Ист-Линн - Эллен Вуд

Она обняла его обеими руками; их слезы смешались; она говорила ему те ласковые и нежные слова, которые так благотворно действуют на душу; наконец мальчик успокоился.

— Слушайте! Что это? — вдруг спросил он.

За дверью раздавался смех. Из столовой вышли Карлайль и лорд Моунт-Сиверн с сыном; они направились прямо в гостиную, и, как только дверь за ними затворилась, Барбара поспешила войти в комнату, где лежал Уильям.

Гувернантка тотчас встала, надела очки и спокойно села на стул.

— Как! Вы сидите здесь без огня! И камин потух!.. — воскликнула Барбара, подходя к камину и размешивая потухающие угли. — Я подложу немного дров… А кто это лежит на диване? Уильям, пора в постель.

— Нет еще, мама; право, я не хочу спать.

— Но тебе необходимо восстановить силы, — ответила она и позвонила. — Ты слишком много бодрствуешь, мой друг!

Итак, Уильяма отослали, а миссис Вин вынуждена была передать Барбаре то, что сказал ей доктор.

— Доктор нашел, что легкие ребенка сильно повреждены, но, как и все врачи, он не захотел высказать более определенного мнения.

Миссис Карлайль взглянула на нее. Свет от камина падал прямо на лицо леди Изабеллы. Она отодвинула стул в тень.

— Доктор Мартен увидится с ним на следующей неделе, — продолжала гувернантка. — Он приедет в Вест-Линн.

— Я сама отвезу Уильяма в Вест-Линн, — произнесла Барбара. — Доктор скажет мне всю правду. Я пришла отдать вам мой долг, — прибавила она, подавая леди Изабелле пятифунтовый билет.

Та машинально протянула за ним руку.

— Кстати, раз мы заговорили о деньгах, — продолжала Барбара, — позвольте мне заметить, что мистер Карлайль и я очень недовольны тем, что вы делаете детям такие дорогие подарки. Вы тратите на них почти все ваше жалованье!

— На что же еще мне тратить деньги? Я от души полюбила этих детей, — ответила она довольно резко, недовольная тем, что Барбара вмешивается в ее отношения с вверенными ей детьми.

— Тратьте их на себя или помещайте в банк. Пожалуйста, обратите внимание на мои слова, миссис Вин, иначе я буду вынуждена положить конец вашей щедрости. Вы очень добры, у вас любящее сердце, но если вы будете забывать о себе, то нашей обязанностью будет вам об этом напомнить.

— Хорошо. И все же время от времени я нахожу необходимым подарить им какую-нибудь безделицу на память о себе.

— И прекрасно. Вы можете изредка преподносить им что-нибудь не очень дорогое, но, пожалуйста, не дарите им таких ценных игрушек. Кстати… знали ли вы когда-нибудь сэра Фрэнсиса Левисона? — вдруг спросила Барбара.

Гувернантка внутренне содрогнулась, щеки ее покрылись яркой краской.

— Нет, миссис Карлайль.

— Мне почему-то показалось, когда я в первый раз вам о нем рассказывала, что вы его знаете или когда-нибудь знали.

— Нет, я совсем его не знаю.

Барбара с минуту помолчала.

— Верите ли вы в фатализм, миссис Вин?

— Да, верю.

— А я, наоборот, не верю! — продолжала Барбара, подходя к дивану, на котором лежал Уильям.

Она села напротив миссис Вин и слегка наклонилась к ней.

— Известно ли вам, что сэр Фрэнсис Левисон принес несчастье в этот дом?

— Несчастье? — пробормотала миссис Вин.

— Да, — произнесла Барбара, принимая колебание Изабеллы как доказательство того, что она ничего не знает о прошлом семьи, в которой живет, — да, этот человек заставил леди Изабеллу изменить своим обязанностям, своему долгу, хотя, быть может, она последовала за ним далеко не против своей воли. Не знаю…

— О! Нет! Нет! — воскликнула миссис Вин, забывшись. — Этого не могло быть!

— Как бы то ни было, она ушла. Знаете ли вы, как все произошло? Нет? Так я расскажу вам. Он гостил в Ист-Линне: приехал из-за границы, так как по английским законам не смел показаться на родине, не выплатив долгов. Мистер Карлайль был так добр, что пригласил Левисона в Ист-Линн, где его не могли найти должники, на то время, пока он не уладит свои дела. Он был очень дружен с семейством леди Изабеллы. И вот в благодарность за гостеприимство мистера Карлайля бессовестный гость похитил неверную жену. Вы спросите, зачем Арчибальд пригласил его? Да разве он знал, что Левисон такой гнусный человек? А если бы и знал, то разве леди Изабелла не была его женой? Мог ли он опасаться предательства со стороны жены?.. О чем вы думаете, миссис Вин?

