо становится жестким, когда его рука поднимается к моему горлу, а затем он хватает меня в крепкий захват, который перехватывает мое дыхание. Его лицо приближается к моему, его ноздри раздуваются.

— Знаешь, что я ненавижу больше всего? — рычит он.

Я качаю головой.

Прижимаясь носом к моему носу, он толкает мою голову в сторону, проводя своим носом по моей щеке до самой челюсти.

Мои руки мгновенно хватаются за расстегнутый воротник его рубашки, сжимая его так сильно, что я боюсь порвать ткань.

— Ремо, — вздыхаю я, закрывая глаза, когда чувствую, как этот нос проходит по горлу, но я чувствую его хищное приближение.

Медленный, дразнящий, ждущий, когда он набросится на свою дневную пищу.

— Это моя

собственная жена… — Его руки хватают меня за бедра и грубо прижимают к своей промежности, как раз там, где его твердый член упирается в мою вытекающую киску. Я задыхаюсь, моргая открытыми глазами.

—

Она пила кофе, когда я планировал пригласить ее на свидание.

Он крепко держит меня за шею.

Мой рот приоткрывается, чтобы втянуть больше кислорода, но безуспешно, потому что его хватка не ослабевает.

— А потом даже не отвечает на мои сообщения.

Он имеет в виду те, которые он отправлял, пока я была на совещании.

— Ты специально это сделала, Аврора? Чтобы заставить меня ревновать? А?

Я качаю головой.

— Я была занята после обеда, и… — Я осеклась, когда его губы сомкнулись на моем пульсе, а затем он присосался. Сильно.

Из меня вырывается тихий стон, когда Ремо прижимается своими бедрами к моим. От трения у меня в животе появляется тепло, а между ног зарождается желание. Не задумываясь, я обхватываю его ногами за талию и притягиваю ближе, а его губы касаются моей шеи.

— Ремо, — отчаянно шепчу я,

поворачивая голову, чтобы дать ему больше доступа.

— Ты