На стыке времён - Олег Евсюнин

      - Думаете так?

      - Я, конечно, не уверен на счет технических подробностей со звездолетом, но сами посудите: картинка пребывания на РТ-308/4 смазана, нечеткая. Хотя, я бы попросил проверить наши выводы и вас.

      - Хорошо, я посмотрю, если все так, так и запишем, пусть "пиджаки" сами потом разбираются, что им лучше.

      Кабинет начальника управления собственной безопасности, оклеенный приятными светло синими обоями, с подобранными в тон шторами на окнах и несколькими натюрмортами на стенах, больше походил на приветливую гостиную хорошего дома. Из мебели в помещении были мягкий диван, несколько уютных кресел, да с десяток стульев. И если бы не огромный письменный стол со встроенной правительственной и местной связью, можно было бы запросто подумать, что очутился не в официальном месте, а где-нибудь на загородной вилле скучающего пенсионера.

      На стук в дверь хозяин кабинета, крепкий человечек небольшого росточка в цветастой рубахе, выскочил из-за стола и живо подбежал к посетителю. Тот же, едва переступив порог, вытянулся в струнку.

      - Старший инспектор капитан Воронцов, товарищ генерал, - отрапортовал вошедший. - Разрешите доложить.

      - А имя у вас есть, капитан Воронцов? - по-отечески мягко поинтересовался хозяин кабинета.

      - Сергей Владимирович.

      - Для меня это слишком длинно. Давай остановимся на Сереже. Так что у тебя? Ты по делу Невелина?

      - Так точно, разрешите доложить.

      - О-хо-хо, - по-старчески запричитал генерал, хотя это ему совсем не шло. Несмотря на достаточный возраст, командир выглядел более чем молодцевато. - Когда же вы оставите свои штучки там, на улице. Вам самим-то еще не надоело? Сколько раз вам всем повторять: вы приходите сюда не к своему начальнику, а к старшему товарищу. А потому не товарищ генерал, а Вячеслав Васильевич. И располагайтесь, располагайтесь.

      Хозяин кабинета легко подтолкнул гостя к дивану, а сам блаженно развалился в кресле напротив. Капитан аккуратно уселся на краешек, сохраняя возможность мгновенно вскочить при случае.

      - Так не сидят, - генерал подошел к Сергею. - Ну куда ж вы вскочили, Господи Боже, - он снова толкнул гостя на диван. - Одну руку сюда, другую - сюда, корпус назад, - руки вошедшего оказались на подлокотнике и спинке дивана, под спиной Сергей почувствовал мягкую обшивку. - И расслабьтесь. Может, рюмочку вина?

      - Товарищ генерал.

      - Тогда чай. Женечка, принеси-ка нам, пожалуйста, чаю и чего-нибудь там, - генерал повернулся на кресле, еле достав кнопку селектора.

      Буквально тут же в кабинет вошла Женечка. Тучная женщина далеко после пенсионного возраста. Перед собой она толкала небольшой столик на колесиках, на котором ароматно дымился свежезаваренный чай в старомодных стаканах с подстаканниками, а из-под салфетки выглядывали аппетитные бутерброды.

      - Вот, - засмеялся генерал. - Никто тебя здесь не съест. Для этого у меня есть более вкусные вещи.

      Капитан нерешительно посмотрел на секретаршу. Та улыбнулась в ответ, приглашая брать стакан и налегать на бутерброды, а сама быстро удалилась.

      Вообще-то Воронцов был наслышан о причудах "старика", как называли свое руководство практически все подчиненные. О его безудержной тяге к некоей фамильярности в разговоре с подчиненными, хорошем чувстве юмора и веселом, жизнерадостном характере. Генерал мог простить своим подопечным многое. Перевести в шутку их небольшие огрехи, и тут же рассказать что-нибудь из собственной практики. Но опытные сотрудники не раз предупреждали: все это всего лишь часть проверки, старик терпеть не может провалов и непрофессионализма в работе.

      - Теперь рассказывай, - сказал генерал, увидев, что подчиненный все-таки отхлебнул чаю и надкусил бутерброд.

      - Товарищ генерал...

      - Вячеслав Васильевич. Можно просто дядя Слава.

      - Вячеслав Васильевич, согласно заключениям экспертов...

      - Это я уже прочел, что сам думаешь по этому поводу?

      - Пока не пришел к однозначному выводу. Невелин сам подтвердил, что был на РТ-308/4, но узнать конкретное время его пребывания там не удалось.

      - Это, конечно, ваш промах.

      - Виноват, тов... Вячеслав Васильевич.

