Сборник 'ИЗБРАННОЕ' - Теодор Гамильтон Старджон

не двигается с такой совершенной грацией. Только мертвые могут быть так раскованны. И ничто, ничто на свете не превзойдет их несравненного лицемерия.

Пушок фыркнул.

- Котик! Сидит у камина и мурлычет! - презрительно продолжал Рэнсом. Жмурит зеленые глаза, ластится к тем, у кого есть печенка, лосось или валерианка. Пушистый мячик, источник радости, играет с фантиком на ниточке, дети хлопают в ладоши от удовольствия, а ты тем временем оцениваешь своим прагматичным умишком, что ты будешь за это иметь. Укусишь до крови, придушишь, грациозно перешагнешь через жертву, подтолкнешь ее своей мягкой лапкой, а как только она задвигается, снова набросишься. Схватишь в когти, подкинешь, перевернешь и безжалостно вонзишь в нее зубы, выцарапаешь внутренности. Фантик на ниточке. Лицемер!

Пушок зевнул:

- Говоря твоим же языком, все это - типичнейший набор дешевых трескучих фраз, который мои старые уши когда-либо слышали. Триумф заученных экспромтов. Симфония цинизма. Поэма всезнания. Бездарный...

Рэнсом кашлянул. Его глубоко возмущал беспардонный плагиат его любимых фраз, но он еще улыбался. Этот кот, однако, оказался наблюдательной тварью.

- ...сборник банальностей, - невозмутимо закончил Пушок. - Послушать тебя, ты хотел бы уничтожить все семейство кошачьих.

- Хотел бы, - сквозь зубы бросил Рэнсом.

- Премного обяжешь, - ответил кот. - Мы бы здорово повеселились, ускользая от тебя и потешаясь над твоими потугами. Людям не достает фантазии.

- О, всемогущее создание, - иронически усмехнулся Рэнсом. - Почему же вы не уничтожите людей, если мы так вам наскучили?

- Думаешь, мы не смогли бы? - парировал Пушок. - Мы могли бы подавить вас и физически, и морально, довести до вырождения всю человеческую породу. Но с какой стати? Все последние тысячелетия вы кормите нас, ухаживаете за нами и не требуете взамен ничего, кроме возможности нами любоваться. Пока вы так себя ведете, отчего же, можете оставаться.

Рэнсом громко расхохотался:

- Очень мило. Но хватит абстрактных рассуждений. Лучше расскажи мне то, что меня интересует. Почему ты можешь говорить и почему пришел побеседовать именно ко мне?

Пушок уселся поудобнее.

- Я отвечу на твой вопрос по Сократу. Сократ был греком. Я начну с твоего последнего вопроса. На что ты живешь?

- Я... Ну, у меня есть кое-какой неплохо вложенный капитал, проценты... - Рэнсом запнулся, впервые не находя слов. Пушок понимающе кивал:

- Выкладывай, говори начистоту, не бойся.

Рэнсом хмыкнул.

- Ну, если тебе надо знать, хотя, похоже ты и так знаешь, я постоянно бываю в гостях. У меня большой запас историй, которые я умею рассказывать. Я презентабельно выгляжу и веду себя, как джентльмен. Иногда мне удается взять взаймы...

- Взять взаймы - значит, собираться отдать, - уточнил Пушок.

- Назовем это "взаймы", - не останавливаясь, продолжил Рэнсом. - И иногда я беру умеренную плату за оказанные услуги.

- Вымогательство, - сказал кот.

- Не будь бестактным. Как бы то ни было, я нахожу жизнь приятной и увлекательной.

- Что и следовало доказать! - торжествующе произнес Пушок. - Ты зарабатываешь на жизнь приятной внешностью и манерами. И я тоже. Ты живешь для себя, и ни для кого более. Ты живешь так, как тебе нравится. И я тоже. Тебя не любит никто, кроме тех, кто тебя содержит. Тобой все восхищаются и тебе завидуют. И мне тоже. Улавливаешь?

- Думаю, что да. Кот, ты приводишь неприличные сравнения. Другими словами, ты считаешь, что я живу по-кошачьи.

- Точно, - ответил Пушок сквозь усы. - Именно поэтому я могу говорить с тобой. Твое поведение и образ мыслей сближают тебя с кошками, твоя жизненная философия - кошачья. Вокруг тебя сильная кошачья аура, она соприкасается с моей, и поэтому мы находим общий язык.

- Я этого не понимаю.

- И я не понимаю. Но это так. Тебе нравится миссис Бенедетто?

- Нет, - Рэнсом ответил сразу и однозначно. - Она совершенно невыносима. Она меня раздражает. Она меня утомляет. Единственная женщина, которая производит это одновременно. Слишком много говорит. Слишком мало читает. Совсем не думает. Истощенно-истеричный склад ума. Лицо похоже на обложку книги, которую никто никогда не хотел читать. Похожа на игрушечную бутылку из-под виски, в которой виски никогда и не наливали. Голос монотонный и грубый. Происходит из заурядной семьи, не умеет готовить, редко чистит зубы.

- Надо же, - проговорил кот, разводя лапами от удивления. - В этом чувствуется доля искренности. Приятно слышать. То же самое я думаю о ней уже несколько лет. Правда, на ее кухню я никогда не жаловался, она для меня покупает специальные продукты. Мне это надоело. Я устал от нее. Я ее возненавидел до предела. Так же, как и тебя.

- Меня?

- Конечно. Ты подражатель. Подделка. Твое происхождение тебе мешает. Ни одно существо, которое потеет и бреется, открывает двери женщинам, одевается в жалкие подобия звериных шкур, не может рассчитывать стать настоящей кошкой. Ты чересчур самонадеян.

- А ты - нет?

- Я - другое дело. Я - кот, и я имею право делать все, что я захочу. Сегодня вечером, когда я тебя увидел, ты мне так опротивел, что я решил тебя убить.

- Что же не убил? Что же... не убиваешь?

- Я не мог, - спокойно ответил кот. - Ты же спал, как кошка... нет, я придумал кое-что позабавнее.

- Да?

- Да, да. - Пушок вытянул переднюю лапу, показывая когти. Подсознательно Рэнсом отметил, что они кажутся очень длинными и сильными. Луна ушла, ночь кончалась, комната заполнялась прозрачно-серым светом.

- Отчего ты проснулся? - спросил кот, перепрыгивая на подоконник. Перед тем, как я пришел.

- Не знаю. От какого-нибудь шума?

- Не совсем, - ухмыльнулся в усы Пушок, взмахнув хвостом. - От прекращения шума. Замечаешь, как сейчас тихо?

Было действительно тихо. В доме не раздавалось ни звука - о, вот он услышал тяжелые шаги горничной, направлявшейся из кухни в комнату миссис Бенедетто, легкое позвякивание чашки. Но в остальном... Внезапно его осенило:

- Старая корова перестала храпеть?

- Перестала, - ответил кот.

Дверь в другом конце холла открылась, послышался негромкий голос горничной, затем звук падающей посуды, самый ужасный крик, какой