Не мешайте палачу - Александра Маринина

– Тогда объясняю в двух словах. На днях в Москве убит чиновник из Генеральной прокуратуры России. Убийца задержан, косит под невменяемого. По некоторым данным, этот чиновник и питерский Мхитаров – члены одной политической группировки, возглавляемой неким Мальковым. Было бы неплохо попристальнее вглядеться в обстоятельства гибели Мхитарова. Может, он все-таки не сам в себя выстрелил. Вот, собственно, и вся суть.

– Понял, не дурак, – усмехнулся Стасов. – Ты сама где?

– На работе.

– Я перезвоню, – коротко сказал он и положил трубку.

Но еще до того, как Стасов перезвонил, появился Гордеев. Лицо его было сердитым и даже словно обиженным.

– Ты на месте? Хорошо. Сядь, деточка, и слушай меня внимательно. Только что поступило сообщение, что Мальков тоже убит. Не в Москве, правда, а у себя в городе.

– Елки-палки! – не сдержался Коротков. – Кто его?

– Представь себе, его собственная дочь. Застрелила отца и мать. Свихнувшаяся наркоманка. Вот тебе список самых активных деятелей той группировки, которая выдвинула Малькова кандидатом на выборы. Через час жду ваши соображения. Юрий, тебя тоже касается.

Он повернулся и вышел из кабинета, не сказав больше ни слова.

Глава 11

Список активных членов группировки, выдвигавшей и поддерживавшей Сергея Георгиевича Малькова, оказался довольно длинным. Настя и Коротков поделили его пополам и сели на телефоны. Минут через сорок картина начала проясняться. Депутат Государственной думы Леонид Михайлович Изотов находится под стражей за покушение на убийство жены. Выбыл, стало быть, из игры. Бизнесмен по фамилии Семенов попал в аварию и скончался на месте. Тоже выбыл. Плюс ко всему застрелившийся Мхитаров и убитый непонятным психом прокурорский работник Лученков. И во главе всего – застреленный собственной дочерью губернатор Мальков.

– Я бы сюда и Юрцева прилепила, – задумчиво сказала Настя. – Семенов занимался нефтяными делами, а Юрцев каким-то боком связан с нефтяниками, не зря же его на сходняк в «Россию» пригласили.

– Но Юрцева в этом списке нет, – возразил Коротков.

– Еще бы ему там быть! На него досье весом килограммов в пять наверняка имеется. Зачем же кандидату в президенты афишировать свою связь с человеком, под которого милиция подкапывается? Только я никак не пойму, по какому принципу можно этих шестерых объединить. Двоих – Лученкова и Малькова – убили. А остальные? Может, случайные совпадения? Я не понимаю, как можно заставить человека толкнуть под колеса собственную жену. Или ехать во встречном направлении по улице с односторонним движением. Убей меня, не понимаю. Человека можно заставить застрелиться, отравиться, словом, покончить с собой, история криминалистики знает такие случаи. Точнее, не заставить, а вынудить. Но что могло произойти с Изотовым и Семеновым?

– В итоге мы с тобой имеем два убийства, два самоубийства и два непонятных случая, – констатировал Коротков. – А Стасов еще не звонил?

– Пока нет. Будем ждать, может, его Татьяна нам что-нибудь интересное скажет. Ладно, Юрик, хватит сопли развешивать, пошли к Колобку. Час в аккурат миновал.

– Не густо, – скептически покачал головой полковник Гордеев, выслушав их. – Какие есть предложения?

– Взять под контроль тех людей из списка, которые живут в Москве, – быстро сказал Коротков.

– Не смеши меня! – фыркнул Гордеев. – Их сколько в этом списке? А нас сколько? Вот то-то. Я жду от вас не организационных решений, а идей. В списке сотня человек. Не всех же их будут выводить из игры. В выборе жертв есть какой-то принцип. И вы должны его выявить, а не предлагать мне очевидные и невыполнимые вещи. Ну?

– Я не могу заниматься принципом, – упрямо произнесла Настя, – пока не пойму, какой конкретно круг людей им охвачен. Что случилось с Изотовым и Семеновым? Попадают они в этот круг или нет?

– И как ты собираешься это выяснять? Я бы посоветовал тебе сделать наоборот. Возьми тех четверых, кто не вызывает у тебя сомнений, поищи объединяющий их принцип, а потом примерь к этому принципу тех, чей случай тебе непонятен.

– Они от этого понятней не станут. Виктор Алексеевич, в этих делах вообще нет ничего бесспорного. Почему псих расстрелял Лученкова? Почему дочка губернатора решила убить родителей? Что общего между этими двумя убийцами?

– А действительно, что между ними общего? – повторил Гордеев. – Ну-ка отвечай быстро.

– У них с головой не все в порядке.

– Ну вот ты и ответила.

– Нет, неубедительно, – упиралась Настя. – Двое сдвинутых, в разных городах страны… Нет.

