Неповторимая весна - Мэри Патни

Чарлз сидел, положив руки на руль и понимая, что должен уехать. Она была вне себя от горя, когда убегала из его дома, и он прекрасно осознавал почему. Но, конечно, дружба, которая длилась полвека, не могла оборваться из-за нескольких минут обоюдного безумия. Поскольку она, вероятно, слишком смущена, чтобы разбить лед между ними, первый шаг предстояло делать ему.

Он выбрался из «линкольна», по скользкой тропинке подошел к двери и позвонил. Затем задержал дыхание, чувствуя себя так, словно ему снова шестнадцать.

Дверь распахнулась. За ней стояла Джулия в строгих темно-синих брюках, голубом свитере и с настороженным выражением лица.

– Чарлз. Как… неожиданно.

Поскольку она не захлопнула дверь перед носом незваного гостя, он вошел.

– Я беспокоился о тебе. Хотел узнать, как дела.

– Все прекрасно.

Прибежал Оскар и прижался к щиколотке Чарлза. Тот погладил шелти.

– Ну, как поживаешь, сторожевой пес?

– Да уж, этот сторож сам приведет грабителей к месту, где спрятано все самое ценное, – улыбнулась Джулия, проходя в комнату. – Хочешь выпить?

– Пожалуй. – Он заколебался, не зная, как сказать то, что собирался, и при этом не выглядеть полным ослом. Но ему уже приходилось попадать в неловкие ситуации – и ничего, выжил. – Джулия, понятно, что тебя огорчило произошедшее между нами, но, наверное, тебе надо еще подумать о теперешней своей жизни. Что… что могло бы тебе помочь пережить самые худшие времена.

Стоя у бара, она внимательно смотрела на него.

– Я не совсем тебя понимаю.

– Ты страдаешь, тебе больно. Тебе требуется человеческое тепло, чтобы справиться с болью. Где еще можно найти поддержку, как не у старого друга?

Джулия испуганно проговорила:

– Пытаешься объяснить, что мне надо спать с тобой с лечебными целями?

Черт, он окончательно все запутал!

– Я говорил о дружбе, а не о сексе. Хотя я бы солгал, притворившись, будто не думал о том, что произошло тогда.

– Я тоже думала. – Женщина поставила на стол бутылку виски, взятую из бара. – Я читала в книгах о вдовстве и о потерях, о горе. Очевидно, для кого-то, кто только что потерял спутника жизни, не такая уж редкость искать утешения на стороне и тщательно скрывать это, боясь того, что люди осудят. Зная это, я теперь не чувствую себя таким уж чудовищем.

– Конечно, нет, Джулия.

– А ты после смерти Барбары не нашел женщину, которая помогла бы тебе пережить одиночество?

– Нет, и скорее всего потому, что рядом не было одиноких женщин, которые нравились бы мне и были бы не против. Временами я чувствовал, что умираю от того, что рядом никого нет. – Он взял руку Джулии, согревая ее своими ладонями. – Давай снова будем друзьями, Джулия. Я не прошу у тебя любви, не надо никаких обязательств. Просто товарищество. Кто-то, с кем можно поделиться сомнениями и тревогами. Убежище от бури для нас обоих.

– Ты абсолютно прав насчет этой жажды человеческого тепла, прикосновения. – Она прислонилась к Чарлзу, опершись лбом о его плечо. – Больше всего мне не хватает объятий.

– После смерти Барбары я брал обоих псов к себе в кровать, чтобы пережить ночь. – Он обнял Джулию без страсти, не требовательно. Он готов был удовлетвориться той степенью близости, которая сложится. – Считай меня Оскаром, только более крупных размеров, которого всегда можно потискать.

Она рассмеялась.

– Думаю, что ты хотел бы сделать кое-что, чем Оскар, бедняга, не занимался уже годами.

– Не стану отрицать. Но я не хочу того, чего не хотела бы ты.

– Меня беспокоит, что я… могу захотеть того же, что и ты.

– Мы постепенно разберемся с этим, Джулия. Заполним пустоты, которые образовались в жизни каждого из нас. Это не обязательно должны быть сексуальные отношения. – Он погладил ее по спине, и женщина расслабилась, принимая его ласку, как засыхающий цветок встречает капли дождя. – Просто не отталкивай меня.

Она откинула голову назад, и Чарлз увидел в ее глазах непролившиеся слезы.

– Забудь о законе, Чарлз. Тебе надо было торговать подержанными автомобилями.

Поняв, что выиграл это дело, он с облегчением улыбнулся.

– Может, ты и права. Это был бы шаг вперед по сравнению с профессией юриста.

Впервые со дня смерти Сэма она от души рассмеялась. Джулия и Чарлз снова были друзьями.

Бог даст, когда-нибудь они станут чем-то большим.

Кейт понравилась вечеринка, но после часа болтовни и ленивого жевания сандвичей усталость взяла свое. Она поехала в «Гранд-Майя» и долго, с наслаждением принимала ванну. Потом, накинув купальный халат, откопала в мини-баре маленькую, но с большой наценкой бутылочку вина, и устроилась на диване. Смутные мечты, которые она вынашивала всю жизнь, стали реальностью, а результат превзошел все ожидания.

Она уже раздумывала над тем, не отправиться ли в кровать и проспать часов десять подряд, когда явился Донован.

– Ненадолго же тебя хватило, – сказал он.

– Когда мне захотелось свернуться калачиком и вздремнуть прямо под столом Кармен, то я решила, что пора отправляться на заслуженный отдых. – Кейт сдержала зевок. – Не могу дождаться, когда мы вернемся в Мэриленд и проведем несколько дней в покое и тишине.

– Не раньше чем послезавтра. Вспомни, необходимо еще съездить в Сан-Франциско, чтобы осмотреть какое-то старое здание банка.

– Совсем забыла.

Или, скорее, не хотела помнить. Совесть, может быть, не позволила бы ей порвать с Алеком легким способом, но это не значило, что ей доставит радость встреча лицом к лицу.

Донован сел верхом на стул и закинул руки за спину.

– Если Том будет свободен – может, пообедаем с ним? Кейт встревожилась:

– Зачем – чтобы ты смог обозвать его педиком?

– Чтобы я мог извиниться за то, что был негодяем.

Донован был не единственным, кто вел себя гадко тогда, Сэм оказался еще хуже. Даже для Кейт, самой преданной из младших сестер на свете, признание Тома было шоком.

Это было в субботу весной – последней весной ее замужней жизни, и она сажала цветы вдоль дорожки, ведущей к дверям, когда брат зашел навестить ее.

Высокий, темноволосый, красивый, он легко шагал по молодой травке, и вся его фигура и походка никак не отражали озабоченности, что таилась в глазах.

– У тебя есть еще лопатка, или это удовольствие для одного?

– Вовсе нет. Если бы Донован был дома, я бы заставила и его сажать петунии.

Том сходил за лопаткой, потом опустился на колени по другую сторону дорожки и начал копать. Присутствие брата действовало на Кейт успокаивающе, особенно потому, что ее отношения с Донованом в последнее время стали очень напряженными.

Поможет ли ей Том, если она расскажет обо всем? Он мог рассудить лучше всех, кого она знала. Но если признаться, что Донован иногда слишком… сердится, брат мог потерять всю свою объективность. Хуже того, обсуждение их брака с посторонним – даже с Томом – показалось ей предательством по отношению к мужу.