      - Слушать надо до конца, - кряхтя, засмеялся генерал. - Хотя, думаю, спроси вы его прямо в лоб первым вопросом: "В какое время вы были...", - реакция была бы та же самая. Так что все нормально. Далее?

      - Я поднял архивные данные Невелина.

      - Вам кто-нибудь это поручал? Какое это имеет отношение конкретно к вашему заданию?

      - Товарищ генерал, - голос Воронцова зазвучал необычно твердо даже для него самого. - Я хочу сделать заявление, - но тут он почувствовал, как боевой дух оставляет его, а язык заплетается. И уже перейдя на предложенный стариком тон, он закончил. - Это же такая мелочь, генерал! Звездолет погиб, модифицированные роботы - тоже. Что мы тут роем?

      - Вот именно мелочь. Тем более, срок давности давно истек. А вот пропавшие роботы - не шутка. Вы должны все еще раз тщательнейшим образом проверить.

      - Генерал, Вячеслав Васильевич, но не гожусь я, чтобы вот так вот копать яму под человека, который просто оговорил себя на первом допросе. Это выше моих сил!

      - Ага. Это уже теплее, - старик хитро прищурился. - Ямисты мне и самому никогда не были нужны. Думаешь, что он оговорил себя? Что эксперты-медики правы? Я тоже склоняюсь к такому мнению. Кроме того, я очень хорошо знаю, что ждет Невелина, если выяснится, что он действительно отпустил роботов, или что они не погибли. Поверь мне, для него будет намного лучше понести любое наказание. Так что копай. Только не яму, а защитный вал. Надо иметь железные доказательства. Чтобы даже такой старпер и идиот, как я, мог им поверить. Понял?

      Воронцов не отвечал. Он удивленно смотрел на начальника.

      - Верю, что понял, - вдруг засмеялся генерал. - Доедай бутерброд и иди, рой землю. Мы здесь не только для того, чтобы ловить, но и отпускать. Причем второе - гораздо полезнее.

      В огромном зале, поделенном легкими перегородками на небольшие отсеки - рабочие места уже давно никого не было. Рабочий день закончился и все разошлись. Кто по делам службы, а большинство - по домам. И только в секции Воронцова все еще работал компьютер.

      Над столом мелькали обрывочные воспоминания Невелина. Космический корабль - капсула - центральная деревня - большая деревня - научный лагерь - опять космический корабль - и снова капсула. И так по кругу. До бесконечности. Обрывки без привязки к конкретным датам. Просто фрагменты чужой жизни.

      Как ненавидел Воронцов свою работу! Романтика опасных заданий, которой казалась служба в органах безопасности когда-то, при получении приглашения в школу, на поверку оказалась обычной рутиной среди множества директив, запретов и ограничений, принятых или принимаемых правительством, и отслеживанием, отслеживанием и еще раз отслеживанием порядка их исполнения со стороны обычных граждан. Тех самых, которые что-то делали и подчас были даже не в курсе, что нарушают очередной, вышедший недавно, приказ Љ NNN/nnn. И при этом именно он, теперь уже старший инспектор безопасности, обязан был вторгнуться в их жизнь, дать им по рукам и запретить делать то, что может быть на самом деле и не стоило запрещать.

      И все это под лозунгом: "За безопасность нации".

      Чушь.

      Старший инспектор включил произвольный выбор фрагментов и опять, уже в который раз, тупо уставился на происходящее над его столом. Большинство этих воспоминаний, по утверждению медиков, были не более чем обычными сновидениями, навеянными Невелину под воздействием им же прочитанной литературы по планете РТ-308/4. И от осознания этого инспектору становилось особенно гадко. Его заставляли лазить по самым глубинным сокровенным мыслям другого человека, вторгаться к нему в душу.

      Но надо найти доказательства, что все это - сон. Надо найти черную кошку в темной комнате. Пойти туда, не знаю куда.

      Странная это вещь - человеческая память. Сотканная из различных кусочков, как лоскутное одеяло, она хранит огромное количество информации, порой вовсе не нужной, а порой и очень необходимой. И все это разрознено, лежит в разных местах и имеет большие лакуны. Когда своей памятью пользуется сам человек, он просто домысливает отсутствующие куски, но если посмотреть на мыслеграмму снаружи... вот тут-то и возникают проблемы. Допустим, эпизод с убийством самого себя можно даже и не рассматривать. Ни один нормальный человек не поверит, что такое могло произойти в реальности.

      Трансляция мыслезаписей закончилась. Воронцов чертыхнулся, откинулся на спинку кресла и дал команду повтора. Он даже не знал, что он ищет.