О чем думала несчастная! Она опустила голову на дрожащие руки. Барбара продолжала:

— Сейчас я сидела одна в гостиной и перебирала в своей памяти события прошлого; признаюсь, они навели меня на мысль о фатализме. Представьте себе: человек, который принес несчастье в этот дом, — тот самый, что запятнал позором и мою семью… Знаете ли вы… что у меня есть брат… живущий в изгнании и… позоре?

Леди Изабелла не осмелилась ответить утвердительно. Кто мог поведать ей, никому не известной гувернантке, о приключениях Ричарда Гэра?

— Да, он опозорил себя, таково мнение света, — вздохнула Барбара, — но позор, павший на голову Ричарда, — дело рук Левисона.

И она рассказала Изабелле историю своего брата с мельчайшими подробностями и всевозможными комментариями; она упоминала при этом и о своих частых свиданиях с Карлайлем по делу Ричарда и в конце концов открыла гувернантке, что Ричард невиновен, а убийца Галлиджона, так называемый Торн, по ее мнению, не кто иной, как сэр Фрэнсис Левисон.

Леди Изабелла слушала ее молча, но в ту минуту, когда Барбара обвинила Левисона в убийстве Галлиджона, она с ужасом воскликнула:

— Не может быть! Этот человек, Левисон, не может быть убийцей!

— О! Я в этом окончательно убедилась, — повторила Барбара. — Я узнала его, когда он произносил речь перед народом.

— Мне это кажется невозможным, — повторила Изабелла.

— Я вас понимаю, но заметьте: когда я высказала свои подозрения Карлайлю, он, в свою очередь, сообщил мне, что этот Фрэнсис Левисон был узнан сегодня двумя джентльменами, которые уверяют, что он не кто иной, как Торн, убийца Галлиджона… Да, это любого может привести в ужас, и все-таки я утверждаю, что это он совершил преступление. Когда мой брат встретился с ним в известный вам вечер в переулке, этот негодяй пробирался в Вест-Линн для того, чтобы взять там карету, в которой он увез свою сообщницу; мой отец видел, как они ехали; он возвращался домой позднее обыкновенного и приметил быстро мчавшийся экипаж, запряженный четверкой лошадей. О, если бы эта несчастная леди Изабелла могла знать, какому человеку она доверилась! Она хотела соединить свою судьбу с убийцей! Для нее было бы теперь отрадным даже то, что он отказался впоследствии на ней жениться. Она счастлива, что не дожила до такого позора!..

И действительно, леди Изабелла испытывала теперь жестокие муки. Полюбить убийцу!.. Несмотря на все попытки скрыть волнение, она не могла овладеть собой, и из уст ее вырвался сдавленный крик отчаяния.

Миссис Карлайль была удивлена этим. Наверно, миссис Вин знала сэра Фрэнсиса Левисона гораздо ближе, чем признавалась.

— Миссис Вин, разве судьба Левисона вас трогает?

Миссис Вин, собравшись с силами, ответила как можно равнодушнее:

— Извините, миссис Карлайль, ваш рассказ произвел на меня такое сильное впечатление… Этот Левисон не человек, а чудовище!

— Он не знаком вам? Он для вас ничего не значит?

— Совершенно ничего. Что же касается знакомства с ним, то я видела, как вчера его выкупали в болоте. Это ужасный человек! Я упала бы в обморок, если бы с ним встретилась.

— Вы, конечно, понимаете, миссис Вин, — прибавила Барбара, — что я по дружбе рассказала вам эту историю. Она должна остаться в тайне.

Изабелла ничего не ответила, она сидела неподвижно.

— Все это похоже на эпизод из какого-нибудь романа, — продолжала миссис Карлайль. — Ему повезет, если этот роман не окончится для него виселицей! Представьте себе, миссис Вин, сэр Фрэнсис Левисон — повешенный убийца!

— Барбара! Милая моя!

Это был голос Карлайля. Барбара побежала к своему обожаемому мужу, оставив в одиночестве ту, которая некогда была этим мужем обожаема. Несчастная Изабелла бросилась на диван; она думала, что душа ее вырвется из груди; она звала к себе смерть. Она дрожала от ужаса, потому что видела на руках того, кого она предпочла Карлайлю, кровавое пятно!

Глава XI

ПОЯВЛЕНИЕ РИЧАРДА

Был вечер субботы. В окрестностях Ист-Линна поднялся порывистый ветер. Небо потемнело, в воздухе пахнуло свежестью, и целая гряда мрачных туч грозила оросить долину обильным дождем. По уединенной дороге шел путник; на нем было матросское платье и шляпа, надвинутая на глаза. Густые черные баки и голубой воротник наполовину скрывали его лицо. Он уверенным шагом направился по тому узенькому переулку, о котором не раз упоминалось в этой истории, затем, пройдя через небольшую калитку, ступил во владения Ист-Линна.