– Неправда, деточка, – сказал Виктор Алексеевич неожиданно мягким голосом. – Ты почему-то боишься говорить мне правду. А напрасно. Разве я когда-нибудь ругал тебя за идеи? Разве говорил когда-нибудь, что они глупые и неправдоподобные? Чего ты испугалась?

Настя улыбнулась. Начальник видел ее насквозь. Ничего от него не скроешь. Конечно, она боялась. Тот факт, что в течение короткого времени и Гордеев, и ее собственный муж заявили, что в ее голове появляются бредовые идеи, произвел на нее сильное впечатление. Даже слишком сильное. Она начала опасаться и прислушиваться к себе.

– Ведь это ты мне всегда повторяла, что нет ничего невозможного, – продолжал Гордеев. – И если что-то вдруг покажется невероятным, нужно просто придумать этому объяснение. Вот и придумывай. Для этого тебя и держу, а не для того, чтобы всякими глупостями заниматься типа повальной охраны всех сторонников Малькова. Значит так, дети мои. Вызывайте Мишу Доценко и подключайте его к делу. Официально мы занимаемся Юрцевым и Лученковым. Пусть Михаил начнет работать с участниками презентации в «России» и индивидуально с задержанным убийцей. Нам, ребятки, крупно повезло, оба дела передали Косте Ольшанскому. Правда, их не объединяли, но это и правильно. Никакой связи между Юрцевым и Лученковым на поверхности нет. Я поговорю с Костей сам, предупрежу его, что нельзя ни в коем случае допустить, чтобы хоть одно из этих дел ушло к другому следователю. Вы же знаете эту манеру: начинает дело один следователь, потом его сто раз передают, пока с горем пополам не закончат. Эти два убийства должны находиться в одних руках. Но это я беру на себя, у вас об этом голова болеть не должна. Все поняли? Тогда вперед. И нос не вешать.

– Как же, не вешать, – уныло передразнила Настя, вернувшись вместе с Коротковым к себе. – Легко ему говорить. Так и свихнуться недолго. Хоть бы Стасов уже наконец позвонил.

Но Стасов объявился только к вечеру.

– Ты домой собираешься? – спросил он с ходу.

– Здрасте-пожалуйста! Твоя фамилия Чистяков?

– При чем тут твой муж?

– А при том, что ровно сутки назад, вчера вечером, он позвонил мне на работу и спросил то же самое и теми же самыми словами.

– Что, гоняет тебя Чистяков? – рассмеялся Владислав. – В ежовые рукавицы забирает?

– Нет, он нормальный. Но домой я, конечно, собираюсь.

– Тогда я заеду за тобой. Я тут неподалеку.

– Влад, ты Татьяне дозвонился?

– Я же сказал: заеду.

Стасов приехал через полчаса. Настя села в его машину и увидела на заднем сиденье его дочь Лилю. Конечно, подумала она, сегодня суббота, у разведенных отцов – родительский день.

– Привет, – кивнула она девочке.

– Здравствуйте, тетя Настя, – вежливо ответила Лиля, которой через месяц должно было исполниться девять лет.

– Где были? – поинтересовалась Настя. – В каком-нибудь интересном месте?

– Угу, – отозвался Стасов, заводя машину. – Я показывал ребенку, как кино снимают.

– Ну и как? Интересно?

– Не очень, – спокойно ответила Лиля. – В книжках про это интереснее пишут. А в жизни скучновато.

– В каких же это детских книжках про киносъемки написано? – удивилась Настя.

– Да не в детских, а во взрослых, – пояснил Стасов. – Лиля у нас детские книжки уже давно не читает.

– А что же она читает? Лиля, кто твой любимый писатель?

– Моя мачеха.

– Чего?! – от изумления Настя выронила сигарету, которую достала из пачки и собиралась закурить.

– Моя мачеха. Тетя Таня. Она лучше всех пишет.

Настя недоуменно повернулась к Стасову.

– Разве твоя Татьяна пишет книги? Она же следователь.

– Ага, по совместительству. Днем – следователь, вечером – книжки пишет. Детективы. Лиля их обожает.

– Ну и семейка у вас! – вздохнула Настя. – Нарочно не придумаешь.

Они отвезли Лилю в Сокольники, где жила ее мать – бывшая жена Стасова, и двинулись в направлении Щелковского шоссе, где жила Настя.

– Стасов, не терзай меня, – взмолилась она. – Что сказала Татьяна?

– Много интересного, но не для печати. Личность Мхитарова ей хорошо известна, его давно уже разрабатывают на предмет контрабанды через северо-западные участки границы, но доказать пока ничего не могут. Все на уровне оперативных данных, за руку никого не схватили. Застрелился Мхитаров из собственного оружия у себя дома. Причем в квартире он находился не один, дома были жена и взрослый сын. И никого из посторонних. Жена и сын говорят, что накануне Глеб Арменакович встречался с какими-то дельцами из Хабаровска и после разговора с ними был смурной и на себя не похожий. Какой-то заторможенный и немного странный. А сутки спустя застрелился. Вот такая песня, Настасья Павловна.